Книга Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

— Истина глаголет устами губернатора! — известила дама и колыхнулась блестящей фигурой. — Губернатора и его заместителей! И с нами как раз помощник одного из таких заместителей! — она сделала жест в сторону штатского генерала. — Значит, никто не вправе мешать нам осуществить свои функции…

Депутат Стоерасов обрел новую порцию уверенности.

— Господин… э-э… Мишечкин! Создайте нам… а-а… условия, чтобы подписание состоялось в соответствуйщей… э-э… обстановке! Тогда у господина… э-э… Штакса…

— Сами вы Штакс, — негромко, но отчетливо сказала Степка. И взяла Игу за рукав. Стоерасов не обратил внимания.

— …Чтобы ни у кого больше не было… а-а… оснований для противодействия…

Молчавший до сих пор клетчатый господин в очках-маске с ловкостью фокусника развернул кожаную папку. И тогда (наконец-то!) по движениям все узнали старого знакомого, Чарли Афанасьевича Домби-Дорритова! Можно отрастить бородку и спрятать под маской глаза, а под шляпой хлестаковский хохолок, но повадки не скроешь!

Папка в руках Чарли превратилась в твердый желтый прямоугольник. Фокусник раскрыл его снова — как увеличенную в два раза папку. Потом еще! И наконец перед Чарли уперся в землю метровый кусок желтого пластика. По углам у пластика выросли тонкие ножки, и получился стол! Домби-Дорритов ловким жестом повернул его, стол встал на четыре ноги.

— Пожалуйста! — было видно что Чарли Афанасьевичу хочется раскланяться.

— Э-э… благодарю вас, — Стоерасов положил на стол бумаги и авторучку. — Господин… э-э… Штольц! Потрудитесь подписать! Иначе я… э-э… мы… а-а… будем вынуждены…

И тут к столу рванулся Власик. Его заметно оттопыренные уши пламенели от гнева. И все увидели, какой Власик синеглазый и красивый! Круглые репьи в его растрепавшихся волосах чернели, как старинные, застрявшие во время битвы пули.

— Вы не имеете права! Не трогайте сказки! Все равно у вас ничего не выйдет!

— Мальчик, иди домой, — сказал юркий мужчина.

— Сами идите!

— Не груби взрослым! — взвизгнула дама.

— К тому же в твоем… э-э… возрасте пора знать, что сказок… а-а… не бывает.

— Не бывает?! — яростно крикнул Ига. — А мы?! Мы только что прилетели сюда в ступе бабы-яги!

— Э-э… бабов-ягов тоже не бывает!

— Вот как? — раздался чей-то новый голос. Со стороны. — Не бывает? Вы уверены?

2

У сухого фонтана стояла дама. Пожилая. В длинном сером платье с высоким воротничком, с пегим от седины узлом волос на затылке.

« Она !» — понял Ига.

Ига не читал романа «Дэвид Копперфилд», но в прошлом году смотрел такой фильм. Старый, черно-белый еще. И он сразу увидел: дама похожа на героиню Диккенса мисс Бетси Тротвуд. Такая же прямая, неприступная на вид и с метлой. В фильме мисс Тротвуд гоняла метлой с лужайки перед домом ослов, которых терпеть не могла. Правда метла у нее была небольшая, вроде той, которую использовал Ига для управления ступой. А у нынешней гостьи метла выглядела — ого-го (как сказал бы Казимир Гансович). Древко — толстое и гладкое, как у старинной алебарды. Метровые коричневые прутья были связаны в густой пук и торчали выше пегой прически.

На кружевной груди дамы висели старомодные очки с рукояткой, Ига вспомнил название: «Лорнет».

Опираясь левой рукой на метлу, как рыцарь на копье, дама в правую взяла лорнет и глянула на депутата Стоерасова через два блестящих стеклышка. Голос у нее был глуховатый, но оч-чень интеллигентный.

