Книга Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла - Мария Кимури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нужно поговорить, — коротко сказал Курво, поравнявшись с ним и коснувшись плеча Старшего. — Наедине.
Маэдрос придержал коня, и они пропустили вперёд Карантира на его караковой кобыле, обфыркавшей невозмутимого Гнедого, и Келегорма на темно-рыжей Осени.
— Я ошибся, — голос Куруфина скрежетал ржавчиной, словно после возвращения из Нарогарда во главе маленького отряда вместо войска.
— Поясни, — велел Маэдрос.
— Здесь незнакомая война. Мы ее не знаем, мы не умеем так воевать. Здесь новое оружие. Орудие больших размеров. А если стреляющее как револьвер? Я ошибался, Майтимо! Нам не справиться, — Куруфин ухватил его за плечо, цепко и яростно. — Не надо приходить на эту чужую войну! Надо уезжать! Я не хочу снова потерять тебя и никого из вас!
— Вот как? — сказал Маэдрос медленно. — Именно ты? Именно сейчас?
— Именно сейчас! — пальцы Куруфина скрючились, впиваясь больнее. — Пока все живы! Пока живы эти дурные женщины, будь они неладны! Они просто вернутся домой, но хотя бы живые!
— То есть, мы должны не просто отступить…
— Уедем, Майтимо! Немедленно! Пока моя ошибка не стала непоправимой для нас всех! — Казалось, Курво бросило в жар, глаза его покраснели. — Мы ничего не знаем об этой земле! Мы не понимаем, во что ввязались! Мы… ты не понимаешь! Ты поддержал меня — и лучше бы этого не делал! Я не рассчитывал идти в бой всемером с грузом из двух смертных старух и девчонки за плечами!
— То есть, бросить их и бежать? — спросил Маэдрос спокойно.
— Да, — выговорил Курво с усилием. — Чтобы все остались живы. Ты понял меня?
Маэдрос стиснул его запястье левой рукой.
— Я понял тебя. Но эти старухи и девчонка вряд ли теперь отступят. У них нет пути назад.
В его голове вихрем неслись воспоминания из бывшей жизни, и не только они.
Вот Куруфин и Келегорм лежат друг напротив друга на каменном полу подземного дворца — один пронзенный мечом, другой стрелами.
Вот Карантира приносят из стычки на поверхности, стрела пронзила его глаз, всего одна, но ее хватило, и уцелевшая половина лица кажется сердитой до сих пор.
Вот несут на плащах два изрубленных тела, залитых кровью так, что Маэдрос не сразу их узнает и не может различить в смерти — грязь и кровь уравняли их волосы до одного темно-багрового цвета.
…И вот они мчатся между алыми скалами, отступая по незнакомой красной земле, и выстрелы из нового оружия раскатами грома звучат со скал, потому что враги знают эту землю и скалы, а они — нет. И кто первый упадет на красную землю теперь на его глазах?..
— И я не отступлю, — говорит он. И лицо Куруфина стремительно теряет краски, словно вся кровь отхлынула от него. — Потому что наш выбор — не между сражением и бегством. Наш выбор между сражением по нашему выбору — и сражением по выбору врага. Потерять вас будет больно и в открытом бою, и при бегстве, если на нас нападут из засады в незнакомой земле.
— Ты обезумел? — спрашивает Курво прямо.
— Не больше, чем прежде. Мы не отступили тогда, когда надежды не было — и не отступим сейчас, когда перед нами всего лишь люди.
— Какая мне разница, — горячечно просипел Курво, цепляясь за его руку, — убьют вас теперь всего лишь люди или морготовы твари?!
— Ты только сейчас осознал это, верно? — Маэдрос снова заговорил мягко. — Каково потерять всех? Спроси у Кано. Он знает. А ты сейчас поедешь с нами, и весь вечер вы будете осваивать наше новое оружие. Наши стрелки нам помогут. И Морьо покажет, что запомнил. Едем.
Он ободряюще похлопал Курво по плечу, разрываясь между желанием обнять его и утешить — и ударить в челюсть, как порой поступали людские союзники со впавшими в панику.
Курво был прав.
И он сам тоже был прав.
Глава 4
К вечеру они поднялись по лощине с сухим, каменистым руслом на дне, и она вывела их к подножию красного склона, волнами уходившего на север и снижающегося к югу. По расщелине в склоне бежал скудный ручей, наполняя промоину у ее выхода и уходя после нее в песок и камень. Лошадей напоили вволю, но становиться на ночлег здесь было нельзя: внезапный дождь мог захлестнуть потоком воды всю лощину, и ветер стекал сверху, обещая стать ночью холодным и сильным. И потому они обосновались поодаль, немного повыше, в седловине между небольших холмов. Отсюда будет не очень заметен огонь.
А
