Книга Все изменит поцелуй - Элизабет Бойл

Оливия попыталась высвободиться, но руки, державшие ее, казались железными тисками. При этом маркиз вовсе не пользовался преимуществом своего положения и не позволял себе никаких вольностей.

Уже не пытаясь сопротивляться, Оливия с удивлением посмотрела на маркиза. Неужели это тот самый человек, которого она когда-то знала?

Но он, похоже, не собирался ее отпускать. Следовательно, перед ней действительно маркиз Брэдстоун. А такой человек ни за что не отпустит ее, пока не получит того, чего хочет. В конце концов, любой человек, как бы он ни изменился, остается самим собой.

Но она-то, Оливия, изменилась. И сумеет это доказать. Она больше не станет помогать этому человеку. Никогда и ни в чем. Ни в поисках сокровищ, ни в других его делишках.

С нее довольно крови молодого испанца.

Оливия снова попыталась завязать борьбу, но все ее усилия были тщетны — маркиз еще крепче прижал ее к себе, и теперь она чувствовала тепло его тела. Чувствовала даже, как бьется сердце Роберта.

— Ну что, успокоилась? — спросил он неожиданно. Она молча кивнула, и он повел ее в укромный уголок среди густых зарослей рододендронов, скрывавших всякого, кто под них заходил. Даже зимой этот уголок оставался романтическим местом, словно созданным для любовников.

— Отпусти меня, — сказала она наконец. — Почему ты так грубо со мной обращаешься?

Роберт усмехнулся: — Ведь ты пыталась меня убить. Разве этого мало?

— Но я же не выстрелила. Так что можешь считать это моим подарком тебе. А теперь оставь меня в покое.

— Не могу. Мне нужна ваша помощь, мисс Саттон. Ну вот, опять «мисс Саттон».

Причем он сказал это таким тоном, словно их только что познакомили на балу.

— Если вы думаете, милорд, что я снова буду помогать вам, то вы ошибаетесь.

Он вновь привлек ее к себе и проговорил:

— На этот раз дело обстоит совсем иначе.

Иначе? Он явно поскромничал. Такого с ней никогда не бывало… Даже сквозь толстый шерстяной рукав она ощущала тепло его пальцев. В прежние времена каждое его прикосновение кружило ей голову, теперь же этот человек пробуждал в ней… страстное желание.

Как ему это удавалось?

Конечно, она допускала, что при встрече с ним может ощутить нечто подобное. Но даже не догадывалась, что это будут такие сильные и волнующие ощущения. Не догадывалась, что почувствует тепло, неудержимо разливающееся по ногам.

И тут он вновь заговорил:

— Мисс Саттон, речь идет о жизни очень многих людей. Она закрыла глаза и попыталась справиться со своими чувствами.

А Роберт тем временем продолжал:

— Поверьте, это дело государственной важности. Помочь можете только вы. Пожалуйста, я прошу вас только об этой единственной услуге.

Оливия открыла глаза и пристально посмотрела на маркиза. Уж лучше бы он не говорил, что заботится о благе Англии. Эту ложь она уже слышала. Слышала и даже поверила…

Однако ее поразило, что Роберт, маркиз Брэдстоун, употребил в одной лишь фразе слова «пожалуйста»и «прошу».

«Пожалуйста?»

Должно быть, французский плен изменил его больше, чем можно было ожидать. Или сделал его еще большим лжецом.

Скорее всего последнее.

— Оливия, ты должна помочь мне…

— Помочь — тебе? — пробормотала она, задыхаясь от гнева. — Да лучше я помогу французам!

Он с раздражением в голосе проговорил:

— Если ты не скажешь мне то, что мне нужно знать, то ты им действительно поможешь.

— Сомневаюсь, что дело обстоит именно так, — выпалила Оливия. — Скорее всего в обмен на свою свободу ты пообещал этому гнусному корсиканцу огромный куш. И теперь, чтобы расплатиться с ним, тебе снова понадобилась я.

Она с вызовом посмотрела на маркиза — что он на это ответит? Но в следующее мгновение вдруг поняла, что смотрит не на лорда Брэдстоуна, а на какого-то… другого человека, не имевшего ничего общего с тем маркизом, которого она прежде знала. Да, перед ней был совершенно другой человек — человек, которому хотелось доверять, которому хотелось верить. Именно таким, по ее мнению, был Хоббе.

«Что за чертовщина?» — подумала Оливия.

Действительно, что за фантазии? Ведь перед ней стоит все тот же алчный, безжалостный негодяй, обманувший ее, а затем у нее на глазах убивший несчастного юношу. Конечно же, это не тот человек, о котором она мечтала. Конечно, это не ее Хоббе.

— Скажите, милорд, — спросила она, — что бы вы сделали с «Королевским выкупом»? Набили бы свои и без того полные карманы золотом? Или вернули бы его Испании? Позаботились бы о том, чтобы оно послужило делу освобождения Пиренейского полуострова от тирании? Ведь именно для этого оно и предназначалось, не так ли?

Майор улыбнулся.

— А если я скажу, что так и собираюсь поступить? По вашему лицу я вижу, что вы мне не верите. Что ж, идемте со мной — и убедитесь, что я не лгу.

«Идемте со мной…» Оливия вдруг поняла, что ей хочется принять это приглашение, — и тут же пришла в ужас. Вот так просто, без всякого труда этот человек мог сбить ее с намеченного пути.

А ведь прежде были витиеватые признания в любви, произносимые шепотом (впрочем, оказавшиеся ложью). Оливия внезапно осознала: эта простота, эта прямота — они волнуют ее гораздо больше, чем все прежние речи маркиза. Идти с ним? Черт возьми, о чем она думает? — Да лучше отправиться прямиком в ад, чем с вами, милорд! — заявила Оливия.

Роберт стиснул зубы и снова привлек ее к себе. И тут Оливия почувствовала резковатый запах мыла; не дорогого одеколона — именно так когда-то пахло от маркиза, — а обычного лавровишневого мыла. Однако этот новый запах — такой мужской — нравился Оливии гораздо больше, чем прежний.

А затем пробудились и все остальные ее чувства… И теперь уже Оливия сама прижималась к Роберту — прижималась все крепче и крепче.

Никогда прежде в объятиях маркиза она не испытывала такого страстного желания. Казалось, это кто-то другой обнимает ее и кто-то другой заставляет ее сердце биться все быстрее.

Кто-то… похожий на Хоббе.

К тому же у него, у этого нового маркиза, необыкновенно соблазнительные губы…

— Ты помнишь, что было написано в том послании? — спросил он неожиданно.

По-прежнему глядя на его губы как зачарованная, она прошептала:

— Да, помню.

Он лишь едва коснулся губами ее уха, но от этого прикосновения все тело ее словно вспыхнуло.

— Ну так скажи мне. — Теперь губы его прикоснулись к ее щеке. — Скажи еще раз, — добавил Роберт, немного помедлив.

Почувствовав, что уже готова ответить, что вот-вот поддастся чарам Роберта, Оливия спросила себя: «Что же я делаю? Неужели скажу?.. Пусть он теперь совсем другой, пусть даже стал мужчиной, о котором я всю жизнь мечтала, — но ведь все-таки передо мной все тот же маркиз Брэдстоун, обманувший меня и оклеветавший. Конечно же, он и сейчас старается околдовать меня своими чарами, а я готова поддаться… будто прежняя невинная девушка».