— Если не ошибаюсь, сударь, вы ставите под сомнение мое существование?

— Э-э…

— Я так и думала. Вы приносите мне свои извинения…

— Но… а-а… с кем имею честь?

— Я полагала, мне нет необходимости представляться. Ну хорошо. Ядвига Кшиштовна Тышкевич-Загорская. С давних пор числюсь по разряду тех особ, про которых вы сказали, что их нет…

Комиссия смотрела и слушала, одинаково приоткрыв рты. Яков Лазаревич, Моника Евдокимовна и Валентин Валентиныч смотрели на Ядвигу Кшиштовну, как на долгожданную гостью. Экипаж «Репейного беркута» замер в радостной надежде на избавление от опасностей. Ядвига Кшиштовна Тышкевич-Загорская продолжала речь:

— Вы, как я поняла, усомнились также в существовании сказочных явлений. В частности в существовании антигравитационных ступ. Хотя на такой вот ступе сюда только что прилетели эти славные дети! Потрудитесь взглянуть!

Ядвига Кшиштовна склонила метлу и выдернула из нее прямой прут. Метла осталась стоять в наклонном положении (и чуть покачивалась), а ее хозяйка протянула прут к ступе — как указку.

— Ну-с?

— А чего вы нукаете, гражданка? — сказал штатский генерал. — Какая-то железная бочка. Она тут с давних пор стоит, никто на ней не прилетал. Не морочьте официальной комиссии голову.

— Вы уверены? А если… вот так! — Ядвига Кшиштовна кончиком прута выписала в воздухе восьмерку. Ступа с легкостью — как стаканчик от мороженого — поднялась над постаментом и тоже сделала в воздухе восьмерку. Опустилась. Ядвига Кшиштовна прутом нарисовала в пространстве кольцо, и ступа взмыла на десять метров. Пролетела по кругу и легко села на прежнее место.

— Шарлатанство, — уверенно известила всех дама из комиссии. — Дешевый трюк.

— Обыкновенный фокус, — засуетился юркий мужчина. — Наш Чарли Афанасьевич может и не такое, хе-хе…

— О! — Ядвига Кшиштовна устремила на Домби-Дорритова лорнет. — Значит, это и есть Чарли? Если не ошибаюсь, автор нынешнего сомнительного проекта, подкрепленного кое-какими фокусами с гипер-пространством?

Чарли Афанасьевич слегка попятился.

— В чем дело, сударыня? Я не… я вообще… Господа! Эта дама никакая не Ядвига и не Кшиштовна! Самозванка! Ядвига Кшиштовна Тышкевич-Загорская была моей двоюродной прабабушкой. И она давно… так сказать…

— Так сказать, это ложный слух, — величественно сообщила хозяйка метлы. — Кто-то из моих недругов выдал желаемое за действительное. На самом деле я не отправлялась на тот свет и пока не собираюсь… Ты просто не узнал меня, голубчик, поскольку я со времени последней нашей встречи слегка изменилась. Но ведь и ты… — Ядвига Кшиштовна с лорнетом у глаз чуть пригнулась и шагнула к Домби-Доритову. Он снова попятился.

— …Но ведь и ты, дитя мое, уже не тот. Был симпатичный, хотя и несколько капризный мальчик, а нынче… м-да… Ах! — Лорнет выскользнул из ее пальцев. Упал к блестящим туфлям Чарли Афанасьевича.

Ядвига Кшиштовна выпрямилась.

— Сударь! Неужели в вас нет ни капли джентльменства и вы не можете подать пожилой даме ее лорнет! — («Лорнэт», — произнесла она).

— Извольте, — ядовито отозвался Домби-Доритов.

Он наклонился и взял очки за рукоятку… а распрямиться не смог. Крепкими пальцами левой руки Ядвига Кшиштовна ухватила двоюродного правнука за затылок, пригнула пониже. А зажатым в правой руке прутом нанесла громко щелкнувший удар по тугим клетчатым брюкам.