Книга Восхождение тени - Тэд Уильямс

Девушку чуть не погубило то, что снадобье оказалось густым: оно не выплеснулось, как вода, но медленно сочилось, как гранатовый сироп, и едва начало капать, когда мужчина стал сопротивляться сну. И всё же ей удалось влить ему в глотку как минимум чайную ложечку, прежде чем он проснулся и отскочил, кашляя и отплёвываясь. Во выбил пузырёк из рук девушки, и тот покатился по палубе, но Киннитан было всё равно: её стараниями он должен был получить дозу в десятки раз больше той, что принимал обычно — это наверняка должно его убить.

Но, конечно, она не стала ждать, чтобы проверить. Вилас и его тупые, жестокие мужланы-сыновья были на борту: старший из братьев стоял у руля, а остальные двое рыбаков спали. Ещё минута — и даже этот тупица заметит борьбу. Девушка метнулась к низкому лееру со стороны корабля, смотрящей на берег, и бросилась в море. Когда первый шок от холода прошёл, она поднялась на поверхность и, собрав все силы, поплыла к тёмной далёкой земле. Уже оставив шлюп немного позади, оглянулась — что-то чёрное перемахнуло через борт и разбрызгало окрашенную луной в белый цвет воду. Сердце у Киннитан ёкнуло. Во погнался за ней? Возможно ли, что даже полный рот яда оказался ему нипочём?

"Да может, он просто оступился и упал за борт, — успокаивала она себя, снова начав быстрыми гребками забирать к берегу. — Может, он уже утонул".

Всего на расстоянии сильного броска камнем от лодки Киннитан выдохлась и замёрзла — временами волны будто даже отпихивали её от берега, словно Эфийял, старый недобрый бог морей, решил во что бы то ни стало уморить свою жертву.

"Я не… — подумала Киннитан, не уверенная, однако, чему сопротивляется, и почувствовала, как тяжело движутся мысли. — Смерть? Боги? Дайконас Во? Я не сдамся!"

Она продолжала бороться, бросаясь всё вперёд и вперёд — и понимая, что её должно быть хорошо видно с палубы; но лодка не двигалась к ней. Значило ли это, что Во мёртв? Или они там уверены, что спасать её поздно?

Это было неважно. Ей оставалось только продолжать плыть.

Солёная влага щипала глаза и грозила залиться в рот. Луна висела над ней как огромный глаз, моргающий каждый раз, как она погружалась под воду, и снова раскрывающийся, стоило ей вынырнуть на поверхность. Ноги превратились в камни, тянущие ко дну, как ни старалась она оттолкнуть ими цепкую длань океана. И та усталость, что минуту назад безжалостным огнём горела в лёгких и венах, постепенно тоже превращалась в нечто иное: убийственный холод, дюйм за дюймом расползавшийся по телу, пока наконец Киннитан не перестала чувствовать свои конечности, различать верх и низ, понимать, жива она или утонула, и луна ли это висит над ней — или только отражение в зеркальных глубинах…

Ноги девушки коснулись песка и гладких камней — и опять потеряли их. Ещё несколько отчаянных бросков вперёд — и берег опять оказался под ней, и на этот раз никуда не исчез. Ступни ощущали дно, а воды было только по шею… по грудь… по пояс…

Когда воды вокруг неё больше не осталось, Киннитан повалилась на мокрую гальку пляжа и глазами нашла сияющий во тьме белый, как кость, месяц.

Под ним она и проснулась, дрожа от холода. Ни Во, ни его лодки видно не было, но на открытом пляже Киннитан чувствовала себя ужасно беззащитной, да и ветер дул сильный и холодный. Выжав, как смогла, насквозь мокрое платье, она побрела к холмам; босые ноги настолько закоченели, что уже почти не ощущали, как остры камни, по которым она ступала.

На полпути вверх по холму девушка снова очутилась в море, на этот раз — длинной травы, клонившейся в разные стороны под порывами ветра, шуршащей и шепчущей, как стайка перепуганных детишек. Киннитан была слишком измотана, чтобы идти дальше. Упав на колени, она ещё немного проползла, в усталом полубреду представляя, что пробирается, торит себе путь в некое безопасное место, где никто её не увидит. Наконец она позволила себе утонуть в глухом травяном шёпоте, пока не перестала ощущать обжигающий ветер и мир не исчез для неё снова.

* * *

— Как бы я хотел, чтобы вы не обрезали волос, принцесса, — вздохнул Энеас, помогая Бриони надеть кольчужную рубашку через голову. — Хотя если уж быть честным, такая мужская причёска гораздо больше подходит к вашему теперешнему костюму.

— Люди делают странные вещи, когда пытаются спасти свою жизнь.

Принц покраснел.

— Конечно, моя леди, я вовсе не имел в виду…

Бриони поспешила сменить тему:

— А она очень лёгкая — гораздо легче, чем я ожидала.

На самом деле кольчуга мешала немногим больше любого из парадных платьев, какие она носила при дворе, не говоря уж о корсаже с узким клином спереди и накрахмаленных воротниках, и многослойных нижних юбках, которые ей приходилось напяливать под платье. Она удобно лежала поверх стёганой поддёвки и свисала почти до колен, однако с каждой стороны имела разрезы для удобства во время верховой езды.

— Да, — от её слов принц практически расцвёл.

Для Бриони эта его черта неизменно оставалась одной из самых очаровательных: молодой человек преисполнялся счастья всякий раз, стоило ей выказать интерес к оружию и доспехам — ну, во всяком случае, больший, чем можно было ожидать от женщины.

— Как я говорил вам, она изготовлена по туанским и миханским образцам — амуниции тех летучих всадников пустыни, которыми командовал ваш знаменитый учитель Шасо дан-Хеза. Медленно передвигающиеся рыцари не способны более растоптать врага. Что длинные луки сделали трудным во времена наших дедов, ружья вскоре сделают невозможным. Даже самые тяжёлые латы остановят пущенную из нарезного оружия пулю только при большом расстоянии, но они же сделают всадника неуклюжим на лошади — и беспомощным, если он упадёт… — принц опять зарумянился. — Я всё говорю и говорю… Позвольте мне помочь вам надеть сюрко.

Бриони вытянула руки, Энеас с пажом накинули на неё плащ, и принц отступил на шаг — чтобы соблюсти приличия, — пока мальчик завязывал тесёмки с боков.

— Ну вот, — довольно произнёс Энеас. — Теперь вы настоящий Храмовый пёс!

Бриони рассмеялась.

— И это честь для меня, даже если я похожа только внешне. Но неужели действительно было необходимо экипироваться так скоро?

— До Южного Предела далеко, принцесса, а на севере беспокойно и небезопасно. Следом за армией фаэри по стране шагает беззаконие. Те бандиты, которых капитан Линас и его люди убили — отнюдь не единственная банда в округе, а кроме того, даже в наших собственных границах немало тех, кто недолюбливает моего отца или Сиан.

— Но уверена, никто не посмеет напасть на столь большой отряд!

— Не сомневаюсь, что вы правы. Но это не означает, что никто не попытается выстрелить в нас из укрытия из ружья или лука, — он подал ей шлем с кольчужной бармицей. — Так что вам придётся надеть ещё и вот это, принцесса.

— О, ну хоть с ним можно я повременю до того, как мы выйдем из шатра?

Принц наконец улыбнулся. Бриони пришлось признать, что Энеас действительно крайне хорош собой — широкое открытое лицо, волевой подбородок…