Книга Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить - Карисса Велиз

сами по себе, именно мы их создаем[161].

Продукт Google Glass не сможет занять рынок сам по себе. Это не происходит случайно, как мутации[162]. Именно мы решаем, соответствуют ли технологии нашим ценностям и приумножают ли наше благополучие. Технический прогресс неизбежен, потому что некоторые виды технологических изменений действительно должны происходить, но никакая конкретная технология не является неизбежной, и изменение не всегда означает прогресс. Даже после того, как технология изобретена, мы можем выбирать, как ее использовать и регулировать.

Более правдивым утверждением по сравнению с тем, которому отдают предпочтение технологические компании, является то, что технологические разработки, негативные последствия которых перевешивают их положительное влияние, можно и нужно останавливать. Если конкретизировать это в плане нашей заботы о защите конфиденциальности, то, отбросив все сказки, которые мы привыкли слышать от технологических компаний, нам нужно признать тот факт, что обращение с данными как с товаром – это лишь способ для компаний зарабатывать деньги, не имеющий ничего общего с созданием полезных продуктов. Посредством накопления данных организации приумножают свою власть. Технологическим компаниям следовало бы проектировать интернет-пространство таким образом, чтобы это работало на благополучие людей, и у нас есть много причин противостоять организациям, собирающим и использующим наши данные, как они привыкли, даже если мы не сделали ничего плохого. Среди этих причин – отсутствие уважения институтами нашей самостоятельности, нашего права на самоуправление, как отдельных людей, так и обществ[163]. Здесь проявляется более жесткая сторона власти. Цифровая эпоха до сих пор характеризовалась тем, что учреждения делают с нашими данными все, что хотят, бессовестно обходя наше согласие, когда им кажется, что это может сойти им с рук. В реальном мире такое поведение называлось бы воровством и принуждением. В виртуальном же мире это вполне допустимо, что является еще одним свидетельством концептуального господства технологических компаний.

Если бы почтовые работники читали и копировали наши письма так, как это делают с нашими электронными сообщениями в Gmail и других приложениях, они сели бы в тюрьму. Отслеживание местоположения, которое когда-то использовалось только для контроля над осужденными, теперь стало нормой в смартфонах, которые все носят с собой[164]. Отчасти технологические компании безнаказанно внедряют свои сомнительные практики потому, что они смогли изобрести благозвучные объяснения того, что они делают. Они используют наши данные, отвлекают наше внимание и нарушают наши права, но обставляют это так, будто они делают все это ради нашего же блага и совершенствуют «пользовательский опыт».

«Персонализация» звучит как VIP-обслуживание до тех пор, пока вы не поймете, что это термин, используемый для описания методов, нацеленных на то, чтобы спутать ваш образ мыслей.

Вместо того чтобы называть вещи своими именами, технологические компании кормят нас эвфемизмами о наших цифровых реалиях[165]. Как выразился Джордж Оруэлл, политический язык (а технологический язык является политическим) «нужен для того, чтобы ложь звучала правдиво, чтобы убийство выглядело респектабельным и чтобы полная ерунда выглядела солидно»[166]. Частные рекламные сайты и сети наблюдения называются сообществами, граждане – это пользователи, зависимость от компьютера обозначается как вовлеченность, наша самая конфиденциальная информация – основные данные, шпионское программное обеспечение – cookie, документы, которые отнимают у нас конфиденциальность, выпускаются под заголовком «Политика конфиденциальности», а то, что раньше считалось прослушиванием телефонных разговоров, стало основой цифровой экономики.

Технологии зашли так далеко в привлечении нашего внимания, что даже позаимствовали язык природы[167]. Раньше мы могли вкусить сладость яблока, послушать щебетание птиц на рассвете, окунуть ноги в прохладную воду реки, наблюдать за парящими в небе облаками. Теперь эти слова в основном используются для описания вещей, которые представляют полную противоположность живой природе.

Задача мыслителей и писателей – бросить вызов этой бессмысленной символике и вернуть прозрачный язык. Начать называть вещи своими именами – это первый шаг к пониманию наших реалий и улучшению нашего мира.

Мы должны создать собственную концепцию и использовать слова, которые технологические компании пытаются смягчать или избегают употреблять. Давайте поговорим о том, о чем технологические компании не хотели бы, чтобы мы говорили. Например, о том, как недобросовестные корпорации обращаются с нами не как с гражданами, а как с пешками в игре, в которую мы не соглашались играть. Технологии используют нас гораздо больше, чем мы используем их.

Просто пешки

Мы пешки в игре, которую ведут на своих экранах аналитики данных. Иногда это называют «искусственным обществом». Аналитики данных собирают о нас всю возможную информацию: привязки к социальным сетям и электронной почте, протоколы голосования, истории покупок, марку и модель автомобиля, сведения об ипотеке, историю просмотров, медицинские заключения и многое другое. Они используют эти данные для разработки моделей воздействия на наше поведение. И это касается именно вас. Даже если речь идет об обычном человеке. Наше общество состоит из обычных людей, и в информации об этих людях очень заинтересованы организации, которые охотятся за персональными данными. Мой друг как-то признался мне, что, когда он учился на аналитика данных, перед ним поставили задачу выбрать случайного человека на другом конце света и получить о нем максимальное количество информации. Его выбор пал на какого-то парня из Вирджинии, который, как выяснилось, болел диабетом и недавно завел роман. Этот случайный парень даже не подозревал, что он был предметом исследования аналитика данных. Прямо сейчас, когда вы читаете эти слова, вас тоже может изучать какой-нибудь аналитик.

В некотором смысле у каждого из нас есть бесчисленные клоны данных, хранящиеся в компьютерных базах аналитиков, которые экспериментируют с нами с разной степенью персонализации. Аналитики данных колдуют над нашими виртуальными профилями, как над куклами вуду. Они проводят свои эксперименты и смотрят, что из этого получится. Они хотят узнать, что заставляет нас ставить метки, переходить по ссылкам, покупать, подшучивать, голосовать. Узнав, как можно успешно манипулировать нашими цифровыми клонами, словно марионетками, они пробуют свои уловки на людях из плоти и крови. Вот так наши виртуальные зомби возвращаются, чтобы преследовать нас.

Технологические компании, возомнившие себя богами, стремятся знать все о каждом человеке в обществе, чтобы создать макет этого общества. Если вы хорошо знаете личностные особенности людей, вы можете создавать их зомбированные копии в интернете и проводить над ними различные эксперименты. Имея перед собой макет общества, несложно понять, какое политическое послание найдет отклик в людях. Можно предвидеть, какие последствия вызовет то или иное послание, еще до того, как оно будет отправлено. Манипулируя информацией, можно влиять на выборы, провоцировать мятежи, разжигать геноцид, настраивать людей друг против друга, искажая их реальность до такой степени, что они уже не смогут определить, где правда.

Именно так делала компания Cambridge Analytica, чтобы помочь политической кампании. Сначала специалисты по данным разработали