Книга Исток - Владимир Михайлович Соловьев

1-й член суда. В каком порядке их будут вешать?

Председатель (благодушно). Да не все ли равно, в каком? Кто ближе к виселице, с того и начнем.

1-й член суда. Вы глубоко заблуждаетесь, благородный дон. Порядок, в каком приговоренные должны быть повешены, – важное дело. Я считаю, что в первую очередь должен быть повешен матрос.

Председатель. Почему?

1-й член суда. Потому, что подчиненный не должен видеть, как будут вешать его начальников. В противном случае это поведет к нарушению дисциплины и подрыву уважения со стороны нижних чинов к вышестоящим.

2-й член суда. Вы не правы, достойный дон. Повешение следует производить строго в порядке субординации, по старшинству. Первым надлежит быть повешену так называемому адмиралу, вторым – капитану, третьим – капеллану…

Монах. Имею вопрос к суду.

Председатель. Третьим, вам же сказали – третьим!

1-й член суда. А я считаю – вторым! После матроса. От младших к старшим.

2-й член суда. От старших – к младшим! Как по-вашему, достойный дон, в каком порядке распределяются блага и привилегии? А ведь повешение в данном случае – благо, ибо является искуплением содеянных ими преступлений.

1-й член суда. А в каком порядке, достопочтенный дон, убивают людей хотя бы на войне? А ведь повешение тоже имеет какое-то отношение к смерти.

2-й член суда. Настаиваю на своем мнении. Субординация прежде всего.

1-й член суда. А я – на своем. Прежде всего дисциплина.

Председатель. Прения сторон окончены. Объявляется приговор: после глубокого и всестороннего обсуждения, согласно следующим параграфам Уложения о наказаниях…

Монах. Но я имею вопрос к суду!

Председатель. Если станете перебивать, я прикажу повесить вас дважды. О чем там еще спрашивать? Все и так ясно.

Монах. У меня вопрос процедурного характера.

Председатель. Ну, что там у вас?

Монах. Кто будет напутствовать нас перед казнью?

Председатель. Наш капеллан.

Монах. Я хотел бы повидать его перед этим.

Председатель. Увидите в свое время. Итак, согласно упомянутым статьям, четверо из подсудимых, лица мужского пола, приговариваются к повешению. Женщина будет отправлена в место, где ей предоставят возможность раскаяться в содеянном. Повешены осужденные будут все разом, дабы не нарушить никаких требований ни устава, ни здравого смысла.

1-й член суда. Воистину Соломоново решение.

2-й член суда. Прекрасно. И все же субординация…

Председатель. Где капеллан? И палачу пора начинать. Еще обедают? Я приказал, чтобы их накормили пораньше.

Матрос, подойдя, что-то тихо сообщает.

Что же они, даже подняться не могут?

Матрос с фрегата. Все в лежку, ваше превосходительство. Валяются в собственном…

Председатель. Выражайтесь прилично!

Матрос с фрегата. Пустые бутылки – и откуда они их столько взяли? И скорлупа кругом. Жарили яичницу. После нашей солонины…

Председатель. Молчать! Кто же это им подсунул? (Монах скромно потупляет взор.) Вот незадача! Нет, их просто невозможно оставлять надолго без дела.

Монах. Так кто же будет напутствовать нас, ваша милость?

Председатель. Да погодите вы! Не до вас.

Монах. А между тем я мог бы оказать помощь правосудию – напутствуя остальных.

1-й член суда. По-моему, это в рамках закона. Преступления еще не лишают его права быть посредником между осужденными и господом. Напротив, как лицо сведущее, он…

2-й член суда. Нет, я протестую.

1-й член суда. Почему же, достопочтенный дон?

2-й член суда. А кто исповедует и причастит его самого?

1-й член суда. А его потом доповесим. Когда наш проспится.

Председатель. Выражайтесь приличнее: выздоровеет.

2-й член суда. Но ведь приговор уже вынесен.

1-й член суда. Вот именно, приговор вынесен.

2-й член суда. И в приговоре сказано, что они будут повешены одновременно. Я согласен с приговором, хотя он и отступает от субординации. И настаиваю на его буквальном выполнении. Если мы повесим троих сейчас, а четвертого потом, то приговор не будет выполнен буквально.

1-й член суда. Не беда, зато дух его будет соблюден.

2-й член суда. Я расцениваю ваше заявление как проявление неуважения к суду.

1-й член суда. Что же вы предлагаете?

Председатель. Не нарушайте единомыслия. Все очень просто. Мы пересмотрим дело в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.

1-й член суда. И в самом деле! Теперь у нас есть основания пересмотреть дело и изменить приговор. Трое будут повешены сразу, а четвертый несколько позже.

Чернобородый. Клянусь крестом господним, наш пройдоха выскочит из петли, хотя она уже вот-вот затянется.

Председатель. Суд продолжает заседание. Итак, в связи с тем, что один из подсудимых выразил полную готовность оказать помощь правосудию, суд приговаривает его…

Монах. Только не к повешению, ваша милость.

Председатель. Это еще почему?

Монах. Потому что, напутствуя осужденных, я становлюсь сотрудником суда. А суд не вправе приговаривать к чему-либо своего сотрудника.

2-й член суда. Он прав. Судить или карать члена суда может только высшая инстанция. А у нас здесь нет вышестоящей коллегии. Следовательно, рассмотрение дела в отношении этого подсудимого разумно отложить до прибытия в столицу страны.

Чернобородый. Вылез, клянусь воскресением господним!

Председатель. Но уж остальных мы непременно повесим.

Монах. Развяжите меня. Итак, дети мои, последнее напутствие.

Чернобородый. У меня тоже вопрос.

Председатель. Хватит, хватит, обед стынет. Повесим вас, тогда и спрашивайте.

Чернобородый. Разве что повесите собственноручно.

Председатель. Что такое? Ах да, палач тоже… Наваждение какое-то. Кто же, в самом деле, их повесит?

Чернобородый. Об этом я и говорю: кто же их повесит, ваша милость, если не я? Клянусь святым причастием, никто не сделает этого так ловко. Можете мне поверить: виселицу я знаю со всех сторон как свои пять пальцев.