Книга Трудная любовь - Мирра Хьюстон

Небо в этот день выдалось безоблачно синим, но каким-то равнодушным и неуютным. Внезапно одна простая и ясная мысль пришла ей в голову — то, что она всегда чувствовала, но не могла сформулировать отчетливо: Ричард Бейли — любовь всей ее жизни!

Вершина была уже близка. Линда карабкалась по камням и гальке. Ее легкие разрывались от недостатка кислорода. Но она продолжала упорно лезть вверх, размазывая по щекам слезы. У нее не было реальной причины думать, что с Ричардом что-то случилось. Ее предчувствия могли быть просто плодом воображения.

Раньше с ней никогда такого не было. Она никогда не теряла контроль над собой.

— Ричард! — крик вырвался из ее груди, словно выстрел. Она резко остановилась.

Он сидел на краю утеса. Целый и невредимый.

— Бог мой, я подумала… — Она постепенно подобралась к нему, споткнулась и опустилась на колени позади. Она обняла его так сильно, как будто хотела переломать своему любимому все ребра. — О, Ричард…

— Отпусти меня, Линда! — Он резко оттолкнул ее и поднялся. И, тяжело дыша, какое-то время стоял на самом краю утеса. Один неверный шаг — и полет в пропасть.

Ричард сердито тряхнул головой, повел плечами и небрежно прошел вдоль края, как если бы шел по шоссе. Но его спутница заметила побледневшие и напряженные черты хмурого лица. Что-то произошло.

Она продолжала сидеть на коленях, гравий врезался ей в ладони. Вокруг была тишина, пустота и какая-то безликость, присущая ноябрю. Скала казалась гладкой, без расщелин и уступов, это значило, что Ричард лез, прикрепляя веревку, уже преодолев определенный участок. Все выглядело слишком опасно. Его снаряжение было разбросано вокруг, веревка лежала спутанной, оборудование валялось, как если бы его сорвали с тела и в бешенстве отшвырнули. Рукава рубашки были в грязи, руки, испачканные красной пылью, ободраны.

Ее губы побелели от страха. Что случилось?

Он продолжал стоять к ней спиной. Когда девушка сделала к нему шаг, его плечи резко поднялись, и раздался судорожный вздох.

— Ричард, — она протянула к нему руку. Он задрожал, и она отдернула ее обратно, — ты в порядке?

— Эксперимент не удался.

Однако от него исходило такое напряжение, что Линда не смогла бы дотронуться до него.

— Я не справился, — сказал он кисло и отодвинулся от края, столкнув несколько камешков в зияющую пустоту.

Она старалась не думать, что могло здесь случиться. И не хотела этого знать. Не могла себе даже на секунду представить, как он карабкался, соскальзывал, бился.

Слишком поздно. Все уже произошло.

Ричард не хотел, чтобы его успокаивали. Она подошла к подъемному механизму, надеясь, что он не увидит, как она собирает дрожащими руками нейлоновую веревку.

— Ты ничего мне не объяснил, — произнесла она, когда молчание стало совсем невыносимым.

Он не отвечал. Девушка закрыла глаза и стала считать секунды.

Наконец он произнес, усмехаясь:

— Я же говорю, что экспериментировал.

— Ты мог сорваться.

— Не беспокойся. Я выжил, — он поработал плечом, разминая мышцы, — частично.

Ее сердце сжалось от этих слов, но внешне она этого не показала. Ричард ждал от нее сочувствия не больше, чем помощи. Он был отшельником, привыкшим к лишениям и потерям. Как горько, подумала она, опуская голову, чтобы скрыть наворачивающиеся слезы.

Линда проклинала себя, что настояла на этих уроках. Ричард не пришел бы сюда, если бы она не уговорила его сама. В глубине своего сердца она понимала, что он полез один, только чтобы не упасть перед ней в грязь лицом.

— Это не твоя вина, — внезапно сказал он.

Она прятала глаза, которые подозрительно блестели.

— Да уж…

— Прости Линда! — Он наклонился к ней, и девушка заметила широкую кровоточащую царапину на его лбу. Внутри нее все сжалось, она боролась с нахлынувшим желанием дотронуться до негр, обнять, поцеловать…

— Простить, что ты полез один?

Он смотрел на нее темно-зелеными глазами, похожими на зимние кроны сосен. Холодный, неприступный взгляд. Ей захотелось схватить его за плечи и трясти, пока не проявятся какие-нибудь человеческие эмоции.

— Нет, за то, что я оттолкнул тебя, — сказал он. — Тебе больно? Я ударил тебя.

— Не сегодня.

— Что?!

Ее глаза широко распахнулись.

— Нет-нет, я ничего не имела в виду.

Ричард провел рукой по ее волосам, настороженно вглядываясь в лицо.

— Когда же еще я ударил тебя?!

Она бросила ему веревку и карабин.

— Никогда. Не обращай внимания. Вот, возьми это.

Ее спутник позволил карабину с веревкой упасть и вместо этого сгреб в ее в объятия:

— Я не намеревался причинять боль именно тебе. Мне просто хотелось ударить кого-нибудь.

Она вырвалась.

— Да не в физическом смысле… Ты хоть подумал о том, как мы себя чувствовали, когда ты взял и уехал, — выкрикнула она в воздух, — рисковать своей чертовой жизнью!

— Это не твое дело.

— Ты не можешь просто сказать кому-то: не беспокойся.

Говоря так, она намекала на то, что он вытворил семь лет назад. Ричард чувствовал себя виноватым и решил, что может повернуть время вспять. Он думал, что Линда перестанет к нему тянуться, если он уедет.

Может быть, она вначале думала так же. Но это не сработало. Она все еще продолжала любить его.

— Это было ошибкой! — сказал Ричард.

— Держу пари!

— Твоя идея с уроками альпинизма!

— Нет. Твоя глупая бравада!

Его глаза метали стрелы.

— Я не знаю, что случилось здесь сегодня, Ричард, но ты должен понять, что, по крайней мере, временно не должен совершать восхождения один.

— Тогда я не захочу взбираться, — промолвил он сквозь стиснутые зубы.

— Ты собираешься опять спорить по этому поводу? Хорошо, мы можем заключить сделку. Ты ночуешь в экспериментальном доме. И я жду ответного шага с твоей стороны. Завтра мы подпишем этот договор, потом опять и т. д. Если мы постараемся, то сможем приспособиться друг к другу. — Она сжала кулачки и выставила подбородок, ожидая возражений. — Иначе я вынуждена буду сдать тебя как младенца родителям на руки, рассказав о твоих малопонятных выходках! И Чарльзу, кстати!

Это заставило его криво улыбнуться. Он пожал плечами, как если бы ему было все равно. Но она прочла в его глазах восхищение.

— Ты что-то сказал?

— Звучит как план к действию, — согласился он.

Едва сдерживаясь и чувствуя, как внутри нее все бушует, она шагнула вперед.