Книга Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - Дмитрий Винтер

С учетом этих факторов, а равно если предположить, что британцы знали, что СССР не начнет войну ранее высадки Вермахта в Британии, а немцы в Британии высаживаться не собираются, то вся эта история с обращением Криппса к Сталину, Молотову и Вышинскому приобретает несколько другой оттенок.

Откуда британцы могли такое знать? Об этом — через главу.

Глава XI О глупой немецкой разведке

Что это — глупость или измена?

(П. Н. Милюков, 1916)

Существует очень распространенное мнение, что план «Барбаросса» провалился. На что опираются сторонники данной точки зрения — непонятно. Вспомним, что план «Барбаросса» в первоначальной редакции предусматривал молниеносный разгром советских армий, сконцентрированных у западной границы СССР. Это блестяще удалось немцам, после чего у Ф. Гальдера появились веские основания сделать свою знаменитую запись от 3 июля 1941 г. о том, что кампания против России уже «выиграна в течение 14 дней». Правда, непонятно, откуда он взял этот срок — ведь 3 июля было всего лишь двенадцатым днем войны. Или, может быть, Гальдер гениально предвидел, что русские еще два дня будут в состоянии повернуть ход войны в свою пользу, а уж потом — ни в жизнь?

Но не будем придираться к таким опискам. Главное верно — немецкое командование считало, что с разгромом советских армий Первого стратегического эшелона война уже выиграна. Именно поэтому, а вовсе не из-за глупости немецких планировщиков, как считает В. Суворов (Последняя республика. С. 138–139), предполагалось двигаться в глубь России по трем расходящимся направлениям: если враг уже разбит, зачем соблюдать правила, действующие, когда перед твоим фронтом еще имеются крупные неприятельские силы? Кстати, не последней причиной того, что в советском руководстве не верили в подлинность плана «Барбаросса», были именно эти три расходящихся направления, по которым предполагалось наступать (Бунин К Гроза. С. 411). В то, что немецкая разведка не знает о других (кроме Первого эшелона) советских войсках, наши, очевидно, не верили.

Разгромить СССР не удалось потому, что помимо войск, сконцентрированных у границы, СССР имел еще два стратегических эшелона. Встреча с войсками Второго стратегического эшелона была для немецкого командования полной неожиданностью (Суворов В. Ледокол. 2002. С. 239–240 и т. д.); а ведь именно они — эти войска — после 10 июля изрядно замедлили победное шествие Вермахта по России. Но это претензии уже не к генералам, составлявшим план «Барбаросса», а к разведке, не заметившей у СССР никаких войск, кроме Первого эшелона. Вот о разведке и поговорим.

Сколько написано тем же В. Суворовым о глупости немецкой разведки перед 22 июня 1941 года — как говорится, ни в сказке сказать ни пером описать. Последняя работа («Самоубийство») буквально напичкана фактами, говорящими о потрясающей, анекдотической неосведомленности Абвера о Советском Союзе. И парашютистов-то у СССР, по сообщениям немецкой разведки, очень мало (запись в дневнике Ф. Гальдера от 22 февраля 1941 г., цит. по: С. 236) — а был их по меньшей мере миллион, на тот момент — в 200 раз больше, чем у всего остального мира, вместе взятого (Ледокол. С. 112–113), и артиллерия-то у него «устарела» и «по опыту боев в Финляндии непригодна к ведению эффективного огня на поражение» (запись в дневнике Ф. Гальдера от 2 февраля 1941 г., цит… по: Самоубийство. С. 232) — на самом деле она была новейшая, 1938–1941 годов производства (День-М. С. 143), да и в Финляндии показала себя, как и вся Красная Армия в целом, не с самой худшей стороны (Последняя республика. С. 198–231), и Урал-то соединен с Москвой всего одной одноколейной железной дорогой (это глава Абвера В. Канарис сообщил В. Шелленбергу, цит. по: Самоубийство. С. 216), и Урал — это «последний промышленный район» (в том смысле, что далее на восток никакой промышленности нет) (так записано в плане «Барбаросса», цит. по: Там же. С. 207) — хотя СССР и не скрывал наличия огромных производственных мощностей в Сибири, за Уралом. Ну и так далее.

В «Очищении» В. Суворов добавляет еще несколько фрагментов, иллюстрирующих потрясающую неосведомленность руководства Третьего рейха относительно СССР — на сей раз из дневников доктора Геббельса 1940–1941 гг. — например, запись от 29 апреля 1941 г. о «невероятном дилетантстве, проявленном русскими в Финляндии», от 4 мая о том, что «русские пытаются воздействовать на нас с помощью фантастических цифровых данных о себе» и что поэтому они — «бедняги, лишившиеся ума!» (цит. по: С. 298–304). Немецкая разведка проявила во Второй мировой войне такую дурь, резюмирует В. Суворов, которая достойна многотомного описания в духе «Похождений бравого солдата Швейка». О Советском Союзе она не знала вообще ничего» (Там же. С. 261). Что касается уничтожения в СССР военных кадров, то немцы были уверены, что СССР потребуется не менее четырех лет для подготовки к войне и даже не менее 20 лет, «чтобы достигнуть прежней высоты» (до 1937 г. — Д.В.) (Некрич А.М. С. 66). Широко известно, что Гитлер вообще не знал о наличии в СССР новейших танков Т-34 и KB (Там же. С. 85–86).

Однако даже если представить себе, что в Абвер собирали недоумков со всей Германии по принципу «чем глупее, тем лучше», и сделать поправку на трудность вербовки агентов в СССР по причинам вполне понятным, то и тогда непонятно, как немцы ухитрились не увидеть советские танки Т-34 и KB, которые Сталин показывал всему миру, например, на параде 1 мая 1941 г., не включили их в изданные в начале июня 1941 г. памятки для немецких солдат с обозначением силуэтов советской боевой техники и узнали об их существовании, только столкнувшись с ними на поле боя (Самоубийство. С. 220–230); более того, на этом последнем перед войной советском военном параде 1 мая 1941 г. были представлены только танки Т-34 и KB — больше никаких (Бунич И. Гроза. С. 462).

Это все тем более странно, что после 22 июня 1941 г. немецкая разведка стала, как по волшебству, давать совершенно точные и правильные сведения о силах, имеющихся в распоряжении Сталина. Но Гитлер этим сведениям теперь уже не верил.

Уж совсем необъяснимо, что и до 22 июня поступали вполне достоверные данные о силе Красной Армии, но они никому не докладывались, как, например, радиограмма от 11 марта 1941 г., посланная Канарису из разведки штаба группы армий «Центр» в Познани, в которой говорилось о наличии у СССР 250 дивизий, 17 000 танков, 15 000 самолетов, 40 000 орудий. Как впоследствии выяснилось, и эти сведения были несколько приуменьшены, но вместо них докладывались совсем смехотворные сведения: так, в августе 1940-го — что у СССР всего-то 183 стрелковые и кавалерийские дивизии и 38 мотомеханизированных бригад, в ноябре того же года — что у СССР 125 дивизий и 50 мотомеханизированных бригад, а всего СССР может выставить 209 дивизий (Там же. С. 464) и 96 мотомеханизированных бригад; при этом подчеркивалось «решающее превосходство немцев, особенно в артиллерии и авиации» (Там же. С. 303–306); о том, у кого на самом деле было превосходство в танках, артиллерии и авиации, можно узнать из таблицы, которую я привожу в начале восьмой главы.

Впрочем, Гитлер не верил и тем преднамеренно заниженным данным, которые ему докладывали. Так, германская разведка доложила, что СССР имеет 5000 боевых самолетов. Гитлер этому не поверил: слишком уж много. Не поверил, но, как вспоминает Гальдер, был такой цифрой смущен. Он все время спрашивал, не ошиблись ли разведчики (Суворов В. Самоубийство. С. 235). И вообще, Шелленберг свидетельствует, что если собранный разведслужбами материал не укладывался в концепцию военно-планирующих органов (читай, очевидно: если он представлял действительность не такой, какой она казалась Гитлеру), то он попросту игнорировался (Некрич А.М С. 87).