Книга Роуэн из Рина - Эмили Родда

И тут глаза Роуэна расширились от ужаса при мысли о том, что завтра — ну послезавтра — они дойдут до вершины Горы. А там — Дракон. В сердце что-то екнуло, и его затошнило. С ним уже столько всего случилось, он такого уже натерпелся, что чуть было не забыл о самом ужасном. И вот теперь Роуэн вспомнил о нем. Он кое-что заметил: вставал новый день, занималась заря, а с Горы доносилось только щебетание птиц. Дракона опять не было слышно.

Роуэн не переставал об этом думать даже тогда, когда они двинулись в путь, на запад, и стали подниматься на Гору.

— Аллун, — тихо позвал он, — как ты думаешь, может, Дракон умер? А может, он здесь больше не живет?

— Надеюсь, очень надеюсь, — весело отозвался Аллун. — Знаешь, я поразмыслил и решил, что, пожалуй, я не хотел бы встретиться с ним.

— Утром я его не слышала, — добавила Марли.

— И вечером было тихо, — заметил Силач Джон и бросил быстрый взгляд на Роуэна. — Многие, конечно, говорят, что на Горе нет никакого Дракона, ведь его никто не видел. Мы же не знаем, правда ли то, что говорится в старинных легендах.

— Понятное дело, Бронден им не верит, — сказала Марли.

Похоже, все подумали об одном и том же. Бронден никогда ничему не верила, если только не видела это собственными глазами.

Силач Джон пошел чуть быстрее. Он снова нес мешок Роуэна, но, даже идя налегке, мальчик за ним еле поспевал. Скоро у него уже не осталось сил думать о чем-нибудь, кроме тропинки, что круто шла вверх. А Силач Джон, как нарочно, торопился.

Все четверо продрались сквозь густой кустарник, который рос в конце подъема. Вдруг Аллун изумленно вскрикнул, а Марли что-то тихо сказала.

Роуэн взглянул наверх. Перед ними, над верхушками деревьев, сверкая в лучах восходящего солнца, высилась крутая красно-золотая скала. Роуэн ахнул и в восхищении уставился на нее.

Эта картина была ему знакома — он видел ее много раз, когда на рассвете выводил букшахов на луг. Но тогда Гора казалась такой далекой. С большого расстояния можно было разглядеть только густую зелень, золотую полосу над ней и облако, скрывающее вершину Горы. А теперь Гора спускалась к нему прямо из облака — почти такая же гладкая и ровная, как стена мельницы в Рине.

Роуэну казалось, что он ни за что не одолеет ее. Это точно. Все поджилки у него тряслись, когда он смотрел вверх. Кусая губы, чтобы не расплакаться, он чувствовал, как в нем растет отчаяние. Этот далекий поход, эти трудности, что выпали им на пути, казалось, были напрасными — Гора, похоже, победила людей.

Видно, не только один Роуэн не мог бы взобраться на Гору. Чем ближе четверо путников подходили к ней, тем им становилось яснее, что никто не сможет этого сделать. Некуда было поставить ногу. Не за что зацепиться. Ни веточки, ни расщелины, ни камешка. Ничего…

— Пришли, — бросил Аллун.

— Похоже на то, — не стал спорить Силач Джон, внимательно, с прищуром разглядывая скалу.

— Не унывайте, — сказала Марли, вытирая капли пота со лба и дрожа всем телом. Воздух становился все холоднее — дул ледяной ветер. — Может, нам будет понятнее, куда идти, когда мы доберемся до подножия.

Невеселые Аллун и Силач Джон двинулись дальше. По их лицам Роуэн видел, что они не разделяют этих надежд.

Но когда через полчаса они выбрались из Леса и увидели то, что лежало у подножия Горы, они поняли, как права была Марли.

— Пещера! — сказал Силач Джон. Он остановился у входа, темневшего, точно открытая дверь в скале. — Какая глубокая! А может… Карту, Роуэн!

Роуэн развернул карту, и все встали вокруг него. Верно, красная линия круто шла вверх. Но не так круто, как скалы, поднимавшиеся к облакам.

— Здорово! — весело воскликнул Аллун. — Дорога легкая. И от непогоды можно укрыться! — Он обернулся к Марли. — Ну наконец-то нам везет!

Она заставила себя улыбнуться и сказать «да», но Роуэн заметил, что на лице ее не было радости.

Путники зажгли один из сделанных вчера вечером факелов. Он вспыхнул и загорелся ровным ярким пламенем. Марли встала впереди всех с факелом, и они вошли в пещеру.

Там их встретили резкие звуки и хлопанье тысяч кожаных крыльев. Это летучие мыши, разбуженные от дневного сна, посыпались с потолка и закружились вокруг них, тыкаясь им прямо в лицо.

С криком путники пригнули головы и попадали на песок, ладонями защищая глаза. Роуэн слышал, как его вопль смешался с голосами других. Казалось, прошло сто лет, пока противный писк не утих и испуганные твари не разлетелись. Марли, Силач Джон, Аллун и Роуэн, тяжело отдуваясь, как после долгого бега, медленно поднялись на ноги. Они посмотрели друг на Друга, и Аллун широко улыбнулся:

— Как вы думаете, кто струсил больше? Мы или летучие мыши?

Все облегченно рассмеялись, и смех эхом прокатился по пещере. Пламя факела замигало, отбрасывая неровные тени.

— Ой, смотрите! — воскликнул Роуэн.

В дальнем конце пещеры, под широкой дугой перехода, который, казалось, вел в другую пещеру, виднелась высокая скала, очень необычная на вид. Снизу она была уже, чем сверху, и оттуда, точно указующий палец, торчал узкий длинный камень.

Иди, куда рука махнет…

Итак, подняв факел повыше, путники прошли под аркой и отправились дальше, вглубь Горы.

10. «…От вечной тьмы к спасенью путь»

Было темно, очень темно. И страшно холодно. Марли высоко держала факел, а Роуэн притих от изумления. Известковые наросты всех цветов радуги — сталактиты — блестя, словно сосульки, свисали с уходящего ввысь потолка. С пола навстречу им поднимались другие наросты — сталагмиты — самых невообразимых размеров и форм. Огромной пещере не было видно конца.

Силач Джон сделал еще шаг, посмотрел на компас и задумался.

— Стрелка не стоит на месте, — сказал он. — Что-то ей мешает.

— Железо в породе, наверное, — предположила Марли.

Факел бросил на ее лицо золотой отсвет. Она все время беспокойно переступала с ноги на ногу.

— Наверное. Да какая разница — главное, что компасу теперь нельзя слишком доверять. Но как же тогда нам выйти на тропу? В этом лабиринте очень легко заблудиться.

— «Иди, куда рука махнет,

Там, где детишек хоровод», —

сказал Роуэн. — Так написано на карте.

— Смелым должен быть ребенок, который отважится прийти сюда, — заметил Аллун.