Книга Суккубус - Виталий Вавикин

– Всем, чем ты захочешь, Билли.

Она снова улыбнулась: губы, у которых есть своя цена, тело, которое можно купить. Брендс засмеялся. Шлюха в мормонской идиллии! Мир снова стал нереальным. Маргарет спрашивала, куда же он уходит, но голос ее терялся где-то в безысходности, из которой до Брендса долетали лишь огрызки фраз. Толпа загудела и вынесла его на улицу. Яркое солнце слепило глаза. Черно-белый «Паккард» переливался в его теплых лучах. Кто-то спросил Брендса, умеет ли он пользоваться автомобилем. Биатрис сказала, что умеет. Брендс слышал, как она рассказывает об автомобиле своего отца и о том, что ее супруг отлично справлялся с ним. Женщины смеялись и хлопали в ладоши, мужчины жали руки. Брендс выехал на дорогу, едва не столкнувшись с конным экипажем. Он гнал по улицам Детройта, надеясь, что их плотность не устоит перед скоростью. Машина ревела и сильно подпрыгивала на неровностях. У Брендса заложило уши. Голубые глаза налились кровью. Он не стал опускать лобовое стекло, и теплый ветер бил ему в лицо, наполняя глаза пылью…

* * *

Ярмарка. Толпы людей перекрыли дорогу, заставляя Брендса остановиться. Он вышел из машины. Вспотевшие ноги чувствовали тепло нагретого солнцем бетона. Люди кричали. Недалеко от Брендса компания девушек спорила о своих возлюбленных. Дети в фетровых шляпах и смешных панамках бегали друг за другом. Их радостный визг перекрывали не смолкавшие зазывы уличных торговцев. Пожилая женщина в белом пышном платье поздоровалась с Брендсом. Мужчина, которого она держала под руку, о чем-то спросил ее, обернулся и учтиво кивнул. Бригада строителей в запыленной одежде и с носилками, загруженными инструментом, пыталась протиснуться сквозь толпу. По их загорелым лицам градом катился пот. Пахло жареным мясом. Под натянутыми шатрами продавали холодное пиво и напитки для детей. Играли веселые джазовые мелодии, сливавшиеся от пестрого многообразия в один непонятный набор звуков. И люди. Они плыли и плыли, становясь чем-то монолитным, словно ручей из тысячи стаканов воды. И одним из них был Брендс. Он шел в этом желеобразном потоке, и с каждым новым шагом реальность ускользала от него все дальше и дальше. Густой туман. Медленные движения. Все как во сне. Все не реально, но доказать это невозможно. Бесконечная иллюзия, которую нельзя развеять, потому что ты сам ее неотъемлемая часть.

Худое лицо с плоским носом и пышными усами выплыло перед Брендсом. Мужчина держал за уши большого черного кролика, охрипшим голосом предлагая проходящим мимо людям купить свежее мясо. Какая-то женщина скрупулезно отсчитывала деньги. Усатый мужчина положил кролика на пень за своей спиной, прижал его голову, продолжая держать за уши, и ударил по ней молотком. Кровь брызнула ему на грязный фартук. Глаза животного выскочили из черепа и упали на бетон. Кролик дернулся несколько раз и затих. Усатый мужчина завернул его тельце в бумагу и протянул женщине. Она ушла, а он, достав из клетки нового кролика, спросил Брендса, не хочет ли и тот купить свежего мяса. Брендс покачал головой. Он не видел продавца. Он видел лишь белого кролика, которого тот держал за уши. Кролик сжался. Его красные глаза испуганно озирались по сторонам. Нос находился в постоянном движении. Еще одна женщина пыталась договориться о цене. Продавец крутил перед ней кролика, говоря, что это лучшая самка из всех, что он сегодня привез. Женщина сдалась и принялась отсчитывать деньги. Мужчина прижал голову кролика к пню и взял молоток. Белая самка сжалась и попыталась вырваться. Мужчина сильно тряхнул ее. Брендс, не моргая, смотрел в ее большие красные глаза, и ему казалось, что эти глаза смотрят на него. Сейчас их взгляд был самым реальным из всего, что его окружало: женщина, отсчитывающая деньги, продавец, крики детей, влюбленные пары… Нет, был только этот белый кролик, над которым завис молоток. И кролик этот смотрел на него и ждал, словно на что-то надеялся.

– Стой! – крикнул Брендс продавцу, но молоток уже начал опускаться. Кролик дернулся, и это спасло ему жизнь.

– Черт! – продавец бросил на Брендса сердитый взгляд.

– Я куплю его, – сказал Брендс.

– Он уже продан.

– Я заплачу больше.

– Но постойте… – начала возмущаться женщина. – Я уже выбрала этого кролика.

– Выберите другого, – огрызнулся Брендс.

– Хам! – женщина встала в позу и потребовала у продавца, чтобы он немедленно прикончил кролика и отдал ей. Брендс отсчитал деньги и бросил на прилавок. – Я буду жаловаться! – прокричала женщина и начала называть имена знакомых высокопоставленных людей. Продавец посмотрел на деньги, на Брендса, на женщину. Тяжело вздохнул и снова занес молоток.

– Извините, сэр, но вам придется выбрать другого кролика.

– Мне нужен этот, – Брендс бросил на прилавок все деньги, что у него были.

– Да что же это такое! – кричала женщина, собирая толпу зевак. Продавец снова тяжело вздохнул.

– Простите, сэр…

Молоток начал опускаться. Красные глаза кролика смотрели на Брендса. Кролик уже не пытался вырваться. Просто смотрел.

– Чертов придурок! – взревел Брендс, опрокидывая прилавок. Он ударил тощего продавца, схватил кролика и побежал прочь.

– Вор! Вор! – закричала ему вслед женщина. Из носа продавца хлынула кровь. Не обращая на это внимания, он ползал на коленях среди опрокинутого прилавка и собирал разбросанные Брендсом деньги. Собравшаяся толпа гудела. Несколько зевак схватили пару крупных купюр и побежали в противоположную от Брендса сторону.

– Держите вора! – заорал продавец. Толпа гудела. Брендс бежал, не думая о погоне. Туман. Замедленность. Нереальность…

Он очнулся лишь далеко от ярмарки. Мотор «Паккарда» гудел. Белый кролик сидел на пассажирском сиденье, прижав уши. Брендс снизил скорость. Район был ему незнаком: маленькие дома, пыльная дорога, кустарник, редкие деревья. Он съехал на обочину и заглушил мотор.

– Все. Дальше ты уж как-нибудь сам, – сказал он кролику, открывая дверку пассажира. Кролик не двигался. – Все! Ты свободен! – Брендс подтолкнул его к выходу. Кролик дрожал. – Глупое животное! – Брендс вздохнул, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

* * *

Ночь. Звезды высыпали на небо, как сыпь на лицо подростка. Сон. Он оставил Брендса, но все еще нависал на веках своими сладкими грезами.

Жизнь. Она сначала превратила сладость сна в грязные лохмотья, а затем и вовсе сорвала их с глаз. Брендс застонал, разминая затекшую шею.

– Черт возьми! – прошептал он.

Торговцы, «Паккард», ярмарка, кролик…

Возможно, полиция уже вышла на его след. Конечно, вышла, он слишком известен, чтобы никто из толпы не узнал его. Брендс представил Биатрис. Представил ее реакцию. Представил ее родственников-мормонов, которые, выслушав полисмена, осуждающе качают головой:

– Мы всегда знали, что от этого прохвоста добра не жди.

Или же:

– Нам очень стыдно, что мы приютили этого мерзавца в своем доме.

А может: