Книга Легкие горы - Тамара Михеева

«Неужели она правда все понимает, все видит, а я не замечаю?» – думала о своем Катя.

– Нет, ну правда, чего она на нас набросилась? Катя, я тебе по секрету, ты никому, это сюрприз! Знаешь, почему папа с Юрасем и Сережей ночевать не остались? Они за саженцами поехали.

– Куда? За какими саженцами?

– За сосновыми! Завтра привезут, будем высаживать.

– На поляне? – развернулась к Свете Катя.

– На поляне. Вот тебе еще один подарок!

– Светка, ты… – Катя порывисто обняла Свету, а сама все думала о Динке.

Саженцы привезли рано утром. Дед Телятьев застучал в ворота, крикнул:

– Эй, народ, принимай лес новый, молодой!

Динка глаза открыла, а понять ничего не может: какой лес, откуда? То ли сон это еще, то ли уже взаправду.

А дед Телятьев дальше по Легким Горам шел, к Мироновым постучал, на посадку позвал, и к Лазаревым, фермера Петрова от дел оторвал, но тот даже не рассердился, а отправил с Телятьевым обоих сыновей.

У ворот стоял грузовик, а в грузовике – сосеночки, крохотные, с Динкину руку, а среди сосенок Юрась, и дядя Саша, и дядя Сережа.

Все высыпали во двор, мама, смеясь, сказала:

– Саша, где вы их взяли? Ты ограбил лесничество?

– Ничуть не бывало. Все по-честному, купил по сходной цене, сто штук.

– Мы разорены! – сказала Света, но дядя Саша только рукой махнул.

Все Легкие Горы пришли новые сосны сажать, все семь дворов. Дядя Саша привез с собой и специалиста-лесовода из лесничества, Пашу. Ребятам поручили засаживать поляну, остальные тоже разбились на группы: решено было даже на Шихе посадить, дед Телятьев сказал, что раньше он весь-весь зеленый был. Юрась рыл ямки, Динка сажала, и Юрась вдруг сказал:

– А мне собаку купят. Родители пообещали.

Динка вскинула на него глаза. Юрась будто бы смутился и пробормотал:

– Дядя Сережа, он хороший, и про комнату я зря тогда…

Динка кивнула. Может, ее мама тоже когда-нибудь выйдет замуж, только за хорошего, и чтобы он не знал, что Динка приемная.

Пили чай и говорили о Женьке. Он сидел в плеере, и было непонятно, слышит он или нет. Тетя Аня сказала:

– Совсем от рук отбился. Не пойду, говорит, в десятый, хоть режьте. Вот что делать, Кать? У нас ведь и Андрюша медалист, и Миша… Он, наверное, с красным дипломом закончит… А этот! Ну в кого такой балбес?

– Если не в школу, то куда? Все равно же куда-то надо… Жень! – позвала его Катя. Женька снял одно «ухо». – Жень, ты кем быть хочешь?

– В смысле?

– Ну, в прямом… После школы куда идти-то собираешься? Кем работать?

Женька вдруг очень смутился, даже покраснел и улыбнулся своей ломаной улыбкой.

– Да не знаю я…

– А когда знать будешь? В школу не хочешь, надо определяться тогда с техникумом. Сейчас без образования даже в дворники не берут…

Женька опять скривил рот улыбкой, пожал плечом и надел наушник.

– Вот и весь разговор, – сказала тетя Аня. – Хоть бы отец на него повлиял, так нет, во всем потакает: младшенький!

Динка смотрела на Женьку и удивлялась. Как можно не знать, кем хочешь быть? Вот Динка давно уже знает, с начала лета, что будет дрессировщиком собак, будет их всему учить и в цирке с ними выступать. «На арррене-е-е Дина Хорсова и ее питомцы!» А Женька такой большой и не знает… Странно.

Потом все стали разъезжаться. Уехал лесовод Паша на своем тряском грузовичке, а вместе с ним, в кузове, уехала и Катя. Она смотрела на Динку, стоявшую у калитки с Юлой и бабушкой Тасей, и думала о том, что сказала ей вчера мама про Динку и Сережу. Тяжело было Кате.

В городе Аня с Петей уговорили ее зайти к ним, и Катя, хоть и устала, неожиданно для себя согласилась. Наверное, ей не хотелось быть сейчас одной, в пустой квартире, наедине со своими тяжелыми мыслями.

У Пети и Ани дома всегда идеальная чистота, чай всегда вкусный и есть что к чаю, но Кате не сиделось и не разговаривалось, она уже жалела, что зашла. Женька закрылся у себя в комнате, и Катя зачем-то пошла за ним следом. Женька снял наконец-то свой плеер и неловко присел на диван, будто Катя – это не Катя, а завуч, который будет сейчас его обрабатывать.

– Хорошо у тебя в комнате, так светло, – сказала Катя неловко.

Больше сказать ей было нечего, и она уже развернулась, чтобы выйти. И тут увидела на столе фотографии.

Их было много, штук сто, большого формата, будто для выставки. Катя протянула руку и посмотрела на Женьку: можно? Он как-то кособоко сидел на диванчике и неловко кивнул, будто Катя спросила о чем-то неприличном. Катя начала смотреть. И не могла понять.

– Жень, а кто это фотографировал? Ты? Нет, правда ты? И вот эту? И это?

На фотографиях был Лесногорск и Легкие Горы. Бабушка Тася была, Саша, Света с Юрасем, бездомные собаки, был лес, поваленный, убитый, на свежем срезе бревна́ – капли смолы. Вытоптанная трава и раздавленный тяжелым сапогом птенец.

– Женька… Это же в газету надо и…

– Ага, я ношу, давно уже, только они под псевдонимом печатают.

Катя посмотрела на Женьку и опять уткнулась в фотографии. Кувшиново. Блюдца кувшинок и три лягушонка, прыгающих в воду. Саша на веслах, он здесь прямо герой из былин, седой, с бородой… Динка! Динкино лицо было во всю фотографию, строгое лицо, глаза смотрят прямо, будто требуют ответа, суровые глаза. И плавают в глазах темные звезды-зрачки, а рот вот-вот растянется в улыбку. Где он смог поймать ее ТАКУЮ?

Катя сказала:

– Женька… ты же гений… Ты почему никогда не показывал? Женька, тебе учиться надо!

– Я фотографом хочу быть, – вдруг быстро и почти шепотом заговорил Женька, – а они не разрешат, они, наверное, скажут, что это не специальность, что надо что-нибудь серьезное. А я хочу фотографом. Мне Илья Николаевич, ну, это, в газете, говорит, мне выставку делать надо, что у меня хорошо получается…

– Да это не просто хорошо! Женька, это же просто… У меня слов нет! Ты с родителями разговаривал?

Женька покачал головой.

– Я не знаю как. Вот Мишка хотел в музыкальное училище пойти, а они сказали, что этим денег не заработать, семью не прокормить, он на юриста пошел.

Катя улыбнулась и села рядом.

– Я с ними поговорю, хочешь?

Женька пожал плечами. Все-таки он был странный.

– Я все равно поговорю, – сказала Катя и встала. – Можно я Динку заберу?

Женька кивнул, и Катя вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь.