Книга Две звезды - Ребекка Уинтерз

— М-м-м, вкусно! — Он сделал глоток.

Затем он схватил куриный наггетс и выбежал из гостиной, чавкая на ходу.

Рауль не мог сдержать улыбки. Он принес из кладовки коробку и поставил рядом с елкой:

— Тут старые украшения.

Краем глаза он видел, как Кристал достала несколько штук и начала развешивать так высоко, насколько могла дотянуться. Сегодня она была одета в бежевый свитер и кремовые шерстяные брюки в тон. Этот наряд чудесным образом подчеркивал ее фигуру.

Филипп вбежал в комнату, держа в руке бумажные украшения. Рауль дал ему несколько специальных крючков, чтобы можно было проколоть дырку в бумаге.

— Угадай, что это такое? — Филипп протянул ей одно из украшений.

Когда все игрушки были аккуратно развешаны на елке, на радость Филиппу, Кристал и Рауль стали отгадывать всех персонажей его любимого мультфильма, которых он нарисовал. Когда Рауль протянул руку, чтобы взять у него игрушку, он случайно дотронулся до руки Кристал. Прикосновение было таким жарким, что он тут же сосредоточил свое внимание на Филиппе:

— Ты хороший артист, ты это знаешь?

— Знаю. Мадам Филу тоже так сказала.

— Филипп, ты забыл сказать спасибо, — напомнила Кристал.

— Ах да. Спасибо.

Через несколько минут они закончили наряжать елку. Рауль подошел к плееру и выключил его.

— Пока мы с твоей мамой перекусим, почему бы тебе не порадовать ее и не спеть песенки, которые ты выучил?

Кристал села на диван рядом с ним, и они стали ужинать.

Филипп исполнил почти всю песню, и ему нужно было только кое-где подсказать. Когда он закончил, она захлопала в ладоши:

— Я очень горжусь тобой, что ты смог так быстро выучить слова!

— Я тоже, — улыбнулся Рауль.

— Спасибо, — просиял мальчик. — А можно мы сегодня останемся на ночь?

— Как твоя мама скажет.

— Пожалуйста, мам! У дяди Рауля на верхнем этаже есть раскладная кровать, там можно играть в шпионов.

Рауль увидел, как она напряглась.

— Но у нас нет пижам, а у тебя нет сменной школьной одежды на завтра.

— Дядя Рауль купил нам с Албертом пижамы и зубные щетки, на случай, если будем ночевать у него.

— Это рождественский подарок, — объяснил Рауль. — Даже если ты не можешь остаться, утром я привезу Филиппа переодеться, а потом подброшу до школы.

Кристал кивнула в знак согласия и обратилась к сыну:

— Ну разве ты не счастливчик?

Рауль, должно быть, разжег камин заранее. Когда Кристал вошла в гостиную, от него все еще исходило тепло. А этот великолепный вид из большого венецианского окна, выходящего прямо на Монблан! Это был один из лучших пейзажей во всей долине.

Сьюзан постаралась создать по-настоящему уютный дом. Удобные кресла цвета слоновой кости и диваны с подушками удачно сочетались с серо-голубым полом. Сводчатый потолок, пересеченный деревянными балками медового цвета, и резной балкон на втором этаже дополняли великолепный интерьер.

Насколько Кристал могла судить, Рауль после смерти жены не стал ничего менять. Казалось, в доме все говорило: «Нет! Тебе сюда нельзя, Кристал».

— Я приготовлю кофе. Ты будешь?

Кристал, вся в своих мыслях, и не услышала, как Рауль спустился в гостиную.

— Было бы неплохо. Спасибо. Филипп уже уснул?

— Да. Я прочитал ему сказку. Не успел я дочитать, как он уже отключился.

— Это потому, что он счастлив. Рауль, если ты не против, прежде чем я уйду, я бы хотела с тобой поговорить об одном важном деле.

— Я хотел попросить тебя как раз о том же. Сейчас принесу кофе.

Он принес две кружки кофе, застав Кристал за разглядыванием фотографий, висящих на стене возле книжного шкафа. Среди них были семейные фотографии, а также фото его путешествий с друзьями, с Дэсом.

Рауль протянул ей кружку и почувствовал, что она возбуждена, хотя они даже и не коснулись друг друга. Такое уже раньше случалось. Это было за месяц до смерти Эрика, но он помнил все так отчетливо, как будто это было вчера.

…Он тогда был в магазине с отцом, а Эрик в тот момент разговаривал с Жан-Люком. Они обсуждали возможность проверки его новых лыжных ботинок. Когда секретарша доложила, что звонит Кристал, Эрик велел передать — он не может сейчас подойти к телефону и перезвонит позже.

Рауль уже тогда подметил — за последний год это уже не первый случай, когда брат так небрежно старается отмахнуться от жены. И хотя это было не его дело, Рауль разозлился. Он вышел на улицу и сел в машину. И вздохнул с облегчением, когда увидел на улице Кристал, которая пыталась успокоить заплаканного Филиппа. Ребенок выглядел таким несчастным, держа в руках маленький красный фургон. Рауль сразу понял — мальчик ждал отца. В тот день у Эрика не было никаких уважительных причин, чтобы не быть дома. По крайней мере, он мог бы ответить на звонок…

Рауль вышел из машины, и она подняла на него глаза. Ее жесты и обреченный взгляд потрясли Рауля до глубины души. Филипп заметил его появление и побежал к нему поздороваться. Без всякого умысла Рауль подхватил мальчика на руки и подошел к Кристал. Он приобнял ее с единственной целью — утешить.

Но стоило ему сделать это, как возобладали другие чувства. Всем своим существом он ясно ощутил влечение к своей невестке. Она была женой Эрика, но все же он хотел ее! Это какое-то безумие.

Обняв Кристал, он уже не хотел ее отпускать. И тут Рауль отчетливо уловил — она откликнулась на его объятия, по ее телу пробежала волна желания. Он испытывал то же самое. И более того, был уверен — ей об этом известно.

Именно в тот самый момент Рауль клятвенно пообещал себе держаться от нее на расстоянии. И он никогда не нарушал свой обет. Но со смертью Эрика все изменилось, потому что Филипп все больше стал привязываться к Раулю. Это сближало всех троих…

Рауль сел в кресло и отпил кофе.

— У меня к тебе предложение, Кристал, — сказал он ей в спину. — Если ты присядешь, мы могли бы его обсудить.

— Предложение? — Она с озадаченным видом обернулась. — Если это касается Филиппа, то…

— Это касается вас обоих, — перебил он ее, не дав договорить.

Кристал опустилась на край дивана, и он заметил круги под ее глазами. Она взяла кружку с кофе, но пить не стала.

— Что ты имеешь в виду?

— В течение всего года я звонил Филиппу и каждый раз слышал от него одно и то же. Он хотел вернуться домой. И теперь он не хочет уезжать. Ты не можешь отрицать этот факт.

Наконец она сделала глоток кофе:

— Я и не отрицаю.

Признав это, она тем самым сломала еще один барьер.