Книга Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Если бы вы закрыли глаза, смогли бы вы описать все, что находится в этой комнате?

– Я не знаю. Бóльшую часть.

Фрида покачала головой.

– Много лет назад я почти ничего не записывала после сеансов. Я считала так: если это важно, я не забуду. И память об этом будет знаком того, что это важно. Но я передумала. Теперь все важные вещи я записываю. – Она скривилась, давая понять, что разочарована. – Я не знаю. Что-то здесь есть, но что именно – никак не могу понять.

– В чем дело? – спросил Карлссон.

– Если бы я знала… – начала она и внезапно нахмурилась. – Мы можем пойти вниз? У вас есть ключи от ее квартиры?

Карлссон вытащил связку ключей.

– Где-то здесь, – ответил он. – Я сам себе напоминаю тюремного надзирателя из старого фильма.

– Как вы решаете, что пора все бросить? – спросил Ньютон, когда они спускались по лестнице.

– Это вам для отчета? – уточнил Карлссон.

– Мне просто любопытно.

– Нельзя сказать, что наступает конкретный момент. Но безотлагательность исчезает, людей перебрасывают на другие дела.

Карлссон открыл дверь ключом, и они вошли в квартиру Джанет Феррис. Фрида решила, что это жилье, утратившее хозяина, представляет собой более печальное зрелище. На столе стояла чашка, рядом с ней лежала книга. Фрида живо представила себе, как Джанет Феррис входит в комнату, берет книжку и продолжает чтение. Она попыталась не думать об этом, такие мысли отвлекали. Она огляделась, чувствуя, что что-то ищет, – и неожиданно поняла, что нашла. Она повернулась к Карлссону.

– Видите ту картину? С рыбой.

– Да.

– Вам она нравится?

Он улыбнулся.

– По-моему, симпатичная. Но вам придется оставить ее здесь. Сейчас нам уже не позволяют забирать приглянувшиеся предметы.

– Когда я в первый раз увидела квартиру Пула, эта картина была там. Не здесь.

– В самом деле?

– Прочитайте ту статью в газете. Джанет Феррис говорила, что Пул частенько одалживал ей вещи. Среди всего прочего, он отдал – или одолжил – ей картину, а она одолжила ему свою. Она сказала, что вернула ее и забрала свою.

Карлссон нахмурился.

– Неправомерные действия на месте преступления, – начал он и перехватил взгляд Фриды. – Или частичном месте преступления. Ну, никакого вреда она не нанесла.

– Нужно еще раз подняться в ту квартиру, – скомандовала Фрида.

Оказавшись в квартире Пула, она снова встала в центре комнаты и посмотрела на картины на стене. Их было пять: Эйфелева башня, «Мадонна с младенцем», солнце на море, поле маков и сосна на фоне луны. Фрида достала из кармана пару прозрачных пластиковых перчаток и надела их.

– Купила в аптеке, – сказала она и покосилась на Ньютона. – Не волнуйтесь. Я не собираюсь выставлять за них счет налогоплательщикам.

Она подошла к изображению Мадонны, сняла его со стены и отступила назад. Положила картину на стол и повернулась к Карлссону.

– Что вы видите?

– Довольно дрянную картинку, – ответил Карлссон. – Не думаю, что ее стоит красть. Лично мне больше нравится вон та, с рыбой.

– Нет, – возразила Фрида. – Посмотрите на стену, где висела картина. – Она подняла ее и поднесла к стене. – Пятно другого размера.

– Но… – начал Карлссон и замолчал.

– Возможно, у него тот же размер, что и у картины с рыбой, которая висела здесь, пока женщина не забрала ее, – предположил Ньютон.

– Но она провисела здесь всего лишь несколько недель, – не согласилась с ним Фрида. – А чтобы получилось пятно, нужны годы.

– Я не понимаю, к чему вы клоните, – признался Карлссон. – Может, Пул просто устал от этих картин и решил их перевесить.

– Вы правы. Это возможно. Давайте проверим.

И Фрида сняла со стены картину с сосной.

– Форма разная, – подсказал Карлссон. – Видите?

Тогда Фрида сняла остальные три картины, одну за другой. Во всех случаях пятна были меньше картин.

– Ну вот и все, – вздохнул Карлссон. – Пул действительно изменил расположение картин, прежде чем исчезнуть. Я не уверен, что ради этого стоило ехать в Балхам.

Фрида не ответила. Она молча посмотрела на Карлссона, затем на Ньютона. Его губы медленно расплылись в улыбке.

– Все они не должны быть меньшего размера.

– В каком смысле? – удивился Карлссон.

– Перевесим их? – предложила Фрида.

– О чем это вы?

Она взяла со стола «Мадонну с младенцем» и приложила ее к одному из пятен на стене.

– Что скажете?

Ньютон покачал головой.

– Слишком большая картина.

Она передвинула ее вдоль стены.

– Вот здесь, – сказал он.

Она поступила точно так же с остальными картинами: прикладывала их одну за другой к пятнам на стене, а Карлссон и Ньютон кивали или качали головой. Наконец у них осталось две картины и два пятна. Сосна была немного меньше, чем одно пятно, и намного больше, чем самое маленькое. Морской пейзаж был больше, чем оба пятна.

– Они не подходят, – заявил Карлссон.

– Правильно.

– Итак, у нас есть две картины, – продолжал Карлссон, – и два пятна, ни одно из которых не соответствует размерам картин. У меня просто голова кругом идет, хоть я и не понимаю, почему должен об этом задумываться.

– Но это ведь интересно, правда? – заметила Фрида.

– Он мог выбросить одну картину, – предположил Ньютон, – и купить две новые.

– Их повесил хозяин квартиры. Пул не мог избавиться от них. Кроме того, – Фрида коснулась картины с сосной, – она дешевая и уродливая, но новая, как вы считаете?

Карлссон внимательно посмотрел на сверкающую раму.

– И правда, выглядит как новая.

– Она должна быть где-то здесь, – сказала Фрида.

– Что? – не понял Карлссон.

– Одна из картин.

– Где?

– Где-то здесь. Под чем-нибудь еще, где-то не на виду.

Ньютон нашел ее под кроватью Пула, вместе со старым матрацем. Доставая ее, он сиял от гордости. На ней были изображены ветряная мельница и лошадь. В краски явно добавили какую-то синтетику: они словно мерцали.

– Неудивительно, что он засунул ее под кровать, – заметил Карлссон.

Он взял картину и поднес ее к большому пятну. Размеры совпали.

– Хорошо. Но у нас по-прежнему на одну картину больше, чем нужно.

– Нет, – возразила Фрида. – У нас на две картины больше, чем нужно.