Книга Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Владимир Мельников

Василий Дмитриевич Сторублев, не выдержавший тогда всех трудностей и сдавшийся несколько дней спустя в плен немцам, в своем письме к Ю. Б. Капусто, уже много лет спустя, рассказывал:

«…Я шел в одном стаде, как баран, да еще голодный, измученный…» Ему, старому солдату, нечего было стесняться: свои десять лет он честно отсидел в лагерях после войны. Он никого не предавал, но терпеть все это дальше просто не мог и сдался в плен уже в самом конце выхода из окружения.

Под прикрытием темноты и леса первые два километра пути колонна преодолела сравнительно быстро. Примерно за километр-полтора до выхода колонны 160-й СД к дороге Беляево — Буслава, которая, по данным разведки, контролировалась противником, неожиданно произошло совсем необъяснимое: справа по ходу движения в общую колонну 160-й СД начали входить подразделения 338-й СД. Это создало скучивание войск на маршруте движения. После некоторого замешательства, не без участия генерала Ефремова, порядок был восстановлен, и колонна в составе уже двух дивизий продолжила движение вперед, однако прежней стройности уже не было: подразделения и части перемешались, несколько отодвинув в глубь колонны небольшой обоз штаба оперативной группы, что затем и привело к самым негативным последствиям.

Из «Описания операции 33 армии по овладению гор. Вязьма», подготовленного полковником С. И. Киносяном:

«…338 СД сбилась со своего маршрута и вышла на направление 160 СД. Части двигались в одной колонне…»[412].

Анализ обстановки и характера действий соединений окруженной группировки в тот период позволяет, по мнению автора, сделать однозначный вывод о том, что выход 338-й СД на маршрут 160-й СД был не случайностью, а заранее спланированным командованием 338-й СД шагом. В доказательство этого утверждения говорит следующее.

Согласно отданному 11 апреля 1942 года командующим армией распоряжению, 338-я СД должна была занять исходный район, находившийся 1 км южнее Красное. После занятия противником населенных пунктов Красное и Щелоки место исходного района для дивизии было изменено и перенесено в район Жолобово. Однако после сдачи района частям 113-й СД, как и требовал этого приказ командарма, дивизия, следуя в указанный район, неожиданно «… сбилась с направления, и только к вечеру 13.4 удалось ее разыскать и установить с ней связь, вывести в свой район сосредоточения»[413].

Таким образом, еще на этапе подготовки к выходу из окружения командование 338-й СД предприняло попытку занять иной район, чем тот, который был определен приказом командарма. Уже тогда явно прослеживалась попытка полковника Кучинева под любым предлогом уклониться от совершения марша по маршруту, который был определен приказом командующего. Поэтому дивизия и заняла район юго-восточнее Жолобова недалеко от лесной дороги, которая напрямую выводила на маршрут 160-й СД.

К тому же не факт, что было так, как написано в докладе полковника С. И. Киносяна: дивизию удалось «разыскать и вывести в свой район сосредоточения». Возможен и такой вариант: констатировав факт выхода 338-й СД в другой район, представитель оперативной группы штаба армии слукавил, доложив о том, что дивизия была выведена в свой район, а может быть, командир дивизии полковник Кучинев только пообещал, что дивизия сейчас займет указанный район, а офицер штаба не проконтролировал исполнение. Допускается и такое: прибывший офицер оперативной группы вывел дивизию на свое место, но она затем заняла прежнее свое положение. Как бы то ни было, можно смело утверждать следующее: если бы дивизия заняла указанный ей район, она никогда бы не вышла на маршрут 160-й СД именно в этом месте.

Случайно сбиться со своего маршрута, как написано об этом докладе полковника Киносяна, командир 338-й СД полковник Кучинев тоже не мог. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что за время выдвижения с дивизией к Вязьме он в течение почти двух недель совершал марш один и ни разу не заплутал и не сошел с указанного ему маршрута, преодолев за это время около 100 км! Так что ошибиться в «двух соснах», находясь всего в 1,5 км от указанного ему района, он никак не мог. На местности и по карте Кучинев ориентировался просто прекрасно. В чем угодно мог ошибиться бывший дворянин и бывший офицер царской русской армии, а тогда полковник Красной Армии В. Г. Кучинев, но только не в этом.

Можно долго говорить на эту тему, начиная с того, что маршрут 338-й СД был намного опаснее и тяжелей, чем у 160-й СД, и заканчивая тем, что в том состоянии, в котором дивизия находилась, она вряд ли бы прошла более двух километров. Полковник Кучинев хорошо понимал, что единственным условием, при котором он и его бойцы и командиры могли уцелеть в этой мясорубке, могло быть только продвижение в одной колонне со всеми.

Если бы Кучинев пошел тем направлением, которое ему было указано в приказе командарма, то он уже через полчаса вступил бы в бой с противником в районе Беляево. Дальше на указанном ему направлении все до единого населенного пункта занимал враг, то есть все его движение было бы сплошным боем. Но это теория, а на практике 338-я СД дальше Беляева продвинуться бы не смогла и навечно осталась бы там. Полковник Кучинев прекрасно это понимал и поэтому сознательно ушел со своего маршрута.

К тому же за несколько часов до начала выдвижения случилась трагедия в 1136-м СП 338-й СД. Во время артиллерийского обстрела противником района деревни Шпырево, в окрестностях которой по неизвестной причине были сосредоточены подразделения полка, один из снарядов попал в группу командиров 1136-го СП, в результате чего погибли командир полка майор П. П. Андреев и несколько офицеров. Смерть майора Андреева самым негативным образом отразилась на морально-психологическом состоянии личного состава полка, красноармейцы очень уважали своего командира и были уверены в том, что с ним они смогут выйти из окружения.

Этот, с позволения сказать, маневр 338-й СД не только «спутал все карты», но и привел к тому, что колонна 160-й СД, в составе которой следовали штаб оперативной группы армии и обоз с тяжелоранеными, превратилась в длинную, незащищенную со всех сторон вереницу частей и подразделений, которым в случае встречи с противником было бы очень сложно организованно принять бой.

Двигаясь такой колонной, окруженная группировка войск 33-й армии резко снизила свои, и без того невысокие, боевые и маневренные возможности. Что получило свое подтверждение уже во время первого столкновения с противником на дороге Беляево — Буслава.

Спустя несколько месяцев после выхода из окружения командир 338-й СД полковник В. Г. Кучинев неожиданно получил приказ письменно доложить о ходе боевых действий подчиненной ему дивизии в составе западной группировки 33-й армии во время прорыва из окружения. Очень странно, но полковник Кучинев не стал в своем объяснении останавливаться ни на разгроме штаба дивизии, ни на побеге полковника Тетушкина, что на самом деле существенным образом затруднило управление подчиненными частями.