Книга Нас тонуть не учили - Анатолий Владимирович Хвойницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это был не первый запуск ракет, но если ранее были только рабочие модели, то сегодня настоящая большая ракета, и её пуск, по словам физика, прошёл идеально. Он поздравил Куклина с отличной работой и пожалел, что лучший ученик покидает школу и им не придётся продолжить разработки летательных аппаратов в будущем. Этим Куклин займётся в техническом институте, куда собрался поступать.
Потери
Для Антона закончился первый год обучения в интернате, наступили летние каникулы. К детям стали приезжать родители и родственники, их забирали на лето по домам. Антон никого не ждал, он даже не знал, есть ли у него эти родственники, школа-интернат и есть его дом, он понимал, что никуда не поедет. Нет, в школе ему нравилось, но, наверное, это хорошо, когда у тебя есть родители и к ним можно ездить, а ещё лучше жить с ними. Антон и не делал выбора, его у него не было.
Корней с друзьями тоже скоро уедет, только сдаст экзамены, и останется он один в школе. От таких мыслей на душе у Антона становилось скверно. «У Борьки какая-то тётка нашлась, он говорит, что родная, скоро она приедет и заберёт его на каникулы. Уехал и Колька, маманя за ним приехала, чего ж она его в интернат сдала? У Олега тоже есть мать, только она очень больная, живёт в соседней деревне, всего в трёх километрах от школы. Олег объяснил, как туда идти, и дорогу показал, позже сходят к нему в гости.
И учительница Лилия Ивановна тоже собирается уезжать, всё не дождётся своего Иванова, тот в армии отслужит и примчится за своей принцессой! Все уезжают! Ну и пусть!»
Антон присел на скамейку у входа в школу и погрузился в невесёлые мысли.
«Мама! Мамочка!..» — раздался крик, Антон от неожиданности даже вздрогнул, рядом со скамейкой, на которой он сидел, пронёсся мальчишка на год старше его. Он бежал навстречу женщине, а та спешила к нему. Она присела на корточки, ребёнок с разгона бросился ей на шею, обнял и несколько раз поцеловал в щеку.
«Подумаешь, нежности!» — наблюдавший за ними Антон отвернулся в другую сторону. А мать с ребёнком расположились на соседней скамейке, женщина торопливо стала доставать кулёчки и пакетики с угощениями и совать их сыну.
— Кушай, кушай, сынок! Похудел как, верно, вас здесь плохо кормят! — сетовала она.
«Ну да, плохо! Нормально кормят!!! И конфеты дают!» — мысленно огрызнулся на эти слова Антон. Послышался шелест разворачиваемых от обёртки конфет, и Антон повернулся, чтобы хоть посмотреть на них. У него даже слюна во рту выступила, так захотелось взять в рот хоть какую-нибудь конфетку, самую маленькую. Он уставился на руки мальчика, держащие целую пригоршню конфет. Женщина заметила это, взяла у сына несколько конфет.
— Мальчик, подойди! Возьми конфеты, угощайся! — и протянула ладонь в сторону Антона.
Как хотелось подойти и принять это угощение, он даже поднялся со скамейки, но…
— Спасибо, тётя! Я не хочу! — и, проходя рядом, бросил. — Вы не думайте, нас здесь хорошо кормят!
До обеда оставалось ещё немного времени, и Антон направился в парк, он любил бродить среди деревьев один, часто это делал. И сейчас хотелось остаться одному, он медленно шагал по аллее. Хорошо, что парк оказался пуст. Его никто не трогал и не мешал, сам не хотел никого видеть.
«А хорошо иметь мамку, вот так привозила бы мне конфеты, газировку! Моя мама меня сюда бы и не сдала, как других детей, я знаю! Она меня любила бы! Мне никто про неё ничего не говорил, я даже не знаю, какая она была! Мне в детдоме сказали, что у меня нет мамы! Ведь здесь находятся дети, у которых нет мам или они плохие. Но эта тётка, что сидит скамейке, разве она плохая? Вон сколько угощений навезла, заберёт своего сына на каникулы домой! А где мой дом? Твой дом, Харитон, там, где ты живёшь!
Разве тебе здесь плохо? Кормят, одевают, спать есть где, а сейчас разъедутся все, свобода будет, учиться не надо, делай что хочешь!»
Настроение у Антона стало подниматься, разве всё так плохо? Совершив круг по парку, он снова вышел к скамейке, на которой ещё недавно сидели мать с сыном. «Вот и эти уехали!»
Дверь школы открылась, и на крыльцо вышла Лилия Ивановна, увидев Харитонова, направилась к нему.
— Антон, уже пора на обед, пойдём вместе, — и она зашагала рядом. — Антоша, завтра я уезжаю, вы меня проводите?
«Вы» — это значит детдомовские ребята, они все, кроме Кольки, ещё находились в школе. К Борису тётка приедет только в воскресенье, Олег может домой пойти хоть сегодня, но, странно, не торопится. Лилия Ивановна знала, если сейчас Антон согласится, то они её будут провожать. Она даже на секунду остановилась, боясь услышать «нет».
— Конечно, Лилия Ивановна, обязательно проведём! — Антон взял её за руку, рука учительницы была такой тёплой и нежной. И Лилия Ивановна с благодарностью приняла эту детскую руку. Антону стало так хорошо на душе, но они уже подошли к столовой, и Антон не хотел, что бы кто-то из ребят увидел, как он уцепился за свою учительницу. Ещё «мамкиным сынком» назовут. Освободив свою руку, Антон стал торопливо подниматься по ступенькам.
А на следующий день приехал Иванов, приехал за Лилией Ивановной. Во двор школы лихо вкатил военный уазик, и едва остановился, как из него выпрыгнул солдат, это и был Иванов. В парадной форме, красавец.
Директор с сожалением отпускал молодую учительницу, он видел в ней грамотного специалиста, ему импонировало, что эта совсем ещё девочка не побоялась взять сложный класс, научилась работать с детьми, и у неё всё получается. Как детдомовцы вокруг неё крутятся, они тоже не хотят её отпускать, не дошло бы до слёз.
Иванов волновался, понимая тяжесть этих минут для всех, кто сейчас был рядом. Он подошёл к столпившимся вокруг Лилии Ивановны ребятам, потом снял с груди один из значков и протянул Борьке, тот ближе к нему стоял.
— Ребята, это вам! На память!
Шесть пар рук потянулись к значку. Рассмотрев армейский значок, Антон спросил.
— Иванов, а как тебя зовут?
— И впрямь, полгода воевали, а познакомиться не успели! Андрей
