Книга Место преступления - Фридрих Незнанский

Такая вот поучительная история…

Кстати, не о ней ли и хотела рассказать Фрося, но почему-то остановилась на полдороги, будто застеснялась? Надо бы вечерком порасспросить. Узнать, кто там был, откуда приехали, не осталось ли следов? Документы Фросины почитать. Потому что, если судить лишь по просмотренным, но еще не изученным документам, которые показала Катя, выходило, что и Борис Краснов лихо «купился» на протянутую ему удочку с пустышкой вместо обещанного богатого улова. «Охмурили» и его господа лихие финансисты. Как дурака, вокруг пальца обвели. Помнил сумму его вклада Агеев, записанную в документе, — один миллион, как копеечка, да еще на тарелочке с голубой каемочкой. Сам отдал, кого винить? Но почему? Неужели просто заигрался, как какой-нибудь зарвавшийся «знаток покера» или жертва нечистого на руку крупье?

В принципе, об этом может знать только Катя. Ну, и Вера — отчасти. Насколько был Борис подвержен страсти «крупной игры»? Только вряд ли они станут говорить о «такой» правде про самого близкого им человека. Будут ссылаться на какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства, а это только запутает дело.

Вот и еще вопрос возникает, на который ответ может быть получен не здесь, а где-нибудь в том же Смоленске. Но просто так его не получить, это ясно. А вопрос такой: почему Краснов снова не взял кредит в том банке, который его однажды уже кредитовал? Что ему помешало обратиться туда в условиях форс-мажорных обстоятельств? Он же еще не мог знать о близком банкротстве «Меги»? Или уже догадался? Ведь не знай он о банкротстве, мог бы все-таки как-то договориться с ростовщиком? Или тоже не мог? И почему ростовщику вдруг потребовалось срочно вернуть свой долг, даже и с малым процентом, который, оказывается, на подобный случай был им тоже заранее предусмотрен? Опять же, почему Краснов, беря миллион в долг, не обратил внимания на такую приписку? Одни вопросы.

Но в этой связи не совсем теперь понятно, какими источниками пользовалась Вера, когда рассказывала в агентстве об этой запутанной истории. Письменного обязательства Краснова перед кредитором в наличии нет. То есть оно может оказаться только у самого Плюшкина, а тот, в свою очередь, отделался одной распиской о том, что долг Красновым возвращен и заимодавец не имеет к должнику никаких претензий. И сама расписка демонстративно изымается милицией из кармана самоубийцы. Нет, братцы, все тут — сплошное вранье. Красиво поставленный спектакль, вот что это такое…

Но из этого следует и то, что самого обязательства Плюшкин никому не покажет. Уничтожил за ненадобностью, поскольку должник выполнил свои обязательства. Да, к сожалению, скажет, был вынужден потребовать возвращения долга раньше времени, но ведь и такой случай оговаривался, поэтому какие к нему вопросы? Он ведь не обязан отчитываться перед частным сыщиком в своей деятельности. А может, здесь-то и таится как раз самый главный вопрос? Краснов вряд ли оставил у себя копию своего долгового обязательства, он же делал все почему-то в тайне от жены. Словом, и тут сплошные неясности…

Следующая проблема связана уже с ростовщиком. Этот господин Плюшкин, — откуда он взялся? Сам по себе «образовался» или Является лишь одним из объектов в тщательной и с большим умом разработанной операции? Но об этом наверняка знает только тот, кто был каким-то образом причастен к финансовым делам самого Бориса Краснова.

Для Кати и договор об инвестиции, как сказано, — полная неожиданность. Да и сами бумаги были почему-то странным образом запрятаны в гараже, а не в сейфе, где ее муж хранил все свои важнейшие документы. Пусть и не в офисе, а дома. К тому же и способ маскировки он применил вполне профессиональный: какой нормальный человек станет искать важнейшие финансовые документы в гараже, среди старых, пустых канистр? Древняя истина: лучшая маскировка — это вообще отсутствие всякой маскировки: положи искомое перед носом того, кто ищет, и он никогда предмета своего поиска не обнаружит.

