Книга Тарра. Граница бури. Летопись вторая - Вера Камша

— Ты защищал Герику.

— И защитил. Теперь ее никто не посмеет назвать ведьмой…

— Она больше ничего не может?

— Похоже, да. И мы об этом не жалеем… Конечно, некоторые эльфийские штучки у нее получаются, — Рене неожиданно хитро взглянул на Шандера, — да и у меня тоже! Но она больше не Эстель Оскора.

— Что же теперь будет?

— Политика, Шани, политика. Сколько раз бывало, что кто-то выигрывал войну и напрочь проигрывал мир. Нужно договориться с атэвами, нужно раз и навсегда решить с гоблинами, чтобы никому и в голову не пришло потом, что это враги. Да и Арция — одно слово, что империя, а одна провинция другую сожрать готова.

— Может, мне с «Серебряными» лучше остаться здесь?

— Нет, Шани. Ты великий герцог Таянский, и ты должен сделать так, чтобы Таяна и Тарска не стали придатком к Арции и Церкви, а в любой момент смогли отгородиться от них. И, если нужно, вызвать подмогу.

— Из Эланда?

— Из Эланда и… из Корбута.

— Чего ты боишься? — прямо спросил Гардани. — Скажи, не закричу.

— Да, ты не закричишь, но я не вижу скал, только туман. Люди склонны забывать и путать, а империя слишком велика, чтобы долго прожить. Если же Церковь вообразит, что она может вертеть императором… Мы сделали страшную ошибку, когда скрыли, что нам помогли эльфы и Ушедшие. Представляю, что об этом станут говорить, когда ни тебя, ни меня не будет, а Церковь останется… Великий Орел, никогда не думал о смерти, а теперь из головы не идет… Старость, наверное.

— Скорее, корона. Так ты действительно не хочешь, чтобы я остался?

— Очень хочу, но ты должен ехать, и как можно скорее. За Эланд я не боюсь, Тарска — отрезанный ломоть, да и гоблины с нее глаз не спустят, а вот Таяну Максимилиан попробует перевернуть по-своему. Ты решил с Белкой?

— Да, я согласен, хотя она — единственное, что у меня есть… И поэтому пусть остается! — Гардани гордо вскинул голову. — Не хочу превращаться в сумасшедшего отца, бросающегося на любого, кто может увести его дочь. Белка свободна, и… Незачем ей видеть, к чему может привести любовь.

— Шандер!

— Прости… Я рад за вас с Геро. Честное слово, рад. И за Кризу с Урриком тоже, но я все еще живой. Иногда это очень больно. Не отвечай ничего.

— Не отвечаю. Тебе налить?

— Налей…

— Царки или вина?

— Царки.

— Правильно. Твое здоровье, Шани. Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и отчего-то я уверен, что так и будет. А вот теперь ты не отвечай.

— Не отвечаю. — Шани улыбнулся и приподнял стопку. — Обещай, что последнее слово останется за Белкой. Если она и твой сын… Если она выберет кого-то другого.

— Будет, как захочет она. Неужели ты думаешь, что твою дочку можно заставить сделать то, что она не хочет? И потом, я еще не забыл Ольвию. Белка — моя гостья, по крайней мере пока Высокий Замок не перевернут до последнего камня. Проклятый знает, какая дрянь могла там остаться, а твоя дочь — слишком лакомый кусок для этой погани. Может, попросишь Ланку рассказать тебе поподробнее, что там творилось?

— Кстати, — Шандер слегка смутился, — Ланка хочет поговорить с тобой наедине.

— О чем?

— Бедная девочка, — вздохнул Шандер, — бедная, раз ты не понимаешь…

— Ты хочешь сказать, что она до сих пор?!

— Даже сильнее, чем раньше…

— Тогда я не буду с ней разговаривать. Обижать не хочется, а помочь ей не в моих силах.

— Ты сам себе противоречишь, мой друг, — вмешался жаб. — Чем раньше покончишь с неприятным разговором, тем меньше он будет иметь печальных последствий. Или доверь свои мысли бумаге, а я готов тебе помочь…

— Представляю, что у нас получится, — фыркнул маринер. — Нет уж, лучше я объяснюсь с ней сам…

2

— Сегодня?! Сейчас?! — Илана принялась лихорадочно собираться. К Проклятому вдовий балахон, она наденет… Она попросит у Шани одежду «Серебряного». Рене никогда не жаловал расфуфыренных светских красоток, так что даже хорошо, что у нее больше нет рубинов. Незачем напоминать о Михае. И краситься она не станет, с кожей и глазами у нее все в порядке, а мужской наряд это только подчеркнет…

В конце концов, не мог же он совсем ее забыть! Шани рассказал про Герику и Рене все, что знал. Рене ей благодарен, он мужчина, ему нужна женщина, а дочь Михая и раньше была его любовницей, пусть и не по своей воле… Тарскийка прошла пол-Арции, отыскала его, она оказалась смелой, сильной, благородной. Разумеется, он оценил, но страсти дружба и благодарность не заменят. Что ж, Илана Ямбора готова остаться в тени. Ей будет очень хорошо в Оленьем замке, а император будет иногда приезжать в Таяну. Только и всего, на большее она не рассчитывает, а Шани — хороший друг, он их не выдаст.

Хватит с нее тайн! Она расскажет Рене, как спасла Гелань, а может, не только Гелань. Он поверит, потому что знает то, чего не знают другие. Поверит и забудет, что она натворила из-за господина Бо…

Илана одернула черный с серебряным шитьем мундирчик, несколько тесный в груди, и, подумав, расстегнула верхний крючок, выпустив на волю кружевную фронтерскую рубашку. Очень хорошо! И никакие драгоценности не нужны, только ее удивительные медные локоны и оправленный в серебро кинжал на поясе. Спасибо Тиверию и его клетке, талия у нее опять осиная, у Геро такой никогда не будет.

— Я готова! — возвестила женщина, сияя глазами. Сердце Шандера сжалось от жалости, когда он представил ее возвращающейся, но герцог ничего не сказал, а только учтиво придержал дверь.

…Рене сидел за столом в небольшом угловом кабинете, некогда принадлежавшем Альберу-Филиппу. Илана, бойко переступив порог, неожиданно оробела, а Рене смотрел на нее загадочными голубыми глазами. Он ждал. Она молчала, поняв, что произнести вслух столько раз проговоренные про себя слова безумно тяжело. Император все понял и пришел на помощь.

— Ты хотела меня видеть? Я тоже, но как-то не получалось… Я хочу тебе вернуть твои рубины. Тиверий собирался их присвоить, не удалось. Вот они.

Ланка с восторженным стоном, вызванным как нежданным обретением утраченного, так и тем, что Рене вернул рубины ей, откинула крышку. Темно-красные огни по-прежнему завораживали, манили причудливой игрой и, казалось, жили своей собственной жизнью…

— Я почти забыла, какие они, — прошептала Илана.

— Изумительное зрелище, — подтвердил Рене, — но пугающее. Я понимаю, почему Герика от них отказалась…

— Герика? Отказалась? Ах да, она же мне их подарила в Гелани…

— Она и сейчас отказалась, — удивленно уточнил Рене. — Шандер нашел эти камни в тайнике у Тиверия и привез их Герике. Если они действительно принадлежали Циале, Церковь была бы счастлива их заполучить, но мы и так отдаем ей очень много…