Книга Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - Владимир Большаков

В ходе трех революций в России произошла любопытная трансформация революционной религии, чем-то напоминающая мутации в христианстве. Основателями марксизма, как и христианства, были евреи. В православии признают Старый Завет, но живут по Новому Завету. В иудаизме Новый Завет – ересь, а Иисус Христос – самозванец. До недавнего времени евреи считались у христиан, как католиков, так и православных, убийцами Христа, что использовалось, как оправдание гонений на них. И в то же самое время в христианских храмах читали вслух чисто еврейский Ветхий Завет, почитая его героев – от Адама и Евы до Моисея, от Царя Соломона до Эсфири. До 1937 года мы вроде бы как жили по Ветхому Завету (по Ленину), а затем взяли на вооружение Новый (по Сталину), оставив Ветхий Завет лишь для торжественных молебнов и ритуалов. И вплоть до перестройки все попытки «снять с евреев вину за убийство Христа» так и не удались. Не хватало того самого диалектического подхода, который проявил Уинстон Черчилль в еврейском вопросе. Отсюда две крайности до сих пор.

С одной стороны – воинствующий антисемитизм, взявший на вооружение идею коллективной вины всех евреев за все беды человечества, включая революции 1905 и 1917 гг. в России. С другой – воинствующий сионизм, последователи которого считают непогрешимым любого еврея, только потому, что он еврей. Этот взгляд на мир и человечество поддерживают далеко не все, даже в Израиле, где критикуют сионистов за восхваление таких кровавых демонов революции в России, как Яков Свердлов, Лейба Троцкий, Григорий Зиновьев, Бела Кун, Юровский, Землячка и др. лишь на том основании, что они были евреями по происхождению. Сближение сионистского и антисемитского подхода к евреям тут налицо. Тот же подход наблюдается и при анализе трагических событий, постигших Россию после революции 1917 г., о чем писал еще Н. Бердяев.

Те еврейские отморозки, о которых писал Черчилль, приняли столь активное участие в «красном терроре», что в 1918 г., насмотревшись на зверства ЧК, лидер меньшевиков Ю. Мартов (Цедербаум) говорил Л. Троцкому (Бронштейну): «Лева! Скажи Ильичу, что осторожнее надо действовать: ведь в России живет 150000000 русских, если напашете с репрессиями, то ведь наступит время – отвечать придется!»[64]. Однако особых изменений не произошло, и до 1937 г. евреи продолжали занимать, говоря словами Р. Пайпса, «непропорционально большое» место в управлении страной и партией».

Глава вторая. «Черный Янкель»

Мировая революция, которую мы испытаем, будет управляться нашими руками и будет исключительно нашей заслугой. Эта революция укрепит власть евреев над всеми другими народами.

“Le Peuple Juif” («Еврейский народ»),

8 февраля 1919 г.

Проклятие исполняется

В галерее героев «еврейской революции» первое место после Владимира Ленина-Бланка занимает Яков (Янкель) Михайлович (Мовшевич) Свердлов (1885–1919). Известен также под фамилией Эйман. Партийные псевдонимы: товарищ Андрей, Макс, Михаил Пермяков, Смирнов и др. В некоторых исследованиях уверяется, что его настоящая фамилия была Розенфельд. В среде уголовников считался авторитетом и был известен под кличкой «Черный Янкель».

Родился Янкель в семье еврейского сапожника из Нижнего Новгорода. Его отец (умер в 1921 г.) – Михаил (Мовша) Израилевич (Свердлин) Свердлов – был, что называется, чемоданом с двойным дном – днем он тачал сапоги, а ночью, освоив нелегкий труд гравера, штамповал различные печати на документах, которыми снабжал и уголовников, и революционеров всех мастей. Говорят, с «ксивами», выправленными старым Мовшей, ни один из их обладателей не попался! Мать – Елизавета Соломоновна (умерла в 1900 г.).

В семье росло шестеро детей: две дочери (Софья и Сара) и четыре сына (Зиновий, Яков, Вениамин и Лев). После смерти жены (1900) Михаил Израилевич Свердлов принял православие и женился вторым браком на Марии Александровне Кормильцевой. В этом браке у Мовши родилось еще двое сыновей – Герман и Александр. Многие авторы, писавшие об этом «черном семействе», удивляются, когда говорят о фактах его связей не только с видными деятелями дореволюционной России, но и с мировой закулисой, в частности с ведущими еврейскими банкирами США и Европы, с западными спецслужбами и политиками[65].

В 1987 г. во время своей работы во Франции я впервые посетил Русское кладбище в Сент-Женевьев дю Буа под Парижем. Там похоронен родной брат Я. Свердлова Зиновий Алексеевич Пешков (1884–1966). В советские времена о его существовании мало кто знал. Было две причины о нем помалкивать. Во-первых, гражданин Франции Зиновий (Зяма) – родной брат одного из основателей Советского государства. Во-вторых, приемный сын «великого пролетарского писателя» Максима Горького (Алексея Пешкова). Трудно было увязать это с тем, что сей отпрыск Мовши Свердлова после эмиграции во Францию в 1914 г. поступил добровольцем в Иностранный легион, и вплоть до самой смерти выполнял деликатные спецзадания французского правительства и разведки (в частности убеждал США вступить в Первую мировую войну, и таки убедил, будучи в то время всего лишь капитаном).

По каким причинам Зиновий порвал с семьей и с иудаизмом, неизвестно. Известно лишь, что его отец Мовша Свердлов, оставшийся и после крещения убежденным талмудистом, прекрасно знал Талмуд и Тору, которые ежедневно читал и даже любил их толковать, – проклял его еврейским ритуальным проклятием. В одном из сражений Первой мировой Зиновий потерял руку. Узнав об этом, старик Свердлов страшно разволновался и спросил: «Какую руку?» Когда оказалось, что правую, торжеству его не было предела: по формуле еврейского ритуального проклятия, когда отец проклинает сына, тот должен потерять именно правую руку[66].

Повлияло ли исполнение проклятия отца на обращение Зиновия Пешкова в сионизм, сказать трудно. Известно лишь, что его связь с сионистскими и масонскими кругами США, Франции и Англии была налажена еще до 1917 г. и до самой его смерти не прерывалась.

Согласно ряду источников Зиновий Пешков принимал непосредственное участие в подготовке государственного антимонархического переворота в Российской империи: он был посредником между масонскими кругами США, Франции и России. Не случайно летом 1917 г., капитан французской армии Зиновий Пешков был назначен представителем Франции при правительстве Керенского. Керенский даже наградил его орденом св. Владимира 4-й степени. Во время большевистского переворота Зиновий Пешков находился в Петрограде и поддерживал тесную связь со своим братом Яковом, который был одним из главных руководителей этого переворота и знал о нем куда больше Ленина.