Книга Неутолимая страсть - Вирджиния Хенли

— Благодарю вас, сэр Роберт, за то, что так быстро предоставили возможность встретиться с вами. Позвольте мне представить Патрика Хепберна, лорда Стюарта. Отец не предупредил вас, что его светлость составит мне компанию. Он не знал об этом. Наша встреча абсолютно конфиденциальна.

Сесил дал понять, что они могут сесть.

— Я приучен ждать неожиданного, джентльмены.

— Вы были главным распорядителем в Кембридже в год, когда я туда поступил.

Патрик быстро уселся. Ему совершенно не хотелось возвышаться над государственным мужем хрупкого сложения, у которого вдобавок одно плечо было выше другого и которого королева называла лилипутом. Прозвище было отвратительным, и Патрик заключил, что, несмотря на то что Сесил служил Елизавете лучше, чем любой его предшественник на этом посту, любви королевы он не снискал.

— В начале мая король Яков попросил меня найти честного и благородного человека, которому можно было бы доверить передать письмо, которое он написал королеве Елизавете. Я рекомендовал ему Роберта Кери.

— При всем моем уважении, милорд, и при том, что ее величество — моя кузина, королева не оставила мне возможности передать ей письмо, которое я получил от Якова Шотландского. Исходя из этого, лорд Стюарт посоветовал мне искать вашего содействия.

Сейчас, видя Сесила воочию, Патрик мог сказать, что перед ним сидел человек, обладавший редкостным интеллектом. Он внимательно вглядывался в эти глаза с тяжелыми веками, пытаясь установить мысленный контакт с Сесилом. И понял, что это удается с трудом. Сэр Роберт был слишком умен, слишком трезв, слишком защищен, чтобы позволить кому-нибудь постороннему проникнуть в его мысли.

— Если я заберу у вас письмо, это можно расценить как секретные сношения с королем Шотландии.

— Только четверо знают о письме, сэр Роберт. Трое из них в этой комнате, — заверил его Патрик. — Более гармоничные отношения между двумя государствами отвечают интересам и наших стран, и наших монархов — и будут выгодны для вас лично.

— Если королева Елизавета назовет короля Шотландии своим преемником, это в первую очередь будет в интересах самого Якова. Но она — мой сюзерен, а я — ее верный слуга. Я не могу обманывать ее.

— Предпринимать определенные действия, исходя из пользы для страны, в сфере политики, которой королева принципиально отказывается руководить, — это не заговор, это проявление государственной мудрости, — настаивал Хепберн.

Тут встрял Кери:

— Мне и в дурном сне не могло бы привидеться, что вы вводите ее величество в заблуждение. Все, о чем я прошу, — это передать письмо Якова в руки королевы лично.

— Являясь главным статс-секретарем королевы, я приму у вас письмо.

С огромным облегчением Кери вынул из дублета накрепко опечатанный конверт и передал его Сесилу.

— Благодарю, милорд. Вы сняли тяжкое бремя с моей совести.

Сесил кивнул:

— Передайте наилучшие пожелания вашему отцу.

— Когда лорд Хансдон договаривался о нашей встрече, — сказал Хепберн, — он думал, речь пойдет о том, что его сын в течение года не получает полагающееся ему жалованье. Но, боюсь, Роберт слишком деликатен, чтобы обсуждать подобную тему.

Уголки рта Сесила поползли вверх.

— В то время как вы не страдаете от излишка застенчивости, лорд Стюарт?

— Нет, сэр Роберт, я приучен не стесняться просить то, что мне полагается.

— Я прикажу клерку подготовить платежное поручение на жалованье Кери. Пройдемте со мной.

— Мы уйдем порознь, — твердо заявил Патрик.

Хепберн терпеливо дождался, когда Роберт Сесил вернулся назад один. Он решил уговорить его стать союзником Якова Стюарта.

— Сэр Роберт, речь идет не о государственной измене. Я говорю вам сущую правду: Елизавета Тюдор проживет недолго. В этой ситуации благоразумнее завязать отношения с королем Яковом. Не рискуйте вашей выдающейся карьерой из-за смерти королевы. Примкните к Якову и обезопасьте себе положение. Человеку с таким умом, как у вас, не составит большого труда добиться его доверия, а потом руководить им.

— Вы просите, чтобы я доверил вам это дело с письмами?

— Нет, для этого существует Роберт Кери. Честность не позволит ему сунуть в них нос, к тому же они все равно будут зашифрованы. Кери жизнью ответит за их сохранность. Его пост наблюдателя на границе позволит ему ездить между Лондоном и Шотландией без лишних вопросов. Король доверяет ему.

— Благодарю за визит, лорд Стюарт. Я обдумаю ваше предложение.

Патрик встал, пожал Сесилу руку и задержал ее в своей.

— Если вы не поторопитесь наладить отношения с Яковом, это сделают ваши соперники. Как только лорды, живущие вдоль северной границы, прознают, что здоровье Елизаветы пошатнулось, они тут же предложат королю свою дружбу и поддержку.

Покинув Савой, Хепберн отправился к реке. Ему бросилась в глаза пара щеголеватых придворных, выходивших из особняка Вустер-Хаус; который располагался как раз позади Савоя. Одного он узнал сразу, это был Уильям Сеймур — любовник Арбеллы, а вот насчет личности другого был в затруднении. Потребовалось какое-то время, чтобы догадаться, что это сын Вустера — Генри Сомерсет. Инстинктивно Патрик пошел за ними. Он всецело доверял своей интуиции. Придворные кликнули лодку и отплыли в сторону Уэст-Энда. Патрик сделал то же самое.

Когда они высадились на берег, ему совсем не трудно было идти по пятам за модной парой по Темза-стрит. Возле постоялого двора «Бык и медведь» толпился народ, и Патрик сделал вывод, поскольку была среда, что они пришли на представление.

Тут он заметил, что молодые люди подошли к двум хорошо одетым дамам в масках, ожидавшим их около постоялого двора. И ничуть не удивился. Дамами в масках оказались леди Арбелла и леди Кэтрин.

Патрик ускорил шаг и меньше чем через минуту оказался рядом с парочками. Вежливо поклонившись, он поприветствовал леди Арбеллу, и она представила ему Уилла Сеймура.

— Наслаждайтесь представлением, леди.

Патрик с удовольствием отметил, как в глазах Кэтрин вспыхнули злые огоньки.

По пути назад на корабль он решил разузнать как можно больше о симпатичном придворном с золотистой бородкой.

А в это время на верхнем этаже «Быка и медведя» молодые люди подробно расспрашивали своих спутниц о высоком темноволосом шотландце. В его росте, в уверенности, с какой он держался, в дьявольской внешности оба почувствовали для себя угрозу. На них угнетающе подействовала его мужественность, в особенности в присутствии женщин.

Арбелла воспользовалась случайной встречей, чтобы разжечь ревность в Сеймуре.

— Патрик Хепберн — лорд, которому принадлежат земли на шотландской границе. Мы с ним состоим в родстве с королем Яковом, — объяснила она Сеймуру, неожиданно заявившему на нее свои права. — Между нами ничего нет, Уилл.