Книга Фея для школьной Золушки - Арина Ларина

Кроме Пузикова более никто ее прическу не заметил. Таня, которая начала ругаться, не в счет.

Наверное, причиной стало очередное выступление Леши Терехина, затмившее Надеждин хвост. Вероятно, посчитав, что слишком давно в школе не происходило ничего интересного, Алексей решил расцветить серые будни.

Вспомнив детство, он придумал довольно незатейливую шутку – намазал клеем «момент» стул Вадику Зогинову. Когда надо, клей, как правило, оказывается либо бракованным, либо просто слабо держащим. А когда это не так уж и важно для результата, «момент» неожиданно демонстрирует феноменальные способности по склеиванию. Так или иначе, не сразу сообразивший, почему ему так неудобно сидеть, Зогинов прилепился к сиденью насмерть. И когда его вызвали на химии, при попытке встать порвал штаны, после чего вообще рухнул на пол вместе со стулом.

– Терехин! – взвыла химичка. – Сколько можно?

– А чего сразу Терехин? – оскорбился Леша. – Не пойман – не вор, знаете ли. Может, это такая химическая реакция произошла между покрытием стула и синтетическими портками Зогинова. Неизвестный науке феномен. Давайте рассмотрим этот исключительный случай!

– Непременно рассмотрим, – прошипела взбешенная учительница. – На педсовете, вместе с твоими родителями!

– Докажите, что это я, – уперся Терехин. – Ваши подозрения оскорбительны.

Класс веселился, Зогинов, надежно приклеившийся к стулу, в бешенстве пытался дотянуться до Алексея, но четвероногий друг не давал мстителю встать и навалять весельчаку по первое число.

Урок был сорван.

Похихикав, Надя снова впала в уныние.

Вадика отклеили, уроки пошли своим чередом, и снова потянулось томительное, нервное ожидание. Надя с Таней, рассредоточившись и напустив на физиономии делано незаинтересованный вид, поодиночке прогуливались рядом с десятым «А».

Процесс дарения не начинался.

– Может, мы пропустили? – переживала Надежда. – Или он вообще сегодня ей ничего дарить не будет? Кстати, с чего бы вдруг среди месяца дарить? Может, это на Новый год? Или он это мне на Новый год? Или это мне и сегодня, но Дима просто не в курсе, где у нас уроки? Наверное, ждет, когда я домой пойду, чтобы в раздевалке перехватить?

Надя оказалась частично права.

Увы, только частично.

Шараев и правда ждал конца дня. Но духи были не для нее.

– Катюша, – позвал он Совко, крутившуюся перед зеркалом в гардеробе. Таня и Надя, топтавшиеся в непосредственной близости, словно почетный караул, моментально сделали стойку.

– Чего? – жеманно протянула Катерина.

– У меня для тебя сюрприз, – старательно напуская на себя равнодушный вид, улыбнулся Дмитрий.

Удивительное дело – он волновался. Надя видела, как по его щекам и шее ползают красные пятна, как по виску стекает бисеринка пота, как он нервно сжимает и разжимает кулак. Ей даже казалось, что она слышит дрожь в его голосе.

Вот так. Думать о том, что ему плохо. О чем угодно, только не о том, что это подарок для нее. Для нее! Для этой Совко!!!

– Давай свой сюрприз, – повела плечиком Катя.

– Вот. – Он протянул коробочку с духами. – Пошли сегодня в кино.

– А, духи. – Она небрежно махнула рукой. – У меня этих духов – все дарят и дарят, я уже ванну из них могу принимать. Нет, спасибо, не надо.

– Ну, не надо, так не надо. – На щеках Шараева заиграли желваки, а ноздри он раздул, словно кобра капюшон. – В кино-то пойдем?

– Я кино не люблю, там попкорн жрут, – хмыкнула Катя. – Это развлекаловка для детей.

– А в театр хочешь? – он уже не спрашивал, а отрывисто и зло бросал фразы, словно заранее предугадывая ответ.

– С тобой? Нет, извини, ничего не выйдет. – Она немного виновато качнула головой.

– Ну и ладно. – Дима вдруг широко улыбнулся. – Я так, из вежливости предложил. Просто ты же не привыкла, чтобы тебе кого-то предпочитали, да? Ну, я и решил, чтобы ты не обиделась, отступной подарить. А раз не надо, то и здорово.

Он судорожно оглянулся, мазнул взглядом по замершей Наде и вдруг решительным шагом двинулся к Гусевой, гревшей уши в непосредственной близости от Катерины.

Чтобы ее ни в чем не заподозрили, бдительная Татьяна сидела к действующим лицам спиной, поэтому летящего к ней Диму, понятное дело, не видела.

– Это тебе. – Шараев плюхнулся на скамейку рядом с ней и сунул опешившей девушке в руки коробочку с духами. – В кино пойдешь?

– Я? – вздрогнула Таня.

– Ты.

– С кем? – Она пугливо оглянулась.

– Со мной. – Дмитрий вальяжно закинул ногу на ногу и ободряюще улыбнулся. – Тебя же Таня зовут, да? Я тебя давно приметил, просто подойти не решался.

– Меня? – снова переспросила Гусева, мучительно отводя глаза.

– Тебя-тебя. А чего ты удивляешься. Такая девушка красивая, и удивляешься, словно я первый, кто тебя на свидание приглашает.

– На свидание? – снова завела свою пластинку Татьяна, моментально вспомнив, как Надя жаловалась, что в присутствии Шараева ведет себя как последняя дура. Вероятно, красавчик таким образом действовал на всех девушек. По крайней мере теперь было ясно, кто ей преподнес гвоздику. А он ничего, вообще-то. Брови, шея, рост, плечи широкие…

И тут она вспомнила, что это Надин принц.

Надин!

Вот ужас-то!

Сама Черемушкина, бледная, как смерть, маячила в отдалении, отчаянно кусая губы. Кажется, она плакала.

– Я не могу, – проблеяла Таня, но, не выдержав, тут же выпалила: – Нет, могу! Только я одна стесняюсь!

Эх, уж если идти на жертвы, то до конца. Все же дружба важнее. Тем более что Шараев, даже со всякими допущениями, был все же не в Татьянином вкусе. Хотя… Нет, он ей начинал нравиться!

Вот ведь дилемма…

А позвольте, почему дилемма, если он сам выбрал? Это его решение. Его, а не Танино!

Нет, это свинство…

– Так что, в шесть у входа? – вырвал ее из мучительных раздумий голос Шараева.

– Ага, но я не одна приду!

– Я уже понял. Не одна, так не одна. Духи-то понравились?

– А? Какие духи? Духи! Да, очень! Спасибо! – Гусева нервно прижала к груди коробочку и густо покраснела.

Он так на нее смотрел. Так смотрел, что сердце останавливалось. На Таню еще никто и никогда так не смотрел. С чувством, с подтекстом, с такой непонятной полуулыбкой.

– Бубух, – бабахнуло где-то в животе сердце, затрепыхавшись выброшенной на берег рыбешкой.

– Тогда до вечера. – Он легко дотронулся до ее плеча, накинул куртку и вышел.

Совко, с ненавистью ошпарив Таню взглядом, вылетела следом.