Книга Талисман цесаревича - Сергей Юрьевич Ежов

перекатными,

Над рассветами-закатами

Песни-ласточки летят.

Строй подхватывает:

Россия, любимая земля!

Родные березки и поля!

Как дорога ты для солдата,

Родная, русская земля!

Я, как положено командиру, иду впереди-сбоку, наблюдая за правильностью прохождения, Гришка выводит:

Все, что дедами построено,

Что отцовской кровью вспоено

Мы — твои сыны и воины— —

Поклянемся отстоять.

А бойцы и не собираются лениться, поют с удовольствием:

Россия, любимая земля!

Родные березки и поля!

Как дорога ты для солдата,

Родная, русская земля!

Вдруг, боковым зрением отмечаю, что из-за белоснежных деревьев по боковой дороге в нашу сторону выворачивает кавалькада — группа роскошно одетых всадников на драгоценных конях. Не замечая их Гришка голосит:

Битвы кончатся кровавые,

Мы придем домой со славою,

И опять в леса кудрявые

Возвратятся соловьи.

Остальные бойцы тоже не замечают, и поют:

Россия, любимая земля!

Родные березки и поля!

Как дорога ты для солдата,

Родная, русская земля![17]

— Отделение! На месте СТОЙ! НапраВО! В две шеренги станоВИСЬ, на караУЛ!

Бойцы чётко выполняют команды. Они немного растерялись от присутствия целой толпы разряженных вельмож, и, похоже, не совсем понимают с кем им пришлось столкнуться, а вот я понял прекрасно. Впереди, на великолепном иноходце редчайшей серебристой масти, гарцует никто иная, как Екатерина Вторая, самодержица российская. Рядом с ней рослый одноглазый мужчина с высокомерным лицом, похоже это Потёмкин. Больше мне в этой толпе никто не известен, хотя… Молодой человек лет двадцати, среднего роста… курносый. Видимо это Павел Петрович, сын и наследник Екатерины Второй. Хотя какой к чёрту наследник: это Екатерина узурпатор трона принадлежащего Павлу. Хотя, если по мне, то «чума на оба ваших дома»[18]!

Делаю шаг вперёд и рапортую:

— Ваше императорское величество! Отделение первой роты первого батальона городового полка следует на стрелковые учения! Докладывает младший унтер-офицер Булгаков.

— Стрелковые учения зимой? — удивляется императрица.

— Исполняющий обязанности командира полка майор Рохлин счёл возможным разрешить.

— И где же вы собираетесь стрелять?

— С вашего позволения, на специально оборудованном полигоне, в полуверсте от этого места, если изволите следовать вперёд по дороге. Полоса препятствий и мишени уже подготовлены.

— Полоса препятствий? О сем чуде я ещё не слыхивала. Хочу посмотреть.

— Если вам, ваше императорское величество, будет угодно проехать полверсты вперёд, мы вскоре всё продемонстрируем.

Кавалькада умчалась вперёд, а я обратился к своим солдатам:

— Братцы! Если кто не понял, перед нами были её величество императрица, его императорское высочество наследник престола Павел Петрович и начальник Военной Коллегии князь Потёмкин. Это наш с вами случай. Не теряйтесь, не волнуйтесь, всё делайте, как научились, и всё будет прекрасно. А сейчас налеВО! Быстрым шагом МАРШ! Берегите дыхание, братцы!

Когда мы достигли поворота на полигон и повернули на него, я дал команду бежать. У вельмож должно сложиться впечатление, что мы бежали все эти полверсты, но при этом не сбили дыхания. Я остановил солдат, а сам пошел с докладом к императрице:

— Ваше императорское величество, отделение к преодолению полосы препятствий и проведению стрельб готово. Разрешите начинать?

Императрица с сомнением оглянулась:

— А будут ли отсюда видны ваши экзерциции?

— Если Вам, Ваше императорское величество, будет угодно подняться вот на этот бугор, оттуда всё будет прекрасно видно. С Вашего позволения, это наблюдательный пункт полигона.

Екатерина кивнула и направила своего коня, вернее кобылку, теперь я это рассмотрел, на бугор. Оттуда она кивнула и я скомандовал:

— Отделение! К преодолению полосы препятствий по трое пристуПИТЬ!

Первая тройка рванула вперёд. Перемахнула кирпичные стенки, по брёвнам преодолела ров, перемахнула двухметровый забор…

Следом двинулась вторая тройка, третья, а с четвёртой двинулся и я. Когда добрался до конца, увидел, что всё сделано правильно: бойцы встали в строй и теперь заряжают оружие. Первые зарядили и теперь охраняют остальных, теперь под их прикрытием заряжаемся и мы.

