Книга Суккубус - Виталий Вавикин

Начало третьего тысячелетия.

Загородный особняк Маккейнов.

Стоя возле окна, Брэдли видел, как оживает, вспыхивая россыпью переливающихся огней, ночной мегаполис. Суккубус – город-мечта, город-праздник. Город, где игровые автоматы звенят монетой, а витрины дорогих магазинов заливают улицы неоновым светом. Город, где сотни талантливых ног топчут подмостки прославленных сцен, а зрительные залы никогда не пустуют. Современные кинотеатры поражают зрителей звуковыми и оптическими эффектами новейших кинофильмов, а ночью, в заведениях иного плана, любители порнографии могут удовлетворить свои самые извращенные вкусы. Игорные заведения, бары, рестораны и дискотеки. Сотни газет и журналов, смакующих по утрам ночные сплетни. Рабочие, служащие и домохозяйки, которые катят по утрам коляски с детьми. Школы, детские площадки и парки. Все вычурно. Все безупречно. Тысячи рабочих стригут газоны, убирают улицы, белят стены домов и подкрашивают мусорные баки.

«Суккубус – город, который живет для вас!» Этот лозунг, выбитый в камне, украшал каждую дорогу, ведущую в этот земной рай. Да, Маккейны всегда знали, как привлечь во время выборов нужные голоса. Хотя, по сути, это и был их город. Часть их капитала, превратившаяся за последний век из небольшого придорожного городка в элитный мегаполис. И право Маккейнов на него было так же неоспоримо, как все те истории их семьи, о которых втайне перешептывались многие, но никто никогда не пытался вынести на свет. Хотя нет. Был один. Фотограф. Ллойд, кажется…

Взгляд Брэдли подернула пелена меланхолии. Накинув на плечи куртку, он вышел в заброшенный сад. С затянутого тучами неба срывались редкие капли предстоящего дождя. Скотч обжигал рот. Брэдли закурил. Далекая молния прорезала небо. Слишком далекая, чтобы услышать сопутствующий раскат грома. В доме Маккейнов зажегся свет. «Неужели все закончилось?» – подумал Брэдли. Еще одна вспышка молнии, на этот раз с раскатом грома. «Уже ближе». Свет в доме снова погас. Брэдли затянулся сигаретой. Наверное, он никогда не сможет привыкнуть к этому. Его брат… Брэдли поднял голову. Две девушки – Джесс и Тэмми – улыбались ему. «Всего лишь люди», – Брэдли ухмыльнулся. Капли дождя застучали по желтым листьям.

– Фэй сказала, что мы можем прийти, – Джесс сделала шаг вперед.

– Фэй? – запрокинув голову, Брэдли посмотрел на окна, где недавно загорался свет.

– Это ведь дом Маккейнов? – спросила Джесс.

– Один из домов, – поправила подругу Тэмми.

Еще глоток скотча. Еще одна затяжка. «Всего лишь люди», – думал Брэдли, разглядывая девушек…

– Может быть, теперь ты пригласишь нас войти? – спросила Тэмми.

Брэдли пожал плечами. Истлевшая сигарета обожгла пальцы. Боль. Подняв руку, Брэдли смотрел, как раскаленный уголь подбирается к коже. Джесс поморщилась и ударила его по руке.

– Ты что, ненормальный? – скривилась она.

Брэдли улыбнулся.

– А ты? – спросил он девушку.

– Что я? – она шагнула к нему.

– Ничего, – мотнул головой Брэдли.

– Правда? – Джесс провела языком по неровным зубам.

– Правда.

Они поднялись по каменным ступеням и вошли в дом. Свет не горел. Мягкий ковер сжирал звуки шагов.

– Почему так темно? – спросила Тэмми.

– Тени не любят свет, – Брэдли закурил.

– Что за тени?

– Это шутка, дура! – Джесс ткнула подругу локтем в бок и заискивающе улыбнулась Брэдли. Он затянулся сигаретой, пытаясь разглядеть ее лицо. Возможно, при других обстоятельствах он счел бы его не лишенным красоты.

– Нам наверх, – сказал Брэдли и снова жадно затянулся сигаретой. Выпитый скотч начинал действовать, придавая решимости. За его спиной Джесс споткнулась о ступеньку и выругалась.

Дверь. Из-под нее лился яркий свет. Брэдли повернул ручку. Губы Джесс округлились. Щеки Тэмми залил румянец. Обнаженный сын мэра стоял посреди комнаты и улыбался гостям. Его худые руки были сложены на плоской груди. Ноги расставлены на ширину плеч. В комнате пахло потом и марихуаной. Фэй лежала на кровати и приветливо махала подругам рукой – обнаженная, усталая, но счастливая.

– Да-да! – засмеялся Маккейн. – Именно для этого мы все и рождаемся – плодиться и размножаться! – запрокинув голову, он зашелся истеричным смехом.

– Он что, под кайфом? – Джесс обернулась к Брэдли. Сигарета в его руке снова лизала раскаленным углем кожу на пальцах. Фэй поднялась с кровати, потянулась…

«Всего лишь люди», – подумал Брэдли, закрывая дверь. Он спустился вниз и налил себе еще выпить. Большие старые часы громко тикали. Дождь стучался в окна. Женские стоны чередовались с раскатами грома. Что-то темное, еще более густое, чем тьма в углах, прикоснулось к его руке.

– Уйди от меня! – прошептал Брэдли, борясь то ли со сном, то ли с бодрствованием.

– Почему нет? – спросила тьма. – Почему ты отвергаешь меня?

Еще один удар грома. Еще один женский стон.

– Отправляйся наверх, – прошептал Брэдли. – Там тебе будут рады.

Сверкнула молния, освещая идеальной красоты женское лицо. Теперь у тьмы было тело. Теперь у тьмы было имя. Ламия.

– У меня много имен, – прошептала тьма, прижимаясь к Брэдли. – Ардат, Ламашту, Эрубин, Нидда, Лилиту… Какое из них тебе нравится больше?

Суккуб впился губами в шею Брэдли. Осыпал поцелуями лицо. Женские руки расстегнули ремень. Зажужжала молния.

– Ниже, – выдавил Брэдли.

Горячее дыхание обожгло щеку, скользнуло по шее. Тонкие пальцы разорвали рубашку на груди. Губы Брэдли изогнулись в улыбке. Железный крест раскалился докрасна. Зашипела плоть – горела кожа на груди Брэдли и страстные губы суккуба.

Еще один удар грома. Еще один женский стон.

Тьма снова стала тьмой. Брэдли заснул, выронив недопитый стакан, но даже во сне улыбка не покинула его осунувшегося лица…

– Ты еще пожалеешь об этом, – пообещал ему суккуб, отправляясь в спальню Маккейна, чтобы выбрать жертву.

* * *

Первой что-то неладное заподозрила подруга Джесс. Она безропотно подменяла свою молодую коллегу по работе до обеда, а дети бегали возле нее и спрашивали, где их воспитательница. Когда время перевалило за полдень, Моника отложила все дела и позвонила Джесс. Суккуб слышал, как звенит телефон. Рыжая кошка жалобно мяукала. В половине восьмого в дверь Джесс постучали. Суккуб открыл замок, но предпочел остаться незамеченным. Кевин заглянул в квартиру и сказал, что просит прощения за свою грубость недельной давности и умоляет дать ему шанс загладить вину. Джесс не ответила. Вместо хозяйки встречать гостя выбежала рыжая кошка.