Книга Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской

– Пусть… – Вера тоже задыхалась, – пусть знают наших. У нас медовый месяц или как?

– Во всем нужно знать меру, – продолжал ворчать Бондарь, кое-как совмещая пламя зажигалки с прыгающей в зубах сигаретой.

– В следующий раз обещаю молчать, как рыба.

– В следующий раз я заранее замотаю тебе голову одеялом.

– Что ж, я согласна, – покорно вздохнула Вера, завладевая тлеющей сигаретой. – Дай только сделать пару затяжек перед смертью.

– Сегодня – живи, – великодушно разрешил Бондарь.

– Нет уж, помирать так помирать. Считай, что следующий раз уже наступил.

Ее рука змеей скользнула вдоль туловища Бондаря, и он понял, что она не шутит.

Глава 12Сентиментальная прогулка

На протяжении всего утреннего кофепития Ингрид хранила молчание оскорбленной девственницы. Когда Бондарь поинтересовался, почему профессор не вышел к завтраку, она поджала губы и сказала, что Сергей Николаевич не смог заснуть вовремя и попросил его не будить.

– Я себя тоже неважно чувствую, – призналась Ингрид, манерно прикасаясь кончиками пальцев к вискам.

– Зато я как заново на свет родилась, – поведала Вера, сладко потягиваясь и жмурясь. Походила она при этом одновременно на мартовскую кошку и египетскую фараоншу. И та, и другая с толком провели ночь, а уж Вера блаженствовала за них обеих.

– Храбрится, – сказал Бондарь, кивая на нее. – Совсем расклеилась после дальней дороги. Сопли, кашель, головная боль.

– У меня? – изумилась замершая Вера.

– У тебя, у тебя, радость моя. Так что сиди дома, выздоравливай. Любоваться окрестностями сегодня буду я один. Если, конечно, наша милая хозяйка не согласится побыть моим гидом. – Бондарь улыбнулся Ингрид, вопросительно вскинув брови.

Та наморщила лоб, обдумывая что-то, а потом с готовностью кивнула:

– Пожалуй, прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу. Мне нужно на сборы пятнадцать… нет, десять минут.

– Поздравляю, – прошипела Вера, когда Ингрид удалилась из кухни. – Ты своего добился.

– Главное, чтобы ты своего добилась тоже, – невозмутимо ответил Бондарь. – Я сделаю все, чтобы наша прогулка продлилась как можно дольше. Напои профессора кофе и прояви живой интерес к его россказням о бактериях. Полагаю, этого будет достаточно, чтобы его сердце растаяло.

Оставив Веру яростно сопеть и раздувать ноздри, он набросил пальто и вышел во двор, чтобы распахнуть ворота и прогреть двигатель «Ауди». Машина блестела от мелких каплей дождя. По небу неслись серые облака, растрепанные ветром. В просветах мелькал медный диск солнца, на него можно было смотреть не щурясь. Небо, облака и солнце выглядели холодными и чужими.

Включив дворники, чтобы протереть мокрое стекло, Бондарь поморщился. Визгливые звуки напомнили ему ночной концерт, который закатила Вера. Кажется, она переусердствовала. «Вот же взбалмошная девчонка», – подумал Бондарь, но разозлиться по-настоящему не сумел. Более того, на его губы так и просилась неуместная усмешка. Пришлось срочно прикуривать сигарету. Когда стискиваешь фильтр зубами, улыбка не так заметна.

Открылась дверца, Ингрид молча скользнула на свободное сиденье и занялась натягиванием юбчонки на гетры, что было занятием кропотливым, но совершенно бессмысленным. Свою розовую курточку она застегнула до самого подбородка, а волосы зачесала за уши и спрятала под воротник. В таком виде она смахивала на старшеклассницу из американского фильма. Полная противоположность Вере с ее вызывающей чувственностью. Что ж, женщины любят и умеют играть на контрастах. Это хорошо. Устав от фурии, ты всегда можешь отдохнуть в обществе ангелочка.

– Куда держим путь? – осведомился Бондарь, выезжая из двора.

Справа виднелся городок, состоящий из низких домиков, раскрашенных в пастельные цвета. Туда вела узкая дорога, покрытая свежим слоем гудрона. Протянувшись мимо особняка Виноградского, она убегала за аккуратные песчаные дюны, поросшие таким же аккуратным камышом. Впереди торчала водонапорная башня, соединенная с шоссе узкой грунтовкой.

– Я хочу показать вам удивительное место, – сказала Ингрид, акцент которой был не менее иностранным, чем раскинувшийся вокруг ландшафт. – Поворачивайте налево.

Бондарь подчинился. Дорога была пустынной, если не считать одинокого велосипедиста, попавшегося навстречу. Округа дышала чинным спокойствием и благопристойностью. Подошва Бондаря непроизвольно вдавила педаль акселератора, рука сдвинула рычаг скорости. «Ауди» чуть не взлетела над шоссе и, визжа тормозами, заложила такой крутой вираж, что Ингрид ударилась о каменное плечо спутника.

– Прекратите эти фокусы, – потребовала она, поправляя подол юбки. – Вы не в России.

– То-то и оно, – буркнул Бондарь.

– Не любите цивилизацию? – понимающе усмехнулась Ингрид.

– Смотря что считать цивилизацией.

«Ауди» затормозила на пересечении с новой дорогой. По левую руку от Бондаря раскинулся ухоженный парк. Справа торчали редкие сосны, перечеркивающие морское побережье. Цвет воды немногим отличался от асфальта, зато песок выглядел неправдоподобно белым.

– Это цивилизация? – спросил Бондарь, кивнув на странное сооружение в глубине парка. Оно представляло собой пирамиду из целлофановых нитей, поблескивающих на солнце. Щит, установленный рядом, гласил: «Avant Garde Church Parnu-2004».

– Искусство, – пожала плечами Ингрид.

– Вы прямо как дети. Строите из кубиков всякую ерунду, обклеиваете их яркими фантиками и носитесь с ними как с писаными торбами. Кому это нужно?

– Так ведь культура!

– Культура-мультура, – усмехнулся Бондарь. – Куда едем? Обозревать эстонскую пирамиду Хеопса? Или в парке имеются иные достопримечательности? Памятник балтийской салаке в стиле модерн? Скульптура фашистского легионера, топчущего русского оккупанта?

– Оккупантов нигде не любят, – сухо сказала Ингрид.

– И в вашей Америке?

– Особенно в Америке.

– Поговорите об этом с иракцами, афганцами, сербами.

– При случае. – Ингрид не просто поджала губы, а втянула их внутрь. – Нам прямо.

«Ауди» покатила дальше. Метров через триста хорошая дорога закончилась, сменившись порядком покореженным асфальтом. Мимо тянулась изгородь из ржавой колючей проволоки. Впереди то и дело возникали симпатичные зверьки, похожие на нутрий. Завидев машину, они ловко ныряли под изгородь и скрывались в зарослях. Один раз дорогу пересекла белка, молнией взлетевшая на сосну. Еще одним представителем местной фауны были утки, с треском вспархивающие над камышами.

– Мы забрались в настоящие дебри, – притворно забеспокоился Бондарь. – Здешние хищники не опасны?

Ингрид вздрогнула и подозрительно покосилась на него.