Книга Великие умы России. Том 15. Николай Кибальчич - Мария Кольцова

Итак, с какой бы точки зрения ни посмотреть на преследования социалистов, эти преследования принесли всем один лишь неисчислимый вред. Поэтому первое практическое заключение для русских государственных людей, желающих блага родине, может быть только следующее: нужно навсегда оставить систему преследования за пропаганду социалистических идей, нужно вообще дать стране свободу слова и печати. Но тут представляется вопрос. Допуская свободу социалистических идей вообще, возможно ли допустить также свободу пропаганды террористических идей? Я уже имел честь указать, что террористические идеи среди партии явились лишь как последствие тех внешних условий, в которые была поставлена партия, что эти идеи составляют не сущность, а скорее постороннюю примесь социалистического учения. С исчезновением причин исчезнут и следствия. Поэтому и установление свободы слова и печати при осуществлении еще других некоторых мер сделаются немыслимыми, как сами террористические факты, так и словесная или письменная пропаганда таких фактов.

Но здесь представляется еще следующее возражение. Допустим, скажут, что будут отменены те статьи закона, которые стесняют свободу слова и печати. Может быть, несколько лет тому назад этой одной меры и: было бы достаточно, чтобы предотвратить появление террористических фактов, но можно ли этой мерой ввести партию в легальные границы теперь, когда она в своих задачах дошла до требования политического переворота? Действительно, года два тому назад желания социалистов ограничивались лишь тем, чтобы было прекращено преследование партии и дозволена ей свобода пропаганды в народе, но, исходя из этого положения, партия логически пришла к тому выводу, что свобода для социалистов невозможна без общей свободы для всего населения, а общая свобода невозможна без коренного изменения всей политической системы. Таким путем партия пришла к идее политического переворота, который, по ее мнению, является необходимостью не только для нее, но и для всей страны, страдающей от административного произвола и лишенной элементарных политических прав. Но какие средства представлялись партии для достижения сознанной ею необходимости политических изменений? Во всякой другой стране при всеобщем недовольстве политическими формами произошло бы одно из двух: или политическая революция, совершенная массой городского населения, или давление на правительство общественного мнения, требующего посредством тех или других общественных органов уступок или изменений, вызываемых сознанной необходимостью. В России ни тот, ни другой способ в настоящее время невозможны. Правда, партия долгое время не оставляла надежды, что наше общественное мнение так или иначе заявит свое несочувствие установившейся политической системе и тем понудит правительство свою внутреннюю политику изменить.

С этой целью партия несколько раз по поводу различных событий обращалась с воззваниями к обществу в надежде возбудить вмешательство общества в ее борьбу с правительством. Но, несмотря на все это, партия, вероятно, все-таки не прибегала бы к системе террора, если бы преследования не обострились до крайней степени. Но история судила иначе, положение вещей все обострялось и обострялось, и, наконец, образовался тот заколдованный круг, в котором казни вызывают взрывы, а взрывы вызывают новые казни и т. д.

Но прежде чем дать свой посильный ответ на поставленный раньше вопрос – какими мерами возможно уничтожить этот заколдованный круг, одинаково ужасный для всех попавших в него? – я позволю себе сделать еще следующее замечание. Я нимало не погрешу против истины, если скажу, что все выдающиеся члены партии, известные мне, страстно желали бы прекращения тех условий, которые создали террористическое направление партии, желали бы мирного исхода из теперешнего критического положения. В подтверждение я могу сослаться лишь на те заявления, которые делались подсудимыми и на нашем суде. Все подсудимые, в том числе и я, заявили, что они предпочитают мирный путь решения вопроса насильственному и что только лишь необходимость, против которой они не в силах были бороться, толкнула их на тот путь, который привел к ряду ужасных катастроф. Среди партии не существует доктринеров терроризма, которые предпочитали бы насильственный путь решения социальных вопросов мирному. Таким образом, в настроении, господствующем среди партии, не может явиться препятствия к мирному исходу из современного положения.

Переходя теперь к вопросу о таком исходе, я сознаю, что у меня нет ни достаточного таланта, ни красноречия, чтобы ярко и убедительно изложить мою мысль. Но я знаю, что верная мысль об известном предмете может быть только одна, в какую бы форму она ни была облечена. Какое же в данном случае может быть единственно верное решение вопроса? Мы раньше поставили вопрос – можно ли думать, что дарование свободы слова и печати заставит партию добровольно сойти с пути насилия? Да, положа руку на сердце, я могу сказать, что партия откажется тогда от насильственных действий, если еще вместе с указанной мерой будут осуществлены некоторые другие меры, неразрывно связанные с первой. Решив высказать свое мнение с полной откровенностью, я должен указать и на эти меры. В числе этих мер нужно признать безусловно необходимой отмену смертной казни. Конечно, партия не может искренно требовать, чтобы всем политическим заключенным была дарована амнистия, она понимает, что лица, обвиненные в участии в террористических актах, не могут не быть присуждены к более или менее тяжким наказаниям. Но раз будет дарована свобода слова и печати, естественно, что должна быть дарована широкая амнистия всем тем политическим заключенным и ссыльным, которые не совершили никаких насильственные действий.

Ваше Величество! Я высказал свою мысль: эта мысль, конечно, не нова и не оригинальна и разделяется очень многими лицами – лицами, даже враждебными социалистам. Возможны лишь два средства выхода из настоящего положения: или поголовное истребление всех террористов, или свобода, которая является лучшим средством против насилия. Но истребить всех террористов немыслимо, потому что ряды их постоянно пополнялись свежими силами, готовыми на всякое самопожертвование для целей партии. Остается лишь путь свободы. История показывает, что самые крайние по своим идеям партии, прибегавшие к насилию и убийству, когда их преследовали, делались вполне мирными и даже более умеренными в своих задачах, когда им дозволяли свободу исповедования и распространения своих идей. Очень часто даже преследование какой-нибудь идеи не подавляет ее, а содействует ее распространению. Я убежден, что если бы всем лицам нашего образованного общества было предоставлено высказать свободно свои мнения, то большинство ответов вполне сходились бы с высказанной мною мыслью.

Вы, Ваше Величество, можете сделать все для блага России. Опираясь на народные интересы и желания, Вы, Ваше Величество, можете свершить величайшие политические и экономические изменения, которые навсегда обеспечат свободу и благосостояние народа. Одна воля Вашего Величества может сделать то, что в других государствах может быть достигнуто лишь путем страстной борьбы, насилий и крови. Против царя – социального реформатора – немыслима никакая крамола. Царь, силой своей власти осуществляющий в действительности народные желания и интересы, имел бы в революционерах не врагов, а друзей. И социальная партия вместо работы разрушительной, сделавшейся ненужной, принялась бы тогда за работу мирную и созидательную на ниве своего родного народа.