Книга Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

В итоге он взял мой пульт и недавно переделанную гитару «Univox» из моей машины и усилитель из студии. Подключив все это, мы пошли в пиццерию. Там мы смеялись и неплохо себя чувствовали, но стоило вернуться в студию, как Курт опять замкнулся, в воздухе повеяло напряжением. Инструменталы записали быстро, и дело дошло до вокала…

Я решил уехать и пошел к машине. Я уже собирался включить зажигание, когда у меня возникло странное и неприятное ощущение. Я решил, что от него нужно отделаться, – вернулся и начал не то провода собирать, не то еще что-то. Я ничего не сказал Курту, потому что мне не хотелось его отвлекать, а просто смотрел, как он играл на гитаре – спиной ко мне, – и думал, что ничего страшного не случилось, это просто смешно. Я вышел, сел в машину и уехал. Больше я его не видел.

2 февраля «Nirvana» вылетела в Европу.

С ними была Мелора Кригер из нью-йоркского готического виолончельного трио «Rasputina», которую Майкл Лавайн рекомендовал «Nirvana» в качестве замены Лори Голдстон. Особенностью группы Кригер было то, что они играли в викторианских корсетах и панталонах. Еще одно крупное изменение касалось того, что теперь на бэк-вокале был Пэт Смир, а не Дэйв Грол.

Для первого концерта – три песни на телешоу в Париже, Франция – вся группа облачилась в открытые черные жилеты и белые рубашки, как одевалась поп-группа начала 80-х «The Knack»[385]. Эффект был удивительный: в то время как у троих музыкантов волосы были короткие, аккуратно подстриженные, у Курта оставалась неуправляемая светлая копна – все вместе они казались ухудшенной версией того стиля, какой представлен на клипе «In Bloom». Курту все было, похоже, исключительно неинтересно, в то время как Крист во время «Pennyroyal Tea», напротив, слишком выкладывался. В середине последней песни – «Drain You» – Курт бросил гитару на пол и вместо этого схватил микрофонную стойку – так и стоял, кричал в микрофон и почему-то походил на уменьшенную копию Марка Арма.

Жены Дэйва и Криста поехали в турне с группой. Но не Кортни – хотя вроде бы в течение всего европейского турне она уже готова была вылететь, но так и не собралась. Шанса возобновить старое товарищество американских концертов не было: Курт находился в глубокой депрессии, переживая, что оказался вдали от своих наркотиков, своего дома и своей жены. Он опять был в завязке – но на морфии. «Он выглядел таким побитым, – прокомментировала Шелли Новоселич. – Очень печально».

Турне началось в Каскаише, Португалия, 6 февраля, с группой «Buzzcocks» на разогреве[386]. Это была отличная арт-панк-группа из Манчестера, у которой горькие тексты о покинутой любви сочетались с мощными гитарными риффами и яростными поп-элементами. Они начали штурмовать британские чарты еще в конце 70-х. После трех прекрасных альбомов они распались, а потом – когда солист Пит Шелли потерпел неудачу в сольной карьере – воссоединились в 1989 году, хотя стали бледной тенью самих себя. Но Курт любил панк-рок 70-х, который поддерживали такие журналы, как «Крим» и «НМЭ», – и этого было достаточно, чтобы привлечь своих бывших героев к турне. «Buzzcocks» играли с «Nirvana» до 18 февраля.

Курт очень скучал по Кортни, но заходился от ревности при мысли, что она сейчас, возможно, спит с другим. Он позвонил ей после второго концерта «Nirvana» в Мадриде: плакал, говорил, как он всех ненавидит, хотел отменить все остальные концерты. Кортни позже заявила «Роллинг стоун», что Курт ей рассказывал, будто проходил по залу, а его фанаты курили героин через фольгу, выкрикивая: «Курт! Здорово!» – и поднимали большие пальцы, как будто он был их наркоманским кумиром. Вероятно, кое-кто опять все приукрасил, но совершенно точно, что диалог их – как и всегда – перешел в жестокую ссору. Потом Кортни утверждала, что это было вызвано ее переживаниями о наркомании мужа. Воз можно. Но скорее всего, ссора стала результатом его ревности, и постоянно давила Кортни на Курта, чтобы он продолжал сотрудничать с «Gold Mountain» и соглашался на все их «предложения».

– Думаю, он подозревал, что она обманывает его с Эваном Дандо и Билли Корганом, – вздыхает Кали. – Так ли это было? Думаю, да. То есть прямая измена была. Но насколько часто она спала с другими? Для мужа ведь это важно. Был ли настоящий роман? Думаю, нет. Забегу вперед и расскажу здесь, как однажды он позвонил мне из Италии, когда я с Кортни был в Лондоне. Мы его там уже не застали – опоздали на три недели. Он был очень серьезен и спокоен и спросил: «Я знаю, что ты не хочешь оказаться в центре наших раздоров и принять чью-то сторону, но могу ли я спросить тебя кое о чем как друг?» Все было серьезно, без дураков. Я ответил: «Да». И он спросил: «Она мне изменяет?» Помню, что подумал: «Мне кажется, да», – но не высказал этого. А ответил: «Не думаю, а если изменяет, то я об этом ничего не знаю». Я ведь точно не был уверен – как тут скажешь: «Думаю, что такое может быть»? Я бы ничем ему не помог, если бы ответил утвердительно.

Мы с Кортни долго откладывали поездку в Европу, – продолжает он. – Мы заехали на пару дней в Лос-Анджелес по каким-то ее делам. Она тут же сняла два бунгало в «Шато» [«Шато Мармон» – престижнейший отель в Голливуде] – одно мне с Фрэнсис, другое себе. На второй день она взяла напрокат машину и так далее. Недели через две я перестал ежедневно спрашивать, когда мы собираемся уезжать. Она все откладывала, я все спрашивал, когда же отъезд. Не помню, сколько времени мы там торчали, но Курт звонил и спрашивал: «Вы там едете или как?» Я отвечал: «Да я-то хоть сейчас. Вот когда Кортни будет готова, так сразу и поедем». Не помню, сколько мы там были, но чек из отеля я запомнил хорошо – нам насчитали 37 тысяч долларов.

Я: Кстати, я думаю, что с Билли она спала, а с Эваном нет.

– Да, Эван всегда с ней дружил, но настоящий роман – пожалуй, нет, – соглашается Кали. – А Билли – да. Итак, я не знал, что она там делает. Я торчал в гостинице и развлекался. Рядом почти постоянно находился Рене. Я, Рене и Фрэнсис. Когда мы наконец вылетели в Европу, у «Nirvana» в турне был перерыв, и Курт ждал нас в Риме. Он снова спросил меня, обманывает ли она его, и я ответил, что нет.

Курт действительно решил было отменить турне, спросив менеджера Джеффа Мейсона о возможных последствиях. Ответ гласил, что «Nirvana» в этом случае несет ответственность за все расходы, а это сотни тысяч долларов. Турне продолжилось, но Курт почти перестал разговаривать с Кристом и Дэйвом, весь уйдя в пораженческое, угрюмое настроение.

13 февраля группа была в Париже, и Курт снялся у французского фотографа, где фигурировал со спортивным пистолетом – на одной из фотографий Курт, глубоко под кайфом, позировал со стволом во рту. Если это была и шутка, то дурного вкуса. Где-то в то время у Курта стал пропадать голос: годы крика, наркотиков и алкоголя брали свое. Купили спрей для горла, но это было лишь временное решение проблемы, и в каждом городе, где выступала «Nirvana», Алекс Маклеод таскал Курта по врачам – в Барселоне (9 февраля), в Тулузе и Тулоне, Франция (10 и 12 февраля), в Париже (14–15 февраля), в Ренне и Гренобле (16 и 18 февраля). Но и это не помогало. Врачи просто советовали Курту не нагружать горло месяца два и научиться петь «правильно». Курт отвечал как типичный панк: «Ну на х…»