Книга Страж Кодекса - Илья Николаевич Романов

прошёл и его душа чиста. В ней нет той грязи, какая присуща большинству аристократов. Я в этом убедился, когда взял его за локоть и тащил в авто. Моя чуйка врать не будет. Но этого мало. Раз он хочет руку и сердце моей сестры, то должен быть лоялен Беловым на все двести процентов.

— Вы… Ты и правда не против, Дмитрий? — до сих пор не верил парень.

— Скажем так, — серьезно взглянул я на него. — Я не собираюсь вам мешать. Раз Кристина выбрала тебя, значит ты чего-то стоишь. Но это покажет лишь время.

На этой ноте я допил чай одним глотком, доел пончик с клубничным джемом, и поднялся со стула.

— Надеюсь, что мы друг друга поняли?

— Да!

— Спасибо, брат!

Улыбнувшись, зацепил ещё один пончик — вот какого хера они такие вкусные? — и махнув рукой, пошёл в особняк:

— Целоваться так и быть — разрешаю. Милуйтесь, голубки.

— Ну, Дима… — беззлобно пробурчала сестра мне в спину, отчего моя улыбка стала ещё шире

* * *

На следующее утро… Царицынская Область… Неподалёку от деревни «Довыдовка»…

— Господин, может я это… С вами? — с беспокойством спросил Захар.

Он выкуривал уже третью сигарету за утро и смотрел на то, как я закрепляю ремни и застёжки костюма класса «Барс». Защита от ветра и воды, терморегуляция и удобный материал. Комфорт в бою должен быть на первом месте, правда в былой жизни я со своими братьями часто на это забивал. Не, ну а что? Надел ты броню, а её пожевала какая-нибудь Зарийская борзая. В этих джунглях вообще, чего только не водилось… Деньги, значит, заплатил, а в итоге потом выбрасываешь. Не, будь со мной мой доспех из шкуры Бедствия Зарии, огромной гидры, которая подпалила мой зад, но сдохла, то проблем никаких. Но его не было… Как и моего любимого молота. Всё осталось там, на Славии.

— Захар, вот ты мужик умный, да? — с ухмылкой спросил я, достав кувалду из багажника и постучав по рукояти.

— Ну… да.

— Так зачем тогда один и тот же вопрос десятый раз задаешь?

— Потому что это разлом, господин! Красный разлом! И вы идете туда один! — позволил боец выплеснутся эмоциям.

Я мог сейчас накричать на него, отдать приказ и всё такое. Но зачем? Я понимал своих Легионеров и знал их по именам. Каждый из них был мне, как… Сын? Хах, ну пусть будет так. Вот и Захар, став моим подчинённым, тоже встал с ними в один строй в моем понимании. Его беспокойство понятно, и даже обосновано, ведь я по сути собираюсь тупо самоубиться. Так это во всяком случае выглядело.

— Слушай, а что там у тебя с Агнетой? — решил я перевести тему, надевая новенькое кольцо Охотника, что мне ранним утром привёз человек Тоденхёфера.

Боец заглох, на его лице застыл весь спектр эмоций, а я тем временем продолжил.

— Ты бы не тупил и уже заговорил с ней. Я же вижу, как она на тебя смотрит и улыбается. А пирожки? Она только тебя ими подкармливает. Даже нам с Иванычем не достаётся…

— Вы специально. Да, господин? — вздохнул он и покачал головой. — Переводите тему, как делаете постоянно.

Я хохотнул и похлопал его по плечу.

— Будь здесь и ни во что не вмешивайся.

— Я могу вас отговорить? — чуть ли не стонал он от бессилия.

— Неа, — хмыкнул я и, закинув кувалду на плечо, пошёл к укреплениям форпоста.

— Не погибните там! — крикнул Захар мне в след, на что я махнул ему рукой.

Приятно, конечно, когда о тебе заботятся, но сейчас это излишне. Всего лишь красный разлом. Да он в классификации один из самых слабых! Не знаю, есть ли в других мирах Многомерной Вселенной похожая хрень, но здесь дело обстояло так: Белый — самый слабый. В него ходят в основном неопытные Охотники, и те, кто довольствуется малым. Эдакий тест, который Центр устраивал для обкатанных в учебке новичков. Далее Красный — напорядок сложнее, чем белый. Затем по возрастающей: Оранжевый, жёлтый, голубой, чёрный, и радужный. С последним, кстати, больше всего вопросов. Я как-то пробивал информацию и через Центр и через специальную Организацию. Выходила хрень. Эти разломы самые сложные и в них заходят самые мощные перцы этого мира, что именуют себя Грандами. В этом мире вообще принято всё классифицировать и подводить под общие значения. И хрен с ним, с разломами, так эта классификация есть и у Одарённых. Я уже говорил о Пробудившемся и Аколите. Далее шли Воины, коим был почивший Антон. После них Ветераны, затем Архимаги, Магистры, Архимагистры, и наконец те самые Гранды. Разумеется это не просто так создано, а для обозначения силы человека. По началу у меня подобное вызывало лишь смех. В моём прошлом мире ты либо сильный, либо слабый. Другого не дано. Никакой классификации, лишь звания, но те обозначали скорее не порог твоей личной мощи, а обязанности и заслуги.

Вот с такими мыслями я шёл к воротам фортпоста, насвистывая мелодию, услышанную по радио.

Меня заметили почти сразу же. Всё же служба у военных, а это были именно они, а не бойцы Центра Охотников, не слишком радужная. Сиди здесь и сторожи разлом, который может в определенный момент бахнуть и извергнуть из себя полчища тварюшек. То-то они немного нервные. Впрочем, вроде как Центр следит за подобным и каждый разлом ими зафиксирован. Они ведут временной учёт и «сдувают» переполняющиеся разломы, чтобы не произошёл прорыв. Ну либо закрывают их, если есть возможность. Тут такой возможности не было. В базе данных, причём свободной, этот разлом значился как непроходимый. Ну, поглядим, что там.

— Старший Лейтенант Корпенко! — представился пожилого вида офицер, как только ворота открылись и меня встретили. — Цель прибытия, ваше благородие?

А, ну да, я сейчас был с лацканами на одежде, вот он и обращается ко мне подобающе.

— Хочу туда, — хмыкнул я и показал ему экран телефона, где отображался допуск в разлом.

Причём он был бесплатным! Похоже, что у Центра этот Красный Разлом уже в печёнках сидит и он хотел бы его закрыть, но всё никак, а присылать Охотников посильнее — слишком напряжно. Там и репутация Центра и финансы и ещё куча всего. Вот и выложили, как бы на идиота, что решит сделать работу бесплатно, довольствуясь тем, что найдёт внутри. Но я Охотник не гордый. Зайду и заберу всё, что плохо лежит.

Офицер всё проверил, сверил и перепроверил. Дотошный, но что поделать? Таковы правила. Ждать пришлось недолго и уже хорошо.

— Ваше благородие пойдёт один? — с неким скепсисом спросил