— Отделение! По противнику справа ОГОНЬ!

Бахнули дружно, никто не отстал. Остановка, зарядка, движемся вперёд. Опять командую:

— Отделение! По противнику слева ОГОНЬ!

Опять хорошо отстрелялись даже отсюда видно, что все мишени поражены.

— Правое плечо вперёд!

Левофланговый остаётся на месте, правофланговый шагает полным шагом, а те, что посредине — как придётся, главное держать равнение.

— Заряжай!

И я командую каждое движение зарядки ружья — целых двенадцать операций.

— ОГОНЬ!

По окончанию упражнения веду бойцов к наблюдательному пункту с докладом:

— Ваше императорское величество! Преодоление препятствий и стрелковое упражнение завершено. Разрешите получить замечания!

— Никогда не видывала таких манёвров! Красиво, слаженно, умело! Любопытно, а сколь точно стреляли сии воины?

Три офицера тут же срываются с места и погоняя своих коней мчатся к мишеням, а мы стоим, ждём. Возвращаются проверяющие. Старший из них, судя по горжету гвардейский подполковник, докладывает:

— Ваше императорское величество, из десяти позиций по чёртовой дюжине мишеней не поражёнными оказались только двадцать мишеней.

— А с какого расстояния палили? — спрашивает Потёмкин.

— Строго по уставу, сто-сто двадцать шагов.

— Результат феноменальный, Ваше императорское величество. — поворачивается к Екатерине её фаворит — Даже на хорошо подготовленных показных манёврах лучший результат вряд ли достижим. А уж преодоление полосы препятствий чудо как хорошо.

— Кто вас муштровал? — спросила Екатерина.

— С Вашего позволения, Ваше императорское величество, отделение по собственной методе обучал я. Дозволение на обучение дал ротный командир его благородие штабс-капитан Ливин.

— А ты откуда знаешь столь премудрые вещи?

— Меня обучал мой покойный отец, отставной ротмистр Булгаков Сергей Юрьевич.

— Так ты из дворян?

— Внебрачный сын. Батюшка хотел передать мне дворянское звание и поместье, но не удалось.

— Ах вот как! И давно ли ты служишь?

— С мая прошлого года. Сразу по принятию присяги, за заслуги произведён в младшие унтер-офицеры.

— Ну что же, капрал Булгаков, поздравляю тебя подпоручиком. За указом приедешь в Царское Село.

Как положено в эту эпоху, я опустился на колени и рассыпался в благодарностях. Передо мной упал кошелёк.

— Жалую тебя поручик Булгаков тридцатью червонцами за отличную службу, за удачные манёвры.

Императрица повернулась к солдатскому строю:

— Выражаю вам своё монаршее удовольствие, братцы-солдатики!

— Рады стараться, Ваше императорское величество!!! — рявкнули мои бойцы, да так, как будто неделю репетировали.

— А что за песню вы пели, когда я вас повстречала?

— Строевая песня, я сочинил. — отвечаю.

— Очень мне она понравилась. Споёте ещё?

— Так точно! — и повернувшись к строю:

— На месте шаго-о-ом МАРШ! Песню «Соколы» запеВАЙ!

Гриша затянул:

Взвейтесь, соколы, орлами.

Полно горе горевать!

То ли дело под шатрами

В поле лагерем стоять.

Императрица заулыбалась, Потёмкин тоже. Придворные за их спинами одаривали нас взглядами различной степени высокомерия. Нормально смотрел и искренне улыбался только наследник престола. Чёрт возьми, а может он не настолько плох, как о нём писали в учебниках?

Лагерь — город полотняный,

Морем улицы шумят,

Позолотою румяной

Медны маковки горят.

На повторах включаем посвисты и гиканье — нынче это в моде.

Хорошо, что я заранее обеспокоился переделать последний куплет, убрав «русского царя», заменив царицей.

Славься русская земля

Слава матушке — царице

Слава вере православной

И солдату молодцу.

— Изрядно, изрядно! — довольно улыбнулась Екатерина — И эту песню ты сочинил?

— И эту и ещё несколько, Ваше императорское величество!

— Значит, не зря я тебя пожаловала. А для гвардейских наших полков строевые песни сочинишь?

— Отчего же не сочинить, Ваше императорское величество, сочиню, коли есть на то Ваше августейшее желание.

— Есть такое желание, значит, договорились. Благополучной тебе службы, поручик Булгаков, не забудь заехать за указом.

Кавалькада умчалась, а мы остались.