Книга Неотразимая, или Основы женского шарма - Татьяна Веденская

— А какая точно оплата электричества в домах с газовой колонкой, — я судорожно рылась в Интернете и выдавала ответ. Но бабули тут же усложняли условия задачи:

— А если я инвалид труда и одинокий пенсионер? — тут я отпадала и несла чушь про то, что эту информацию выдает служба 09. Врать нехорошо, а что делать?

— А как льготу оформлять? Какие документы нужны? Куды идтить? — наступала бабка, и я безнадежно проигрывала этот бой. Еще хуже бывало, если из трубки раздавался тихий вкрадчивый голос, предлагавший мне выкупить военный сертификат. Когда мне предложили это впервые, я полностью показала всю степень моей непрофессиональности.

— А что это такое? Лотерея? — мужчина тут же отключился. Однажды какая-то ушлая бабенка из вредности доставала меня вопросами:

— Назовите порог необлагаемого налогом имущества?

— Миллион, — говорила я подслушанную от других цифру. Но мадам не останавливалась.

— На всех или на одного?

— На одного, — отвечала я, холодея. Я ни на каплю не была уверена в правильности моего ответа. Но лицо фирмы надо сохранять любой ценой, а бить будут потом.

— А что написано про это в новом законопроекте? Он лежит в думе!

— Не знаю, — признавалась я.

— Что же вы за эксперт. Вы должны владеть всеми законопроектами вплоть до первого чтения. — Тоном победителя спартакиады подводила она итог. — Обращусь в Миель, там все знают.

— Успехов, — отвечала я. С такой, как ты, я и сама не хочу работать. Я выбрасывала ее из головы после того, как на всякий случай выясняла все про нашу кривую и необъяснимую систему налогообложения сделок с недвижимостью. От моих вопросов пухла голова штатного юриста и он начинал обходить коридор, примыкающий к нашему кабинету десятой дорогой. Пускай-пускай. Раз Инкорс платит этому оболтусу с коркой МГУ большой и приятный оклад, стерпит он и меня и мои вопросы. Зато потом я смогу сказать клиентам при случае:

— Что вы, даже приватизация не дает стопроцентной гарантии юридической чистоты квартиры. Только профессиональный маклер определит степень риска точно, — подразумевалось, что этот маклер — я. Людям нравилось. Я чувствовала себя врушкой, но деньги не пахнут. В октябре я продала первую свою личную квартиру. В смысле, квартиру своего личного клиента, и получила одним махом шестьсот баксов. Два месяца платежей. Два месяца для того, чтобы заработать что-то еще.

Рутина работы затянула меня и даже начала нравиться. Опытным путем я установила, что она ненамного легче, чем торговля цветами. Наверное, в теплые дни стояние на дороге с гвоздичками будет даже попроще. Но удовольствия от завершения договоров, радость, которой со мной щедро делились клиенты, получавшие из моих рук очередную квартирную мечту, не могло сравниться ни с чем, что было со мной раньше. Я чувствовала себя порой почти волшебницей. И мне очень нравилось смотреть новые квартиры, знакомиться с новыми людьми. Но не всегда клиенты радовали меня. Однажды, в середине октября рекламный телефон заговорил голосом усталой и обессилевшей женщины.

— Агентство Инкорс, менеджер Петрова, чем я могу….

— Алло, скажите, как мне поменять квартиру? — выдохнула она.

— Легко. Вам достаточно обратиться к нам, — бодро рапортовала я. Настроение прекрасное, и сам факт, что эта женщина хочет меняться, а не просто узнать, к примеру, порядок оформления наследства, меня воодушевлял.

— Да? А что для этого нужно?

— Практически только ваше желание. У вас квартира в собственности?

— Да. Она наша.

— А какие документы?

— Ну… — задумалась она, — мы ее получали по обменному ордеру. Он должен быть в Жеке.

— Нет. Получается, что она у вас неприватизирована.

— А, это нет. А надо? — расстроилась она.

— Обязательно.

— Понятно, — я почувствовала, что она сейчас повесит трубку и будет расстраиваться дальше.

— Постойте, если это для вас трудно, то в рамках договора с нашим агентством, мы можем заняться этим вместо вас.

— Правда?

— Да! И вам вообще ничего не придется делать. Только переехать.

— Это было бы хорошо. А как быстро?

— Ну, приватизация без ускорения — это полтора-два месяца. Пока продадим. Вы куда хотите переехать?

— Все равно… — обреченно сказала она.

— Так не бывает. Вам нужны деньги? Как вас зовут?

— Ирина.

— Меня Оля.

— Очень приятно. Нам, конечно, очень нужны деньги. Но переехать нужно еще больше. Куда мне подъехать?

— Вы одна прописаны в квартире.

— Нет. Еще дочь. Ей тоже нужно приехать? — она вдруг забеспокоилась.

— Можно сделать так. К вам приеду я. Посмотрю квартиру, оценю, привезу кое-какие варианты. И договор на месте подпишем.

— Да! Так будет лучше всего, — обрадовалась она.

— Тогда до встречи, — я повесила трубку, записав ее адрес и телефон, но внутри что-то подсказывало, что с этой дамой ничего не будет просто. У нее там явно какая-то личная драма. И мне придется влезть в нее по локти. И почему все любят использовать риэлтеров как бесплатных психоаналитиков?

Я поехала домой. Надо же, человек действительно ко всему привыкает. И я езжу в Медведково как к себе домой, а понтовая Покровка стала только местом извлечения прибыли. Причем прибыль эта сразу же отправляется в банк, поэтому мне от нее ровно никакой радости. Посещение банка давно перестало быть событием, так как Руслана я больше не видела. По вечерам я продолжаю свой квартирный марафон, так как наши отечественные люди уверены — по такому важному и серьезному поводу, как квартира на поздно позвонить и в двенадцать часов. А уж девять-десять — вообще самое время. Поначалу мои деточки, подзуживаемые маменькой, орали:

— Это просто свинство! Скажи, чтобы звонили на работу.

— Это просто невоспитанность! — одобряла внучку маман, — Перестань давать наш домашний телефон!

— Я не могу перестать, мы на это живем. Ты, мамочка, только вчера приволокла из аптеки своих любимых пилюлек на тысячу рублей. Так что терпи.

— Как ты можешь?! Это все жизненно важные для меня препараты. — Моя маменька — весьма и весьма здоровая для своего возраста дама. Может, только ее эндокринная система вырабатывает несколько больше яду, чем пристало. Но традиционно мать предпочитает лечиться от всего. Препараты для иммунитета, от давления, от изжоги, от вздутия, для хорошего сна, для тонуса. И конечно, мази от ревматизма, приступов которого у нас не бывает никогда, кроме случаев, когда ей это как-нибудь особенно выгодно.

— Мам, я приду поздно. Сходи и купи картошки.

— Хорошо, доченька, — вздыхает она и через час-другой у нее разгорается нешуточный приступ ревматизма. Еще мама особенно жалует препараты для омоложения. Она ест рыбий жир, кальций с никотином, антиоксиданты….. Список серьезный и если когда-нибудь мать действительно чем-нибудь заболеет, то наверняка от перебора с самолечением. Все семейство, с восторгом потребляя блага, не оставляли также без разборок и степень воспитанности моих клиентов. Младшая же дочь, не совсем понимая сути общих претензий ко мне, все-таки тоже попыталась присоединиться, но с другой, более прозаической целью. Ей не мешали мои разговоры, но не пошантажировать она не могла. И вот, когда я в десять часов что-нибудь несла в трубку, типа: