Книга Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

19 февраля «Nirvana» играла в швейцарском Невшателе, где зрители бросали на сцену рулоны туалетной бумаги. Группой разогрева выступила французская саб-поповская хардкор-группа «Les Thugs» (судя по всему, большое влияние на нее оказали «Buzzcocks»). Перед концертом Крист и Дэйв со своими женщинами, а также Мелора и несколько техников пошли кататься на коньках на соседний каток. «Курт не пошел, – заметила Мелора журналистке Кэрри Борцилло-Вренна, – потому что он был, знаете ли, чем-то подавлен». На следующий день Курту исполнялось 27. Менеджер Джон Сильва подарил ему пачку сигарет.

Турне продолжилось. 21 февраля в Модене, Италия, программу открывали «Melvins». Во время «In Bloom» на сцену бросили портрет Курта, и он почти с радостью пытался нацепить его в качестве маски. Но вокалист уже серьезно пал духом: всем было очевидно, что он душой не на сцене, что он мечется, а никто не хочет или не может с этим ничего сделать. «Все вели себя, как будто ничего не случилось, – говорила Мелора журналистке. – И это было странно. Разговоры его то ли не касались, то ли обтекали. Я не знала, в чем дело, но мне казалось, что этот парень жалок. Группа говорила мало. Казалось, Крист очень заботится о Курте, но я же не была в курсе, что там у них происходило все эти годы… его просто очень беспокоило состояние Курта».

Курт выглядел дерьмово – кожа вся изрыта рябинами и впадинами, жутко бледная, глаза почти ничего не видят – это было очевидно на выступлении «Nirvana» для итальянского телевидения в программе «Туннель» 23 февраля в Риме. Группа сыграла всего две песни – «Serve The Servants» и «Dumb», но было очевидно, что голос певца уже не тот. Первая песня была спета на барочных обертонах, напоминавших легендарное выступление в «Top of the Pops».

На следующий день у Курта и Кортни была вторая годовщина свадьбы. Ее пара отметила раздельно: Кортни в Лос-Анджелесе, где они торчали с Кали (а не в Лондоне, как она заявляла позже), постоянно обещая вылететь, а Курт в одиночестве в Милане: только он и несколько тысяч бешеных фанов, подпевавших каждому жалкому слову. Потом все сидели и веселились в раздевалке «Melvins»… все, кроме Курта, который просто молча лежал на кушетке.

На следующий вечер в Милане Курт эффектно сыграл рифф хита группы новой волны «The Cars», «My Best Friend’s Girl», посреди вступления к «Radio Friendly Unit Shifter» – песня на вид очень позитивная, но в ней выражены темные, подавленные чувства – она рассказывает о девушке, которую герой любит, но он видел, как она гуляла за городом с его другом. После концерта Курт поговорил с Кристом и сказал ему, что хочет отменить все остальные концерты, что продолжать нет смысла – но следующий концерт намечался 27 февраля как раз в Любляне, Словения, и многие родственники Криста собирались прийти. Поэтому еще несколько концертов были проведены.

– Он продолжал ради меня, – сказал Крист Чарлзу Кроссу. – Но, похоже, он уже принял решение.

Все три дня в Словении Курт провел, закрывшись, в номере, в то время как его товарищи по группе активно исследовали город и страну.

Последний концерт «Nirvana» прошел в Мюнхене, Германия, 1 марта, в «Terminal Einz» – небольшом (вместимость 3050 человек) ангаре аэропорта. Весь день над группой висело какое-то предчувствие. Никому не понравилась акустика клуба – слишком большое эхо, – и депрессия Курта еще углубилась. После саундчека он потребовал вперед суточные у Джеффа Мейсона и ушел. Вернувшись, он позвонил Кортни, ввязался в перебранку и тут же позвонил своему юристу Розмари Кэрролл и сказал ей, что хочет развода.

– Говорил ли он мне такое? – спрашивает Розмари. – Да, но не знаю, насколько он был серьезен. Он ее любил, но в то же время ему было очень тяжело. В любых отношениях есть медовый месяц радости, восхищения и подъема, а потом наступает время, когда двум людям нужно понять, насколько они совместимы и могут ли сосуществовать. Возможно, Курт решил, что с Кортни ему жить нельзя. Определяющим моментом в жизни Курта стал развод родителей, и он сделал бы что угодно, чтобы обойтись без развода самому, чтобы не впутывать в это Фрэнсис, – и когда он почувствовал, что развод становится неизбежен, боль была невыносимой.

– Он сходил с ума от болезненной любви и не знал, что теперь со всем этим делать, – говорит Кали. – Я ничего не знал о намечающемся разводе. Я только понимал, что ему надоела постоянная борьба и что он считал Кортни неверной. Он не хотел в это верить, но такие мысли его доводили до бешенства.

Ко всему прочему, Курт был очень болен. На следующий день врач диагностировал у него острый ларингит и бронхит.

– Курт болел, – говорила Мелора все той же Борцилло-Вренна. – Он не хотел выступать. Искали лекарства на травах и врачей. Отношения с менеджментом тоже не отличались теплотой.

Концерт начался полной, глубоко саркастичной версией «My Best Friend’s Girl», которая тут же перетекла в «Radio Friendly Unit Shifter». В голосе Курта звучала мука, когда он выкрикивал рефрен «What is wrong with me?» («Что со мной не так?»). Закончилось выступление «Heart-Shaped Box», любовной песней, которую Курт написал для Кортни, задолго до того как весь его романтизм был так безжалостно растоптан.

На следующий день «Nirvana» отменила все концерты первой части европейского турне (еще два немецких шоу). Дэйв остался в Германии работать над саундтреком к «Бэкбиту», фильму о «Beatles» и Стюарте Сатклиффе. Крист и Шелли улетели домой, в Сиэтл. А Курт и Пэт Смир полетели в Рим, где поселились в роскошной гостинице «Эксельсиор» и стали ждать Кортни, Фрэнсис и Кали.

– Итак, на пару дней мы полетели в Лондон, – говорит Кали. – Предполагалось, что в Лондоне мы сразу пересядем в самолет на Рим, но Кортни решила зайти в магазины и немного позаниматься пиаром [второго альбома «Hole», «Live Through This», который должен был выйти в начале апреля] – и это вылилось в два дня задержки.

Я: Да, вы заходили ко мне. Вы пришли в офис «Мелоди мейкер», и Кортни помогла мне с обозрением синглов. Среди записей была 7-дюймовка сольной саб-поповской песни Лу Барлоу «I’m Not Mocking You». «Он из тех парней, с которым можно переспать, а на следующий день повесить на дереве у себя во дворе, – прокомментировала Кортни. – Лу Барлоу и Стив Малкмус [солист „Pavement“]… кто круче? За кого выйти замуж, а с кем трахаться на стороне?»

Она еще наблевала в мусорку, когда ты менял Фрэнсис Бин подгузники на столе нашего художественного редактора. Девочка написала на гранки.

Кали смеется:

– И на следующий день мы полетели в Рим. Мы просто охренели. Мы живали в лучших гостиницах Америки, но этот отель в Риме, «Эксельсиор», был похож на дворец. Мы едем туда, и Курт так себя ведет… он не злится, не сердится… он изо всех сил хотел устроить для Кортни что-то романтическое. Их номер [541] весь был подготовлен, повсюду стояли цветы [красные розы] и гигантские канделябры по пятьсот баксов. [Курт также приобрел несколько сережек с бриллиантами по три карата.] Было заказано шампанское. [Курт не пил.] Он сказал: «Я так скучал по тебе», – а Кортни выпила таблеток и пошла спать. Он был в шоке и явно несчастлив.