Книга Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

— Какие глупости ты говоришь, — пробормотала она, не делая попытки вырваться, когда Гейбл прижал ее к стене.

— Глупости? Ну нет! Это чистая правда. У тебя действительно очаровательные синие глаза и роскошные волосы, при взгляде на которые любой мужчина онемеет, не найдя слов, чтобы описать их красоту.

Эйнсли вздрогнула, когда Гейбл провел губами по ее волосам. Губы были мягкими и теплыми, а от его прикосновения она чуть не лишилась сил. Она знала, что сейчас последует поцелуй. С самого первого момента их встречи ей почему-то казалось, что Гейблу хочется ее поцеловать. Возможно, самым разумным и правильным было бы сурово отвергнуть рыцаря, но Эйнсли понимала, что уступит, а там будь что будет. Слишком сильным было ее любопытство, слишком долго она сама мечтала об этом поцелуе. Вот почему, когда губы Гейбла коснулись ее губ, она безмолвно уступила ему.

Приятная теплота разлилась по телу Эйнсли, прогоняя остатки осеннего холода. Губы Гейбла стали настойчивее, и девушка судорожно вцепилась в край его плотной накидки, словно ища поддержки. Дрожь пробежала по ее телу, когда язык Гейбла проник ей в рот. Дразнящее прикосновение этого дерзкого языка к ее собственному лишь усилило жадную страсть, терзавшую девушку. Эйнсли теснее прижалась к Гейблу, без оглядки отдаваясь силе этого поцелуя. Его руки скользнули ей за спину, и тут страсть смешалась с тревогой.

Собравшись с духом, Эйнсли оттолкнула Гейбла. Несколько раз судорожно вдохнув воздух, она проговорила странно изменившимся голосом:

— Пожалуй, мне лучше вернуться к себе. Моя комната очаровательна, хотя это всего лишь тюрьма. — И, боясь наговорить лишнего, торопливо прошла мимо Гейбла и начала спускаться по узкой лестнице, что вела с бастиона вниз. — Но только там я буду чувствовать себя в безопасности, — не удержавшись, добавила Эйнсли и, не дожидаясь его ответа, исчезла.

Гейбл с улыбкой проводил ее взглядом. Возможно, пытаться соблазнить девушку было ошибкой, но он легко отмел все возражения. Этот поцелуй приоткрыл ему такую бездну страсти, что грех было бы остаться к ней равнодушным, пусть даже эта страсть окажется мимолетной. Он понимал, что теперь Эйнсли будет избегать его. Ну что ж, на время он, пожалуй, оставит девушку в покое. Но непременно возобновит свои попытки — и очень скоро.

Глава 6

Со всей возможной осторожностью Эйнсли стала спускаться по лестнице. Впервые за то время, что Майкл был к ней приставлен в качестве стража, она застала его спящим. Впрочем, девушку это не удивило — она немало потрудилась ночью, чтобы не дать молодому человеку уснуть. Эйнсли прибегала к разным ухищрениям: то начинала с шумом двигать громоздкую мебель в своей спальне, чем наверняка привела его в недоумение, то открывала и закрывала дверцы гардероба, словно выбирая подходящий наряд — занятие довольно странное, если учесть, что на дворе стояла глубокая ночь. От всего этого девушка утомилась сама, но все-таки достигла цели — впервые со времени прибытия в Бельфлер она избавилась от своей назойливой тени.

Эйнсли украдкой оглянулась, чтобы удостовериться, что Майкл не следует за ней. Когда же она посмотрела вниз, то чертыхнулась и резко остановилась. Еще несколько шагов — и она прямиком угодила бы в объятия Гейбла. Именно он стоял у подножия лестницы, уперев руки в бедра и с подозрением глядя на девушку.

— И куда же, позвольте спросить, вы направляетесь, миледи? — саркастически усмехаясь, спросил он. — Решили сбежать?

