Книга Морально безнравственные - Вероника Ланцет

А когда ты не воспользовался мной? — сухо спрашивает она, поднимая на меня бровь. — Мне кажется, у меня не было ни минуты покоя с тех пор, как я встретила тебя. А прошло всего несколько часов.

— Ты ранишь меня, маленькая тигрица, — я пытаюсь изобразить, что мне больно, но она только пожимает плечами.

— Я бы хотела, — говорит она со вздохом.

Почему так трудно понять ее? Я не знаю, подыгрывает она мне, наслаждаясь перепалкой, или она действительно ненавидит меня — что, честно говоря, было бы небезосновательно. Я вел себя с ней как последний козел. Не больше, чем обычно, но в этот раз получатель моего, по общему признанию, не очень хорошего нрава был невиновен.

Ты облажался, Энцо.

Девушка наверняка пострадала, но почему я не могу найти в себе силы извинится?

Черт!

Я не умею испытывать чувства и уж точно не умею извиняться. Не похоже, что мы увидимся снова после того, как я оставлю ее на Мальте. Я пойду своей дорогой, она — своей. Конец дискуссии.

Возможно, я вдруг чувствую себя немного виноватым, потому что никогда раньше не встречал такой женщины, как она. Такую, что готова защищать свои идеалы и достоинство ценой собственной жизни.

Черт, я знал мужчин, которые плакали, как маленькие дети, перед лицом смерти и предпочитали идти путем труса — предавая свои основные принципы — только ради еще одной минуты на этой земле.

Но только не Аллегра. Она храбро и в то же время глупо была готова встретить свой конец.

Я должен признаться себе, что в тот момент что-то изменилось. Я видел ее почти синюю кожу, то, как стучат ее зубы, как дрожит ее тело, и всё же в ее глазах по-прежнему была непоколебимая решимость. Она была на полпути к могиле, но с радостью выбрала бы короткий путь, вместо того чтобы подчиниться мне.

Находясь на пороге смерти, но не сдаваясь, она вселила в меня уважение. Я никогда не скажу ей об этом, но она, возможно, первая женщина, которую я уважал.

И она доказала, что права.

Она не останется в долгу. И всё эти препирательства между нами двумя были не просто моей придиркой к ней. Я дал ей возможность взаимодействовать на равных, и она с лихвой справилась с этой задачей.

Уголки моего рта приподнимаются в едва заметной улыбке, потому что, наблюдая за тем, как она поглощает свою еду, ее глаза сосредоточены на пейзаже за окном, а не на мне, я не могу не сочувствовать ей и той судьбе, которая ее ждет.

Но это не мое дело.

Я высажу ее у паромного терминала, и тогда она уйдет от меня.

— Что это? — она наклоняется, касаясь волосами моего лица, и я чувствую запах морской соли и еще один аромат, присущий только ей. Инстинктивно я закрываю глаза, вдыхая глубже.

— Мистер большой, плохой и страшный, ты меня слушаешь? — я открываю глаза, и она оказывается в нескольких сантиметрах от моего лица. Приподняв бровь, она смотрит мне прямо в глаза, удерживая контакт.

Подняв руку, большим пальцем провожу по ее верхней губе. Как и ожидалось, она вздрагивает, огонь появляется в ее глазах.

— Ты ешь, как тигрица, — я держу крошку хлеба, что убрал с ее губ, и она закатывает глаза.

— И что? — Аллегра уже отодвинулась от меня на некоторое расстояние, указывая пальцем на экраны на панели управления.

— Некоторые из них предназначены для навигации, а другие — для видеотрансляции.

— Зачем тебе это нужно?

Я нажимаю несколько кнопок, и экраны оживают. Один экран показывает комнаты на яхте, а другой — вид сзади.

— Вау... — она морщит нос, изумленно глядя на изображение. — Это мы, — указывает на камеру, направленную на комнату управления. По тому, как она смотрит на нее, можно подумать, что она никогда раньше не видела ничего подобного. Медленно, она прикасается к экрану, обводя его кончиками пальцев. Угол обзора тут же меняется, и она отпрыгивает назад.

— Это сенсорные экраны, — добавляю я, и ее глаза расширяются.

— То есть они реагируют на мои прикосновения? — ее голос едва слышен, настолько она поражена технологией. Почти неохотно она снова проводит пальцем по экрану, и изображения снова меняются. Она продолжает это делать, пока я не чувствую необходимость вмешаться. Моя рука смыкается вокруг ее пальца, и я останавливаю ее.

— Ты никогда раньше не видела ничего подобного?

Аллегра качает головой, все еще сосредоточенно глядя на экране. Моя рука по-прежнему лежит на ее руке, и она, похоже, вдруг замечает это, потому что с оханьем отталкивает меня.

— Держи свои руки при себе, — бормочет она сквозь зубы, делая шаг назад.

Думаю, мы убедились в одном — я ей действительно не нравлюсь.

— Что это? — Аллегра снова подходит ближе, и моя первая мысль — что она снова попытается поиграть с экранами. Но когда я вижу, на что она указывает, я ругаюсь вслух.

— Это другой корабль. — отмечаю расстояние между нами, а также кое-что еще. Быстро увеличиваю изображение, и блеск стали сверкает даже в глубокой ночи.

Я думал, что у меня будет больше времени.

Но я не рассчитал, что с моим маленьким безбилетником возникнут проблемы.

Черт!

Когда я увидел, сколько сил эти люди мобилизовали в аэропорту, я был уверен, что вижу их не в последний раз. Поэтому я решил завершить доставку как можно скорее, хотя технически у меня есть время до среды — два дня.

Я даже не могу сказать, сколько людей на корабле, и с Аллегрой на борту я не знаю, как я справлюсь.

— Аллегра, — начинаю я, впервые обращаясь к ней по имени. Она тоже замечает разницу, а также серьезность моего тона, потому что она поворачивается ко мне лицом, ожидая.

— Мы в опасности. У людей на этом корабле не добрые намерения. — Ее глаза немного расширяются, но она ничего не говорит. Я встаю и, взяв ее за руку, веду к месту, где хранится оружие.

— Ты когда-нибудь стреляла из пистолета? — она быстро мотает головой.

— Это не очень сложно. — Я достаю пару «Глоков» и кладу их на стол. Быстро показываю ей, как заряжать пистолет.

— Теперь, — я подхожу к ней сзади, прижимаю к своей груди, и поднимаю руки, чтобы направить ее, — убедись, что предохранитель