Книга Время для мятежника - Гарри Гаррисон

– Вот сейчас, – перебил Трой.

– Что сейчас?

– Вы произнесли фразу, в которой мне понятно только «используя».

– Ты прав, приношу извинения. Попробую еще раз. В лабораторных условиях, затрачивая большие количества электроэнергии, мы организуем минимальные трансформации в темпоральную энергию, вызывающую физическое смещение.

Произнеся последние слова, она сообразила, как они звучат, и расхохоталась.

– Неисправима, – сказал Трой. – Но какой-то смысл я все же уловил. Вы сказали, что каким-то образом на время что-то переместили?

– Да, то есть нет. Переместили, но не «на время», а «во времени».

Трой со всей осторожностью поставил бокал на стол и посмотрел прямо на Роксану.

– Если я вас правильно понял, – начал он, – вы пытаетесь мне объяснить, что переместили кусок чего-то сквозь время?

– Грубо говоря, нечто в этом роде.

– То есть вы говорите, что там, среди всего этого железа, вы построили машину времени?

– Ну, я думаю... – Она лучезарно улыбнулась. – Вообще говоря, я полагаю, что построили.

11

– Тогда не удивительно, что все так зациклились на вопросах вашей безопасности, – сказал Трой. – Машина времени – даже сама идея настолько неохватна! В телевизоре, конечно, прыгают во времени туда и сюда, но каждый знает, что это только актеры в костюмах среди декораций. А у вас здесь, в лаборатории, настоящая... – у него не хватило слов, он развел руками, посмотрел, что в бокале почти пусто, и допил остатки. Роксана встала и подошла к бару:

– Извини, я плохая хозяйка. Но ты прав, машины времени, которые туда и сюда снуют, как троллейбусы, бывают только на телевидении. Наша не так впечатляет. А когда ее включают, ей нужно столько энергии, сколько идет на освещение Чикаго, причем чтобы сделать, скажем так, очень мало.

– Что, например?

– Сейчас я тебе покажу. Давай допьем, пока лед не растаял.

Он допил – и вдруг его поразила внезапная догадка.

– А не может ваша машина иметь отношение к исчезновению Мак-Каллоха?

Роксана на минуту задумалась, потом решительно качнула головой:

– Мне представляется это крайне маловероятным. Ты спрашиваешь, не мог ли он переправить с ее помощью куда-то свое золото? Это настолько близко к невозможному, что просто невозможно. Наибольший объект, с которым мы работали, весил несколько граммов. Но пойдем в девятую, пока она не закрылась. Боб Клейман приходит на рассвете, зато и уходит рано.

Лаборатория девять располагалась в нижнем этаже здания. Трой еще здесь не был. Тяжелая входная дверь была заперта, и даже охранник не мог ее открыть. Ему пришлось позвонить на центральный пост и назвать посетителей, и только тогда замок щелкнул и дверь открылась. Когда за ними снова закрылась тяжелая дверь, Трой почувствовал, что волосы на его голове шевелятся. Он попытался их пригладить, но они вставали дыбом. Роксана усмехнулась.

– Не волнуйся. – Она провела руками по своим волосам, ореолом вставшим вокруг головы. – Статическое электричество. Несколько миллионов вольт, но токи ничтожные и беспокоиться совершенно незачем. Побочный эффект работы машины. Зато теперь ты видишь, в какой обстановке мы работаем.

Обстановка впечатляла. Особенно электрооборудование. Провода толщиной в человеческую руку, обвитые вокруг гигантских фарфоровых изоляторов, уходили в чрево огромных машин. Большая часть аппаратов громоздилась в центре ярко освещенной комнаты, где пол заметно поднимался вверх. И не просто поднимался, заметил Трой, а в этом месте из бетона выступал гребень серой скалы. Одни машины были закреплены на ней стальными болтами, другие перекидывали над ней стальные рычаги. У машины – человек в лабораторном халате. Он оглянулся на голос Роксаны:

– Боб, к тебе посетитель. Лейтенант Хармон, доктор Клейман. Трой, Боб.

– Рад познакомиться. – Клейман вытер руку о заляпанный халат, и они поздоровались.

Доктор Клейман очень напоминал классически-карикатурный образ ученого. Седые, небрежно подстриженные пряди давно взывали к ножницам парикмахера. Сквозь очки с бутылочно-выпуклыми стеклами он, моргая, глядел на Троя:

– Если ты пришел призывать меня в армию, то не совсем по адресу. У меня от рождения белый билет.

– Не боись, – улыбнулся Трой. – По мне, ты не совсем похож на гренадера.

– Могу спорить. Но если ты с неофициальной целью, то с какой?

– Для ознакомления, – сказала Роксана. – Я считаю, что Трой лучше поймет смысл проекта, если он увидит нашу работу. Ты проводишь калибровку?

– Целый день. Чтобы не замалчивать достижения гения, сообщаю, что добавил еще два знака после запятой.

– Не может быть!

Роксана хлопнула в ладоши, и Трою почти захотелось тоже прийти в восторг от двух знаков после запятой. Но он понимал, что сейчас не время для вопросов.

– Не веришь на слово? И правильно. Дай-ка я введу еще кое-какую информацию, а потом покажу. Трой, у тебя есть четвертак? Плата за вход в два этапа. Спасибо.

Боб положил монету на верстак, слегка поцарапал напильником и протянул обратно:

– Вот, смотри. Я нацарапал птичку возле хвостика парика старого Джорджа. Видишь?

– Вижу.

– На монете стоит дата: 1965. Тебе достаточно примет, чтобы отличить эту монету от любых других? Есть такие люди, которые всегда боятся, как бы их не надули.

– Я не заметил дату, когда передал тебе монету, – сказал Трой. У тебя была возможность заменить ее похожей монетой, дубликатом.

– Ты прав. Рокси, ты с ним поосторожнее, парень ушлый. Ладно, мистер сообразяга, возьми напильник и поставь такую метку, чтобы ты отличил эту монету от всех других и удостоверился, что тебе не втирают очки.

Трой нацарапал крест на благородном лбу Вашингтона и вернул монету. Боб отступил и спрятал руки за спину.

– Нет уж, Фома неверующий. Ты ее сам положишь, вот сюда, под лазер, чтобы потом не говорил, что я ее в ладони спрятал.

На верхушке скалы было ровное место, посередине которого застыл рубиново-красный круг. Трой положил монету под луч и отступил назад.

– Эксперимент начинается, – объявил Боб, перебросив несколько тумблеров и глядя на цифры, поплывшие по дисплею компьютера. По ним он настроил еще какие-то приборы и произнес:

– Готово! Если вы, леди и джентльмены, соблаговолите присоединиться ко мне за этим вот изолирующим барьером, то мы счастливо избежим образования искр. Рекомендую встать на резиновый коврик и взяться рукой за медный рельс. Трой, на твоей армейской наручной луковице есть секундомер?

– Есть.

– О'кей. Заведи его и запусти, когда я толкну рукоятку. Давай!