Книга В стране кораллового дерева - София Каспари

— Анна, Анна, как замечательно, что ты наконец приехала. Теперь все будет хорошо. Все будет хорошо. Моя прелестница приехала…

Анна не могла на него больше смотреть и отвернулась. Она еще раз оглядела комнату. Снаружи дом выглядел намного лучше, чем внутри. Очевидно, тут было сыро, потому что одна стена и углы покрылись плесенью. У занавешенного окна стоял грубо отесанный деревянный стол, покрытый грязной скатертью. Второе окно просто заколотили досками. У стены — сбитая из досок лавка, возле двери — ведро с водой. На плите булькал суп, такой жидкий, что почти не издавал запаха.

Анна снова взглянула на отца. Что же произошло? Мать словно отгадала ее мысли и опять заговорила:

— Земля, которую нам хотели дать, совершенно нам не подошла, Анна… А потом стало очень жарко, появились вредители… И отец не выдержал. Он сказал, что мы должны попробовать поселиться в городе, и мы переехали сюда, к Калебу. Но отец так и не нашел работу. — Мать как-то странно, с мольбой, взглянула на Анну. — Он долго искал место, но так ничего и не нашел…

«Земля нам не подошла», — звучали слова матери в ушах у Анны. Что бы это значило? Конечно, здесь не так, как дома, но это было им известно с самого начала, не правда ли? Они ведь знали, что тут придется тяжело работать.

— Ты не можешь себе даже представить, как здесь на самом деле, — продолжала мать. — Зной, пыль, животные, столько вредителей на полях… И дикари… Анна, тут все еще есть дикари, которые перерезают горло крестьянам. Там, за городом, в пампасах, вовсе не мирная жизнь. — Элизабет понизила голос: — А когда мы приехали, стояла такая жара, просто ужас. Ты не можешь себе представить. Я…

Она собиралась сказать что-то еще, но осеклась. Анна отвернулась. Хотела ли Элизабет объяснить, что отец сдался не просто так, что он все же пытался обеспечить своей семье новую жизнь? Но ведь он сдался, не так ли? Анна почувствовала гнев и страх одновременно. Что же теперь делать, куда заведет ее новая жизнь в Аргентине, если у ее семьи ничего нет? И где же Калеб? Ну конечно, он работает за всех и придет домой поздно вечером. Он хороший человек. Хотя бы он не разочарует Анну. Девушка почувствовала, как в ее душе вновь растет уверенность.

— Что с Эдуардом и Густавом? — спросила она наконец о своих братьях. — У них есть работа?

Элизабет тотчас же разрыдалась.

Вместо матери ответила сестра Ленхен:

— Они ушли. Отец часто с ними ссорился, и однажды они просто ушли. Эдуард иногда приходит, но я уже давно его не видела. Они каждый раз ссорятся… Отец больше не хочет, чтобы они возвращались.

— Почему? — Анна подошла к столу, провела рукой по грубой столешнице. — Почему они ссорятся?

Девушка взглянула сначала на мать, потом на сестру. Элизабет и Ленхен уклонились от ответа и лишь пожали плечами. Тут отец словно услышал колокольный звон: он поднял голову и угрожающе рассмеялся.

— Потому что они воры! Мои сыновья — грязные воры и обманщики.

В следующую же секунду он снова осел и умолк. Элизабет вздохнула. Анна молчала. Внутренний голос, который так долго мучил ее во время плавания и который она заставляла замолчать, оказался прав. Здесь все было совершенно иначе, чем они ожидали. Анна почувствовала дрожь во всем теле. Сестра заметила, что ей стало нехорошо, и, улыбнувшись, протянула ей кружку. Вода оказалась теплой, затхлой, но лучшего питья все равно не было.

«Очевидно, только Калеб и работает», — подумалось Анне. Она собралась с духом.

— А когда Калеб вернется домой? — спросила девушка у всех сразу.