А, между прочим, Краснов остался «на бобах» за месяц до того, как фирма «лопнула», потому срок выплаты ему вложенной суммы с процентами еще не подошел. И этих денег «Мега» имела все основания ему не возвращать, — согласно договору. А тут еше и ростовщик возник со своими форс-мажорными обстоятельствами. Словом, чтобы вернуть долг, Краснову потребовался миллион с процентами… Миллион… — тут Филя вернулся к уже высказанной им сегодня мысли: — Подобные суммы сами по себе таят серьезную опасность для тех, кто соорудил эту «пирамиду». Конечно, именно поэтому менты искали оригинал договора Краснова с «Мегой». Но если искали именно они, то что тогда?.. Вот тут и задачка: зачем эти «долбанные» документы понадобились милиции? Кто больше всех может быть заинтересован в долговых обязательствах лопнувшей фирмы?

Вот где надо копать, решил Филя. Тогда и заинтересованность «главного милиционера» Крохалева может стать понятной. И его родственников, взявших, словно в осаду, дом Краснова. Что-то слишком много совпадений получается. И даже самоубийство хозяина — на руку новому владельцу фабрики. А кто, кстати, он?..

Сергуня, знавший, казалось, все про «Универсал», тут спасовал. Только фамилию слышал — Сороковкин какой-то. Кажется, его ни разу и на предприятии не видели. А управляет сейчас всеми делами бывший помощник, или как бы заместитель Краснова, — Лешка Захариков, из местных. Сам собой ничего не представляет, единственный, кто остался на фабрике еще от прежнего владельца, от Горошенко. И у Краснова он потом тоже был на побегушках, — умел для гостей фабрики гостиничные номера обустроить по высшему разряду, обеспечить их хорошенькими официантками и горничными, еще, говорят, водку в застолье умело разливал, тосты всякие знал. Но, видать, и новому хозяину, Сороковину этому, он теперь тоже приглянулся, вот и назначили — временно, чтоб управлял. То есть, как управлял? Делал вид, что не позволяет растаскивать фабричное оборудование и другое имущество, которого у Краснова было много, и все — новейшее. На сторожей орет, а чего орать-то? Уже сколько вывезли да растащили по ночам, никто с уверенностью сказать не может.

Такая вот красивая «картинка» с новой фабричной властью «нарисовалась». Но — в общих чертах, без деталей.

А теперь — сама фабрика. Вера говорила о какой-то забастовке, которая, собственно, и заставила Краснова влезть в долг к ростовщику, чтобы выплатить рабочим зарплату, а затем даже продать и фабрику, чтобы возвратить долг. То есть, здесь что-то хорошо запутано. Но, как ни странно, Сергуня, работавший там, где слухи и скапливались, надо понимать, ни о какой забастовке и слыхом не слыхивал. Нет, была, конечно, однажды, в мае еще, задержка с зарплатой, это — да. Разговоры пошли, тоже было дело. Но люди понимали, могли и подождать, да и сезон летний, отпусков много. Там больше всех как раз Захариков тогда и беспокоился, предупреждал, чтоб подождали, бегал все, уверял, что скоро появятся деньги, а пока, мол, их нет. Но будут обязательно. А так ничего больше и не случилось.

Вот это обстоятельство уже вносило кое-какую ясность. Опять Захариков — министр всех правительств! Есть о чем думать…

И — совсем уже последняя новость. Твердо не знал Сергуня, но слышал от «достоверных людей», что в городе якобы снова открылась фирма — компания, которая объявила, что она сожалеет о банкротстве своих предшественников и даже собирается, если у нее дела пойдут удачно, вернуть постепенно долги тем инвесторам, чьи вклады сгорели при банкротстве «Меги», будь она неладна! Поэтому просят вкладчиков не уничтожать прежние договора, а представлять их для новой регистрации и дальнейших финансовых операций.