Книга Любовь и верность - Мэгги Робинсон

Спасется бегством.

Какой же он глупец! Голова у него шла кругом. Если кто и напряжен, так это он, – последний год был сущим адом и абсолютно измотал его.

После субботы он вернется в Рейнберн-Корт и попытается собрать воедино осколки своей жизни. Бауэр будет выведен на чистую воду, и этого достаточно. Алек попросит братьев составить ему компанию – если только Ника удастся вытащить из того международного борделя, в котором он обитает, – в надежде, что один из них женится и произведет на свет наследника, которому можно будет передать титул барона. Он будет снисходительным дядей и постарается найти себе какое-нибудь хобби. Делать массаж женщинам определенно запрещено.

Алек зажмурил глаза, когда его руки скользнули под простыню. При мысли о том, что под простыней Мэри лежит обнаженной, у него пересохло во рту. Как он глуп – прежде он немало времени проводил в обществе абсолютно нагих женщин. Но когда Алек представил, как Мэри выглядит без одежды и простыни, причиняющее ему беспокойство мужское естество шевельнулось.

Ступни. Он сосредоточится на ее ступнях. Алек не мог припомнить, что когда-то особенно восхищался женскими ступнями, – его всегда привлекала грудь. Большая или маленькая – не важно; женские груди такие мягкие и чувствительные. Еще ему нравилось, как изгибается талия женщины, переходя в бедра. Да и круглая попка – вещь что надо. И Мэри кажется такой соблазнительной под простыней.

Черт! Думай о ее ступнях!

У нее были чистые пяточки, и, плеснув еще немного масла на ладони, он взял ее ножку в руки. Маленькая, изящная ножка для маленькой женщины. Да, хоть Мэри и невысокая, от нее так и исходят властность и самообладание.

Да, она убьет его, возможно, воспользовавшись для этого солнечным зонтиком. И он испустит дух – одному Богу известно, что он этого заслуживает. Алек сжал ее ступню в ладонях, поглаживал ее пятку, тянул каждый пальчик. Выяснилось, что массировать Мэри спину и плечи было куда проще, – в ступне было полно костей, и казалось, что они похрустывают от его действий. Алек надеялся, что она потом не будет хромать.

Резко уронив ее ногу на стол, он отступил назад на шаг, потом еще на один и натолкнулся на стул.

В темной комнате стояла мертвая тишина. Не может же Мэри спать? Вряд ли ему так повезло.

– Вы не будете массировать другую ступню? Это было чудесно.

Нет, он не будет массировать ей другую ногу. Алек собирался использовать собственные ноги, чтобы убежать из комнаты.

Но тут кто-то стал яростно дергать дверную ручку.

– Немедленно отоприте дверь!

Это был тот самый плохой доктор. Удача определенно убегала от Алека. Судя по голосу, Бауэр был в бешенстве, его венский акцент проявлялся сильнее обычного.

Мэри зашевелилась на столе.

– Не двигайся! – прошептал Алек.

Ее голова повернулась к нему, на ее розовом лице отпечатались складки подушки.

– Что? Что происходит? – Черт, она перекатилась на бок и неуклюже села, прижимая к груди простыню. Ее рот открылся, когда она увидела Алека, буквально распластавшегося по стене, но у нее хватило ума не закричать.

– Я могу все объяснить, – проговорил он, отбрасывая с лица волосы скользкими от масла руками.

– Очень в этом сомневаюсь. – Мэри обвела взором освещенную свечой комнату. – Окон нет, только дверь. Я бы сказала, что вы попали в ловушку.

Бауэр барабанил в дверь, крича, чтобы ему принесли ключи.

– Я же говорила, чтобы вы не ходили за мной, не так ли? И посмотрите, в какую историю в нас втянули. Забирайтесь под массажный стол! – скомандовала она.

– Вы с ума сошли? Я не влезу туда.

– Это наша единственная надежда. Если только вы не хотите все испортить.

Самому Алеку вообще ничего не приходило в голову. Опустившись на колени, он заполз под мягкий стол и оказался скрытым простыней, которая с него свисала. А это означало, что…

Алек выглянул из-под простыни как раз в то мгновение, когда Мэри задувала свечу. Обнаженная Мэри, которую на один миг осветило светом свечи. Но и этого мига оказалось достаточно.

Пресвятая Дева! Мэри очаровательна.

Она подошла к двери, повозилась с задвижкой, а потом чуть приоткрыла дверь. Алек уронил край простыни, чтобы не терять благоразумия и ради самосохранения.

– О, доктор Бауэр! Прошу прощения, должно быть, я заснула. Ароматическая ванна была божественна.

– Где он? – в бешенстве завопил Бауэр.

– Где кто? – зевая, спросила Мэри. – Нет, вы не можете войти сюда, на мне ничего нет.

– Я врач, мисс Арден, и видел прежде много обнаженных женщин, – пробормотал Бауэр.

– Но только не меня, сэр. Если рядом не будет медсестры, это будет неприлично, не так ли? Я немного удивилась утром, когда вы отпустили ее.

Хам! Алек заставлял себя лежать спокойно, но едва сдерживал себя, чтобы не выскочить из-под стола и не схватить Бауэра за горло.

– Это не важно. Где Рейнберн?

– Л-лорд Рейнберн? А почему вы решили, что этот ужасный человек может быть здесь?

Ужасный человек? Впрочем, решил Алек, у нее есть причины так его называть.

– Он подкупил Гедвигу – вашу массажистку, чтобы занять ее место, – отозвался Бауэр. – Само собой, она отказалась и сразу пришла ко мне.

Итак, Гедвига не только воровка, но и лгунья. И ко всему прочему, она еще очень медлительна, когда доходит до дела. У Алека было полно времени на то, чтобы скомпрометировать Мэри.

– Какая нелепость! Здесь со мной никого нет, доктор Бауэр. Я ждала-ждала, а потом, наверное, заснула. Если бы вы не подняли шум, я бы до сих пор спала. За несколько месяцев мне наконец-то удалось расслабиться, и вот теперь – теперь! – вы говорите мне, что за мной охотится безумец, который подкупает людей, чтобы сотворить со мной что-то непристойное! – Мисс Арден громко разрыдалась.

– Мисс Арден, мисс Арден, успокойтесь!

– Не вздумайте прикоснуться ко мне! – взвизгнула Мэри. – Пусть кто-нибудь принесет мне мою одежду. Что же это у вас за оздоровительное спа, доктор Бауэр? Мне нужно помолиться и подумать в тишине, прежде чем я вернусь в свою комнату. Боже, мои нервы! – Она захлопнула дверь.

– Так мы встретимся за обедом, мисс Арден? – спросил доктор через закрытую дверь.

– Да. Нет. Я не в состоянии сосредоточиться, я слишком расстроена. Вы только представьте, что было бы, если бы этот подлый Рейнберн обнаружил меня – нагую, одинокую – в этой маленькой комнатенке? Уязвимую. Я бы не смогла даже убежать. Да я бы могла… О! Мне даже говорить об этом жутко! – Мэри с силой толкнула стол, и металлическая перекладина ткнулась в голову Алека. – Я слишком смущена, чтобы попадаться кому-то на глаза. И я пока не могу посмотреть вам в глаза. – Алек услышал, как разбился стеклянный флакон, и воздух тут же наполнился ароматом роз. Черт, он сейчас чихнет…