Книга Цунами - Глеб Шульпяков

“Птицы!”

И точно – лес, обычно сочащийся птичьим гамом, стоял в абсолютной тишине.

Внизу, на пляже, валуны торчали из песка, как шахматные фигуры. А у самой воды лежал куль или бревно.

Чем ниже я спускался, тем крупнее становились камни – пока не заслонили новый предмет полностью. Спрыгнув на песок, я немного побродил вдоль воды, но ничего постороннего не обнаружил.

26

На воде плавали нити водорослей, какие-то цветные билетики, тряпки.

“Вываливают мусор в море!” – Я развернулся к берегу.

Опутанное травой, тело лежало за дальним камнем.

27

Судя по ступням, труп лежал вниз лицом. Из оранжевых шорт торчали короткие ноги в белых язвах. Сквозь водоросли белела майка. Я стал разглядывать его – с брезгливым любопытством, без страха. Как московских бомжей, спящих – или уже умерших? – на решетках метро.

На правой руке голубая бирка, гостиничный браслет.

Перевернуть не получилось, тело все время заваливалось обратно. Лица так и не увидел. Зато молния на кармане подалась, сдвинулась. Ткань поползла вниз, оголился синяк на бедре.

В кармане лежал тугой мужской бумажник.

28

Внутри находились целлофановые тайские купюры, новенькие, без царапины, Visa и American Express. Ключи на брелке, несколько штук.

“Не хватает только человека”.

Я перевернул паспорт, присвистнул – на обложке красовался двуглавый орел.

“На той стороне острова было полно русских”.

Некоторое время я не решался заглянуть внутрь – как будто это ящик

Пандоры, где живут призраки. И выпускать их наружу страшно. Наконец мокрые странички разлепились.

Невзрачное мужское имя, фамилия. Выдан МИДом пару лет назад.

Действителен до. Место рождения – Москва. Судя по въездным отметкам, приехал с нами в один день. Шенген, американская виза на год.

Только через фотографию рваная трещина, лица не видно.

Остальная информация под ламинантом сохранилась.

И, пробежав глазами даты, я понял, что /его/ год рождения и месяц совпадали с моими полностью.

29

Около поселка перешел на шаг. Куда спешить? И так все понятно.

Ничего не изменишь.

“Сдать хозяйке и забыть”.

“Каждый год в мире бесследно исчезают тысячи людей”.

Я вдруг услышал невозмутимый и глухой голос Сверчка.

“Вышли в море на корабле – поэтому в одежде, при карточках.

Возвращался ночью из бара, решил поблевать за борт. Не удержался, рухнул в море. Все, привет. На палубе дискотека, криков никто не слышал”.

Я вошел в поселок, направился сразу в кухню. Наши снова собрались на кухне перед телевизором – в полном составе. Выложив кредитки, стал искать хозяйку. Краем глаза зацепил то, что показывали на экране.

Судя по интонациям, что-то малоприятное. Английскую речь перебивают репортажные крики, возгласы.

Я подошел поближе – то, что показывали, сразу заставило забыть об утопленнике.

“Теракт!”

Под ложечкой сладко заныло.

“Опять где-то садануло!”

Камера взяла прикрытые рваниной трупы, судя по крошечным ступням – детские. Людей в белых халатах, которые носили черные пакеты.

Крупным планом чье-то исцарапанное лицо, азиатское.

Я подумал, что кровь на смуглой коже выглядит совсем черной.

Человек тараторил, указывая в сторону моря. Поднимал к небу руки.

Дальше панорамой пошли вырванные с корнем пальмы. Километры знакомых пляжей, покрытые как будто специально измельченным, иссеченным мусором. И снова человеческие останки. Сотни, тысячи трупов.

Замелькали фразы “по последним данным” и “десятки тысяч погибших”.

“Юго-Восточная Азия” и “небывалая в истории катастрофа”.

“Тсунами, тсунами!” – то и дело повторял диктор.

“Тсунами”.

Словно цыкая на тех, кто сидел у экрана.

Суматра, Шри-Ланка, Индия. Наконец появилась карта Таиланда. Наш залив, острова. Стрелка, которая тыкалась в берег.

Я увидел, что пляжи, где мы недавно катались на мотороллере, теперь завалены трупами. Что побережье полностью уничтожено, сметено, смыто. И что на той стороне острова, где еще вчера я провожал корабль, ничего не осталось.

“Ваш завтрак”. Хозяйка, не снимая улыбки, поставила кофе. Привычным жестом забрала со стола кредитку.

Выпуск новостей кончился, народ зашумел, задвигал стульями. Все сгрудились у стойки, стали заказывать. Когда я пробился, платеж прошел – кассовый аппарат выплюнул чек.

Глядя в телевизор, она положила передо мной ручку.

Мне оставалось только поставить подпись.

30

26 декабря 2004 года в 7 часов 58 минут в точке Индийского океана с координатами 3°30 северной широты и 95°87 восточной долготы на глубине десяти километров мировые сейсмографы зафиксировали толчок, сила которого составила 9 баллов.

Второй толчок имел силу 7 баллов и произошел несколько минут спустя.

Эпицентр цунами находился на стыке океанической Индийской и континентальной Бирманской литосфер. Вспарывание поверхности между ними длилось около десяти минут (обычно такие процессы не превышают минуты) на участке длиной 1000 км. Обрушение плиты произошло каскадом, по принципу “домино”, и освободило энергию мощностью

2ґ1025 эрг, что соответствует примерно десяти водородным бомбам.

Подземный толчок вызвал перераспределение колоссальных масс воды, в результате чего на поверхности океана вырос “волновой горб”, который, оседая, образовал волны цунами. Скорость движения такой волны пропорциональна квадратному корню из глубины океана. Поэтому в открытом море волны шли широким фронтом со скоростью 600 – 800 км/час, не превышая в высоту 1,5 метров.

Расстояние между ними насчитывало несколько десятков километров.

С верхних палуб кораблей, оказавшихся в то утро в эпицентре, эти волны были заметны. Очевидцы вспоминали, что выглядели они широкими и низкими и пересекали океан неумолимо, как будто движимые сверхъестественной силой.

В прибрежной зоне трение воды о дно стало тормозить нижнюю часть волны, а скорость верхних слоев, наоборот, увеличивалась.

Энергия цунами перераспределялась.

На подступах к суше у волны сформировался гребень, увенчанный белым буруном. Сама волна, низкая и незаметная на горизонте, поднялась у берегов на высоту до тридцати метров.