Книга Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева

Надо же, а Лека до сих пор верит в киноромантику. Как же так могло получиться? У нее же университетский красный диплом. Пока я прогуливала лекции, болтаясь по магазинам и болтая с подружками, Спиридонова честно впитывала информацию о диалогах Платона и основных принципах логики. Почему же в итоге вышло, что я куда лучше нее разбираюсь в законах, по которым живет этот мир?

И что мне ответить Леке? Она ведь с такой надеждой смотрит на меня, явно поддержки ждет. Но не могу же я ей малодушно соврать: да, мол, ты и правда красавица, и все у тебя будет хорошо, только очень жди! Это ведь будет с моей стороны нечестно…

Наверное, самое правильное – рассказать ей о собственном печальном опыте. Как я тоже мечтала о НЕМ, но всегда почему-то влюблялась «не в тех» мужчин. Как в один прекрасный день я твердо решила выйти замуж за миллионера,[1]но в итоге встретила Эдуарда Маркина. Про два года почти безоблачных отношений, которые закончились тем, что мне стало скучно. Да, именно так и записала я в свой дневник несколько месяцев назад – «мне скучно, невыносимо скучно!» И конечно же про то, как я решила с ним порвать, но не успела ему об этом сообщить, потому что Эдик, будучи настоящим спортсменом, меня опередил.

И только я открыла рот, чтобы выплеснуть на нее накопившуюся грусть, как Лека сказала:

– Вот и сейчас у меня такое чувство, что это случится скоро. Кашеварова, хочешь секрет расскажу?

– Ну расскажи, – вяло согласилась я, решив, что Леке вздумалось порадовать меня малоинтересной сопливой историей о том, как ее угораздило влюбиться в какого-нибудь деграданта, но, увы, пока безответно.

Но вместо этого Лека достала из сумки какую-то фотографию и выложила ее передо мной на стол. Это был отвратительного качества снимок, явно распечатанный из Интернета. Что все-таки не помешало мне узнать «фотомодель». Да и как не узнать – ведь это был Эдик!

В первый момент я даже отшатнулась от фотографии, но потом чудовищным усилием воли взяла себя в руки. Что происходит? Что хочет от меня эта странная девушка и почему она тычет мне под нос фотоизображением моего бывшего бойфренда?!

Лека же, поглощенная своими собственными переживаниями, даже не заметила, как изменилось мое лицо.

– Это он, – на ее круглом лице блуждала просветленная улыбочка адепта-сектанта, – ты меня понимаешь, Кашеварова? Он.

– Понимаю, – севшим голосом пробормотала я, – но кто именно?

– Тот самый спортивный инструктор, у которого я буду брать интервью в Калифорнии. Знаешь, Кашеварова, когда я посмотрела на его лицо, что-то перевернулось во мне… А когда я услышала его голос… Ох…

– Где это ты его голос слышала?

– Мы созванивались. Договаривались о съемке. Короче, мне почему-то кажется, что это мужчина для меня. Я всегда мечтала о человеке именно с таким голосом и именно с таким лицом.

Я перевела взгляд с улыбающегося Лекиного лица на фотографию Эдика. О чем она говорит? Лицо как лицо. Да и не разглядеть его на этом жутком снимке – изображение сплошь состоит из цветных точек. Даже непонятно, какого цвета у него глаза.

– Но в жизни он может оказаться совсем другим, – сказала я.

– Понимаю, – вздохнула Спиридонова, – но здесь даже не только во внешности дело… Он со мной так разговаривал… И возвращаясь к фотографии, Лека отобрала у меня снимок, – у него такой взгляд!

Взгляд как взгляд, подумала я. Мне даже показалось, что фотографический Эдуард смотрит на меня как-то укоризненно.

– Короче, может быть, я это себе надумала, но я уверена, что у нас будет роман. Как ты думаешь, я ему понравлюсь?

– Не знаю, – в замешательстве ответила я. Вообще-то Эдику нравятся спортивные девушки, а Лека вся круглая и розовая, как сдобная булочка. С другой стороны, она спокойная, домашняя, верная… Черт, да они вполне могут и сойтись!

Какой кошмар! Какой кошмар!!!

Я эгоистка, знаю. По идее, мне должно быть все равно, встретятся они или нет, и будет ли знаменательной эта встреча. Между мной и Маркиным давно нет ничего общего (кроме, возможно, легкого недопонимания – почему, почему же он все-таки мне ни разу не позвонил из Америки?!). Наверное, я даже должна радоваться за Эдика. Потому что в него заочно влюбилась такая положительная и романтичная девушка, как Лека. Лека Спиридонова – она ведь не то, что я, она ведь наверняка еще и готовить умеет. Она ведь по выходным с удовольствием месит пухлыми пальчиками ароматное тесто. Она ведь не будет тратить деньги из семейного бюджета на всякую ерунду, она ведь никогда не предпочтет поход к маникюрше походу на стадион. О нет, эта девушка с удовольствием станет футбольной болельщицей, только чтобы угодить своему любимому. Она податливая, милая, мягкая… Да она же идеальная женщина!

В отличие от меня…

Мне вдруг захотелось стукнуть кулаком по столу и гаркнуть: «Даже не думай об этом, сука!»

– Почему ты так странно на меня смотришь? – смутилась Лека.

– Да так…

– Знаешь, я записалась в салон красоты, – она продолжала терзать мое бедное сердце, – хочу сменить имидж. Может быть, стрижку сделаю.

Я посмотрела на ее простое круглое лицо. Ну, стрижка вряд ли его особенно изменит. Уродиной я бы, конечно, Леку не назвала, но ее внешность была банальной, напрочь лишенной изюминки. Вроде бы правильные черты, а взгляду зацепиться не за что.

– Думаю, тебе пойдет стрижка-ежик, – вероломно заявила я, – к тому же на твоем месте я бы смелее поиграла с цветом. Волосы можно сделать красными или ярко-фиолетовыми.

– Фиолетовыми? – тупо повторила Лека.

– А что? – невинно улыбнулась я. – Между прочим, самый актуальный цвет сезона. Мне ты можешь доверять, я ведь модным обозревателем много лет работала.

– Ты думаешь? – нахмурилась Лека. – Но я всегда носила длинные волосы.

– Я думала, ты действительно хочешь измениться, – нахмурилась я.

– Вообще-то я имела в виду постричь челку…

– Как хочешь, – с деланно-равнодушным видом я пожала плечами, а для большей убедительности даже зевнула, – просто я-то говорила о том, что и правда может тебе подойти. Знаешь ли, Лека, к встрече с судьбой надо хорошенько подготовиться. А то ничего не получится.

Лека помолчала, задумчиво глядя в давно опустевший стакан. Я прекрасно понимала, что ей не по себе.

Когда она подняла голову, на ее щеках алел яркий пятнистый румянец, а глаза блестели.

– Кашеварова, а ты ведь права, – тихо сказала она, – я всегда, как страус, прячу голову в песок. Надо быть смелее. Пойду-ка я в салон красоты прямо сейчас. Ярко-красные волосы и ультракороткая стрижка придадут мне уверенности в себе. Сделают меня роковой женщиной, необузданной и дикой.

«Ну не знаю, как насчет роковой и необузданной, а вот насчет последнего ты, милая, пожалуй, права, – усмехнувшись, подумала я, – видок у тебя и правда будет дикий! И не видать тебе Эдика как своих ушей!»