Книга Твое смеющееся сердце - Нэнси Бартоломью

Я ущипнула себя за ногу, чтобы не заснуть, и выпрямилась.

— Нет, мне совсем не хочется спать. Так что можешь идти наверх и ложиться, а я, когда устану, выключу свет и устроюсь здесь, на диване. — Я постаралась произнести это безразлично, даже по-матерински, стараясь, чтобы в моем тоне прозвучало: «Мы оба знаем, что я по возрасту гожусь тебе в матери, но на всякий случай имей в виду, что секс меня не интересует».

— Господи! — Джек вздохнул и издал короткий фыркающий смешок. — Какая же ты упрямая женщина.

— Я не упрямая. Говорю же, я не устала.

Джек немного наклонился в мою сторону.

— Ты просто не хочешь, чтобы мне пришли в голову какие-то мысли о сексе.

Я чуть не подпрыгнула, щеки залились краской, сердце немного зачастило, однако я старалась держать себя в руках.

— А если и так, что из этого? Ты молодой привлекательный мужчина, я врываюсь к тебе в дом и напрашиваюсь пожить у тебя. Как, по-твоему, это выглядит со стороны? Если бы ты заподозрил, что мне нужно от тебя что-то еще, кроме крыши над головой, я бы тебя не осудила.

Джек выпрямился, посмотрел мне в глаза и улыбнулся:

— Мэгги, давай кое-что уточним, ты не против?

По тону Джека было ясно, что меня ожидает небольшая лекция. Я сидела неподвижно, стараясь не смотреть на него, с видом нетерпеливого подростка, хотя, так же как Шейла, терпеть не могла нотаций.

— Ты не намного старше меня, и ты привлекательна — Господи, еще как привлекательна! — но я не охочусь за женщинами, попавшими в беду. Мне это не нужно.

«Еще бы, — подумала я, — ведь у тебя есть Эвелин». Может, это глупо, но я сразу почувствовала себя куда уютнее.

— Давай договоримся так, — продолжал Джек, — этот диван старый, местами продавленный, конечно, можно лечь и на нем, если уж очень хочется, но я как-то раз пробовал и понял, что это страшно неудобно. На диване ты не выспишься. Я собираюсь, как всегда, лечь на водяном матрасе и тебе советую сделать то же самое.

Так я и знала! У меня в голове снова зазвенел сигнал тревоги. Я пощупала рукой диванную подушку, проверяя, прав ли Джек. Диван действительно был неудобным, но вряд ли это могло послужить поводом прыгнуть в постель к малознакомому мужчине, пусть даже последователю дзэн-буддизма.

— Кровать у меня огромная, — Джек еще разок приложился к бутылке, — я не храплю и всегда сплю на левой половине. И вот что, Мэгги, — он протянул руку и накрыл мою ладонь своей. — Я к тебе не притронусь — то есть, конечно, преднамеренно. — Он рассмеялся и посмотрел на меня. Я почувствовала себя дурочкой. — Если тебе так будет спокойнее, можешь спать в одежде. Я-то разденусь, но ты как хочешь. Единственная просьба: сними свои ковбойские сапожки, у них слишком острые носы, как бы водяной матрац не продырявить. Могу даже одолжить тебе футболку вместо ночной рубашки.

Я сделала большой глоток из своей бутылки, такой большой, что чуть не выпила всю бутылку разом, потом снова посмотрела в глаза Джеку.

— Надеюсь, ты говоришь правду и ничего, кроме правды, как на духу.

Джек козырнул, словно отдавая честь.

— Клянусь честью, я попытаюсь исполнить свой долг…

— Джек, попытаться мало.

— Не беспокойся, даю слово. — Он допил пиво и встал. — Ну что, так устала ты или нет?

По правде говоря, я так устала, что едва держалась на ногах. Я кивнула и поплелась за ним по винтовой лестнице на второй этаж.

Джек нашел футболку, которая доходила мне до середины бедер, и новую зубную щетку. Было непривычно и как-то странно договариваться с мужчиной о том, кто первым пойдет в крошечную ванную, переодеваться за дверью, пользоваться чужими линялыми полотенцами; даже запахи в доме Джека были непривычными — пахло маслом пачули и еще какой-то экзотикой.

Когда я вышла из ванной, в спальне было почти совсем темно, не считая света луны, проникающего в окно, и огонька маленькой свечки, горевшей на тумбочке возле кровати со стороны Джека.

— Тебе досталась правая половина, — сказал Джек из темноты.

Я неуклюже плюхнулась на водяной матрас и тут же неожиданно для себя скатилась к Джеку.

— О Боже! — ахнула я, когда коснулась его тела. Он был голый, то есть абсолютно голый!

— Джек, ты… ты…

— Мэгги, я же тебе говорил, что разденусь.

— Да, но я подумала, что ты наденешь пижаму.

— Пижам у меня сроду не было, — спокойно ответил он и немного откатился в сторону. — Ну что, так лучше? — Он усмехнулся. — Ты так напряжена.

— Ничего подобного, вовсе я не напряжена.

Я отползла к деревянному бортику кровати, как можно дальше от горячего тела Джека.

— Мэгги, человеческое тело — всего лишь оболочка для души, а все остальное мы сами придумываем.

«Ну не знаю, вряд ли я что-то придумываю», — подумала я.

— Мэгги, это всего лишь кожа, кости и все такое. Дыши глубже и расслабься.

— Знаешь что, Джек, — сказала я, едва сдерживаясь, — это уже слишком! Сколько можно уходить от реальности при помощи медитации! Как бы глубоко я ни дышала, я все равно знаю, что лежу в постели с обнаженным мужчиной!

Джек сонно усмехнулся.

— Мэгги, все в мире относительно.

— А что бы сказала по этому поводу Эвелин?

На другой стороне кровати послышался протяжный вздох.

— Эвелин все понимает на свой лад.

Джек заворочался, натягивая одеяло на плечи. В окно заглянула луна, осветив плечи Джека и его волосы, белевшие в темноте.

— Спи, Мэгги, — прошептал Джек, — во многих отношениях ты еще очень неопытна.

Я лежала, стараясь держаться самого края кровати, и вслушивалась в ночные звуки, тело было как деревянное. Постепенно Джек стал дышать ровнее и глубже, он в самом деле засыпал! На всякий случай я не теряла бдительности: вдруг это еще одна форма медитации? Но вскоре послышался негромкий храп. Я все еще жалась к краю кровати, но в конце концов и я уснула.

Посреди ночи я внезапно проснулась и обнаружила, что моя голова лежит на мужском плече, а рука Джека лежит поверх моей руки. Но я не стала шевелиться и нарушать идиллию, потому что в кои-то веки снова почувствовала себя в безопасности.

Глава 10

Когда я проснулась, Джека уже не было. Не знаю, как он ухитряется уходить так тихо, обычно я очень чутко сплю: сказывается опыт материнства. Бывало, малейший звук — и я уже на ногах и иду выяснять, в чем дело. Вернелл ворчал, что стоит Шейле только повернуться на другой бок, как я уже вскакиваю с постели и бегу проверять, дышит ли она. Но почему-то, когда Джек встал и ушел, я не проснулась.

Протирая на ходу глаза, я спустилась вниз в поисках кофе. Как и следовало ожидать, меня ждал горячий кофейник, рядом с ним на столе лежала записка: