Книга Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

«Вставайте, ребята, – скомандовал он всем остальным, справившись с эмоциями, – это первые вестники весны». Стубберуд вспоминал: «Руаль подошел ко мне и пожал руку, я ни о чем его не спрашивал». Наконец кто-то из них, по воспоминаниям Вистинга, задал самый важный вопрос:

«Вы были там?» – «Да, мы там были», – ответил Руаль Амундсен, и после этого в доме поднялся чудовищный гвалт. Наконец-то мы все уселись вокруг стола и смаковали горячие кексы Линдстрама с божественным кофе. Всю прелесть вкуса чашки кофе можно ощутить, только когда живешь без него, как мы, очень долго.

Удивительно искренняя запись: действительно, полярная партия девяносто девять дней не пила ничего, кроме шоколада.

Амундсен произнес короткую речь. В этом походе не было ссор и недомолвок, сказал он, только хорошая командная работа. И он бесконечно рад, что все вернулись домой.

«Этот завтрак за столом Фрамхейма в конце нашего путешествия, – написал Хелмер Ханссен, – стал одним из тех моментов, которые невозможно забыть». Самым счастливым в эти радостные минуты был Амундсен, которого окружала небольшая группа избранных, его соратников. Он знал, как вызвать в людях ощущение торжественности момента. В конце они, по словам Бьяаланда, «осушили заздравную чашу… по-настоящему хорошего шнапса».

Благодаря отваге и чему-то, близкому к гениальности, Амундсен получил свой приз из рук судьбы и благополучно привел всех людей домой. Это было одно из самых великих полярных путешествий, а возможно, и самое великое, потому что, помимо многочисленных талантов, Амундсен обладал везением, как и все величайшие полярные исследователи.

«Мы мало что можем рассказать о лишениях или тяжелой борьбе, – сказал он за завтраком в то памятное пятничное утро, – в целом, все прошло как во сне».

И действительно, в конечном счете Амундсен скорее хотел слушать окружающих, нежели говорить. В его отсутствие в район Фрамхейма прибыла японская экспедиция на «Кайнан Мару» («Ключ к югу»). Амундсен написал в своем дневнике по этому поводу: «Не имею ни малейшего понятия, что они намерены делать. Вряд ли они и сами это знают»[109]. Преструд, Йохансен и Стубберуд дошли до Земли Эдуарда VII, став первыми людьми, оказавшимися в тех местах[110]. Но лучше всего было то, что 9 января пришел «Фрам». Потом из-за ветра и льда ему пришлось выйти в открытое море, но он вернулся на следующий же день после появления Амундсена во Фрамхейме.

С борта корабля Нильсен увидел большой флаг норвежского военно-морского флота с раздвоенным концом – заранее оговоренный знак благополучного– возвращения полярной партии. В ответ «Фрам» издал триумфальный гудок, и все обитатели Фрамхейма, за исключением Линдстрама, бросились встречать корабль.

Это было великое торжественное воссоединение [по словам Нильсена]. Первым на борт поднялся капитан. Я был так уверен в том, что он достиг цели, что даже не спросил об этом. И только через час, впервые после того как мы много чего обсудили, я поинтересовался: «И что, Вы правда были на Южном полюсе???»

Амундсен в тот момент как раз получил новости из внешнего мира – первые со времени встречи с «Терра Нова» год назад. Он наконец-то услышал о том, как был воспринят его маневр. Услышанное вызвало у него желчное раздражение:

Значит, многие негодуют по поводу наших действий здесь… нарушение «этикета»? Они сумасшедшие? Что, проблему полюса поручено решить исключительно Скотту? Мне плевать на этих идиотов! Нансен, как обычно, с его холодным ясным пониманием, отреагировал лучше всех. О да, как же глупы эти люди!

Из этого же разговора Амундсен узнал, что очень многим обязан Дону Педро Кристоферсену. В своем дневнике он отметил:

Только благодаря содействию этого человека продолжается третья экспедиция «Фрама». На родине отвернулись все – за исключением короля и Фритьофа Нансена. Да не исчезнет их доверие ко мне! Я признателен королю за его гуманизм. [Он] не побоялся внести вклад в финансирование экспедиции к Южному полюсу, даже учитывая то, что Парламент хотел, чтобы «Фраму» приказали возвращаться. Скорее всего, об этом мечтало большинство депутатов. Но у вас ничего не вышло, джентльмены. Подождите немного, скоро мы поговорим. Может, в следующий раз вы будете больше рады новостям о «Фраме»… Не могу выразить, в каком большом долгу я перед королем, Нансеном и Кристоферсеном. Когда все повернулись ко мне спиной, они единственные протянули руку помощи. Да благословит их Господь!

Амундсен в тот момент недолго предавался подобным мыслям. Гонка еще не закончилась. Он должен был первым сообщить свои новости, но пока не знал, что Скотт сошел с дистанции. «Времени мало, – написал он, – и нам обязательно нужно вернуться к цивилизации раньше, чем они».

Тем не менее в воскресенье, после возвращения с полюса, Амундсен нашел время для прощального ужина во Фрамхейме. С искусством фокусника, достающего кроликов из шляпы, Линдстрам извлек откуда-то шампанское.

Он привез его из дома и всю зиму держал бутылку у себя в постели, чтобы она не замерзла ночью.

После ужина Амундсен произнес небольшую речь, поблагодарив всех за хорошо проделанную работу. Экспедиция выполнила все поставленные перед ней задачи: покорение Южного полюса, первое попадание на Землю Эдуарда VII и первое океанографическое изучение Южной Атлантики между Америкой и Африкой. Но главным достижением, конечно же, был полюс.

Началась срочная погрузка. Взяли только собак и самые ценные предметы снаряжения. Все остальное оставили во Фрамхейме. Из-за льда «Фрам» пришвартовался дальше от базы, чем год назад, поэтому погрузка заняла два трудных дня челночного движения на упряжках. До самого конца именно собаки обеспечивали экспедиции нужную скорость.

Вечером 30 января Амундсен тщательно закрыл за собой дверь их дома и в последний раз подошел к самой кромке льда, где его ждал «Фрам», от носа до кормы украшенный флажками и готовый выйти в море. Амундсен вспоминал, какой это был

трудный момент – расставание с Фрамхеймом. Ни у кого еще не было более приятной и удобной базы для зимовки. Напоследок Линдстрам выдраил его сверху донизу, и теперь он сияет, как новенький. Никто не обвинит нас в неаккуратности или грязи, если вдруг окажется здесь и зайдет посмотреть.