Книга Мама, Колян и слово на букву "Б" - Диляра Тасбулатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага (говорит), – козлы… Одно слово – америкосы!
– Ты НТВ смотришь? (спросила я Коляна)
– А че?
– А там будет программа «Мужское достоинство».
– Приборами, штоле, мериться будут? Кто с кем? Ты в жюри будешь, штоле?
– Колян!
– А че я? Петровича надо позвать, у него о-ого-го! Любого энтевешника за пояс заткнет!
Колян вот что однажды сочинил:
Не падайте на пол, поручик Голицын.
Корнет Оболенский, не надо ля-ля.
«Скопцов в СССР извели почти одновременно с троцкистами».
Эту фразу я вычитала у кого-то в комментариях на Фейсбуке, долго смеялась и процитировала Коляну.
Колян спросил:
– А скопцы – это кто? Кто копит – пока не придут троцкисты и не отнимут?
– Нет, это те, которые себя оскопляли.
– Эт самое, штоле, чикали?
– Ну да…
– Чтобы троцкистам не досталось? А троцкистам-то зачем лишнее?
– Вот Сталин и решил – чтобы не безобразничали, и тех и других ухайдакать.
– Ну, троцкисты понятно, а зачем ему эти, без яиц которые?
– Да так – садист.
Колян задумался.
Потом говорит:
– Да, странно как-то…
И пошел дальше, бормоча:
– И так у них прибора нету, на фиг они ему нужны-то?
Он потом все это таджикам и Петровичу пересказывает. И они с Петровичем ахают и охают, удивляются причудам нашей отечественной истории. Я как-нибудь с ними выпью, потом вам перескажу. Интересно же…
Один топ-менеджер (русская водка) хотел сначала продавать эту свою водку с моими рассказами о Коляне: проект такой. Для увеличения продаж как бы.
А потом вдруг говорит:
– А нельзя ли его сделать поинтеллигентнее, Коляна вашего? Мат – это лишнее…
Я ему решила цитатой ответить и говорю:
– Лишнее (говорю), – гражданин начальник, это трипак, алименты и Уголовный кодекс.
Он поморщился:
– Вы (говорит), – сидели?
– Ага (говорю). – У Лотмана. Шаг вправо – расстрел. Сидеть надо было смирно. А иногда и стоять. Такие вот дела…
Он говорит:
– Это что за колония: у Лотмана?
– Это (говорю), – для филологов. Которые «ться» и «тся» не различают.
Он побледнел. Наверно, тоже не различает, как инфинитивы писать.
Проводил меня до двери. Бледный весь. Руки трясутся.
Напоследок говорит:
– Это сейчас тенденция такая: описывать свой тюремный опыт?
– Ага (говорю). – Причем издательства отдают предпочтение убийцам.
Он чуть не упал в обморок.
Я закрыла за собой дверь.
Как-то в нашем дворе одна тетка (очень хорошая) спросила дворника Нурали, неужели он никогда не был в Ясной Поляне?
Я сказала, что тоже не была.
А Нурали сказал, что поляну за домом он вычистил, и она теперь ясная.
А Колян сказал, что там вроде какой-то дед жил.
А тетка сказала, что этот дед – Толстой.
А я сказала, что дед был не всегда дед.
А Нурали сказал:
– Ну, я пошел?
А Колян спросил:
– В Ясную Поляну?
А Нурали сказал, что он пока еще не дед и тетки его любят.
А тетка сказала, что Толстого тоже любили – в молодости.
А Колян сказал, что его и щас любят.
Самое интересное, что эту тетку зовут Софья Андреевна.
Такой вот «раскас».
Как-то дворник Нурали спросил меня, почему я «адынокая».
Я сказала:
– Не берут.
Колян сказал:
– Врет.
Нурали сказал:
– Порядка здесь нет, в Россия.
Колян сказал:
– Умная слишком.
Нурали сказал:
– Харашо, что умная, умный жена лучше, чем глупый.
Колян сказал:
– Потому и не берут.
Нурали сказал:
– Значит, мущина глупый.
Колян обрадовался и сказал:
– Дебилы тут все!
Нурали сказал:
– Так нехорошо говорить! Людей обзывать! Они нэ дыбылы, а просто не хотят женщина угождать.
Коляну стало стыдно, и он принес мне ромашки.
Такие дела.
Видела Коляна.
Поздравила его с ДР Лермонтова.
– Сколько ему стукнуло-то? (спросил Колян, который был в запое).
– Двести (говорю).
Колян задумался.
Потом говорит:
– А сколько он прожил?
– 26 (говорю).