— Ну разумеется! Хочу попробовать ускользнуть из вашего замка прямо через ворота, — ответила Эйнсли, прислонясь к украшенной гобеленами стене. — Я уверена, что ваши люди вряд ли мне помешают. В самом деле — их ведь всего какой-нибудь десяток или два! А уж уйти от ваших боевых коней вообще не составит труда…

— Столь беспокойно проведенная ночь еще больше отточила ваш и без того острый язычок. Однако вы выбрали не слишком удачное время для упражнений в остроумии. Кое-кто из нас находится не в самом лучшем расположении духа после того, как пришлось среди ночи подняться с постели.

Эйнсли промолчала, но в душе почувствовала себя виноватой. Действительно, некоторое время назад она сделала вид, что ей снова приснился кошмар. Это тоже было частью плана Эйнсли как можно сильнее утомить Майкла, однако, кроме него, на ее крики в комнату вбежали обеспокоенный Гейбл, его тетка и даже юная Элен. Леди Мари и ее дочь были воплощением доброты, а вот по глазам рыцаря Эйнсли поняла, что он что-то подозревает. Гейбл видел, как вела себя Эйнсли во время настоящего кошмара. Вряд ли ей удалось ввести его в заблуждение, тем более что сама она совершенно не помнила, как вела себя тогда и что говорила. Однако признаваться в обмане девушка не собиралась.

— Прошу прощения. Я и в самом деле оказалась слишком беспокойной гостьей. Почему бы вам не отослать меня прямо в Кенгарвей?

— Не думаю, что это было бы правильно, — усмехнувшись, возразил Гейбл. — Пожалуй, я лучше приставлю к вам второго стража, а то одного вы сумели измотать так, что он потерял бдительность.

— Как скажете, милорд, — с притворной покорностью проговорила Эйнсли.

Она не собиралась бежать до того, как поправится Рональд, но, похоже, ее уловки в отношении Майкла могут обернуться против нее же и лишить всякого шанса на побег.

— Я хотела немного прогуляться, — пробормотала Эйнсли, будто не замечая широкой улыбки Гейбла.

— В таком случае я буду сопровождать вас, миледи, — сказал рыцарь, взяв Эйнсли под локоть и удерживая ее на месте железной хваткой. Девушка сделала попытку вырваться, но Гейбл словно не заметил этого. — Я полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что ответил ваш отец на требование о выкупе.

— Неужели вы отважитесь повторить его ответ в присутствии леди? Меня это удивляет, — парировала Эйнсли.

Она и в самом деле не знала, хочет ли услышать то, что сказал ее вспыльчивый отец. В ответ на требование заплатить выкуп за дочь Дугган Макнейрн мог отреагировать двояко — впасть в гнев и всеми силами пытаться отсрочить плату или разрешить Гейблу делать со своей пленницей все, что он сочтет нужным. Вопреки уверениям Рональда, что отец ни за что не бросит ее в беде, Эйнсли сильно в этом сомневалась. Отец никогда не любил ее, а поскольку он не делал никаких попыток выгодно выдать ее замуж, значит, и пользы от дочери ему не было никакой.

Услышав слова Эйнсли, Гейбл в первый момент не смог удержаться от улыбки, но его веселость мигом прошла, как только он вспомнил разговор с Дугганом Макнейрном. Из этой беседы явствовало одно — неистового лэрда совершенно не заботила судьба его дочери и преданного слуги. Лишь одним пленником он заинтересовался всерьез — конем. Гейбл от души надеялся, что Эйнсли не слишком привязана к этому животному, поскольку собирался забрать его себе с единственной целью — насолить Макнейрну. Конечно, подобный поступок был непозволительным ребячеством, и все же удержаться от искушения рыцарь не мог. Сейчас ему предстояла трудная задача — рассказать Эйнсли о том, что ответил ее отец, и одновременно не слишком ранить чувства девушки. Впрочем, одного взгляда в ее широко открытые глаза было достаточно, чтобы понять — он старается оградить ее от того, в чем она и так уверена.