Анна заметила, как у матери сжались кулаки и помрачнело лицо. Ленхен положила руку сестре на плечо.

— Он здесь, Анна, — сказала она. — Нам нужно было сразу все тебе рассказать. Твой муж в соседней комнате. На этой неделе Калеб не вышел на работу.

— Как? Почему?

Анна поставила кружку на стол, словно боялась ее уронить. Девушка совсем не заметила, что в доме есть еще одна комната, но теперь ее взгляд упал на узкую дверь.

Мать вздохнула.

— Калеб болен, Анна, — прошептала Элизабет, — он не может работать. Это… Анна, будь мужественной. У него чахотка.

Эдуард Бруннер, которого в Новом Свете звали дон Эдуардо, присел на скамью во главе стола в комнате для собраний. Его окружали его лучшие люди. Дон Эдуардо обвел взглядом присутствующих. Мужчин, с которыми он не был знаком, он разглядывал чуть дольше, прежде чем очередь дошла до Джино — его правой руки. Эдуард обратился к нему и велел говорить. Неаполитанец получал сведения о каждом из присутствующих и прежде всего о прибывших сегодня днем.

Дон Эдуардо откинулся на спинку кресла, оперся правой рукой на подлокотник, а левой сжал пистолет, торчавший из-за обшитого серебром пояса. Старик Элиас, с которым Эдуард познакомился во время плавания и которому он всецело доверял, перекинул новый сюртук дона через руку и тоже не спускал глаз с присутствующих. Если бы молодой Джино что-то пропустил, это наверняка бы заметил Элиас.

В какой-то момент Эдуард наклонился вперед и одернул рукава шикарной белой рубашки, потом запустил растопыренную пятерню в густые темные волосы. Джульетта, делившая с ним ложе последние несколько месяцев, улыбнулась. Джульеттой девушку назвали в честь одной из шекспировских героинь. Эдуардо никогда не слышал, чтобы Элиас что-то говорил о Шекспире. Это осталось в прошлой жизни, это он хотел забыть, потому что вспоминать было слишком больно.

Эдуард снова откинулся на спинку кресла. Не хотят ли все они забыть прежнюю жизнь? Одни стараются забыть, потому что скучают по ней, другие — потому что и вспомнить нечего. Никчемные люди, о которых никто ничего не сохранит в памяти. Но Эдуард больше не был никчемным человеком. Он — король преступного мира, хозяин кварталов, повелитель воров, которых здесь называли lunfardos.

В тот день пришел и Густав, его младший брат, которого Эдуард не видел несколько недель. Некоторое время назад между ними разгорелась ссора из-за того, кто должен контролировать земли. Хоть они и были братьями, Эдуард не видел смысла делиться. Предводитель должен быть один, а люди должны следовать за ним. Все прочее — бессмыслица. Должен быть тот, кто скажет остальным, что делать дальше.

В глубине зала послышался беспокойный шум. Один из подручных Джино собирал все, что удалось стащить сегодня карманным воришкам. Сюда же пожаловала и парочка разбойников. Эдуард заметил, как Джино поклонился ему.

— Двое новеньких, — произнес он на арго, которое здесь было в ходу, и кивнул в сторону двери. — Пит и Михель. Прибыли сегодня с кораблем из Бремерхафена, — добавил Джино.

Эдуард смерил взглядом парочку: неуклюжего мужлана и его дружка с прыщавым, побитым оспинами лицом. Уже один их вид вызывал у него отвращение.

Но это и не важно. Любить эту парочку ему необязательно. Им предоставлялась защита и даже то, что в этих кругах называлось «работой». Одним движением Эдуард показал своим людям, что желает встать. Джино и Элиас тут же подхватили его под руки. Когда он подошел к новичкам, на него упал взгляд прыщавого, и в какой-то момент новичок не смог скрыть зависти. Эдуарду в одно мгновение открылись все желания и чаяния Михеля.