Книга Эрановум - Яна Батчаева

чтобы уберечь ее, но все напрасно. Господи, если бы я только послушала ее тогда и взяла с собой, то она была бы здесь со мной. Она была бы жива!

Горячие слезы, сдерживаемые так долго, текут по лицу. Я пытаюсь смахивать их, но новые слишком быстро выступают, стекают к губам и падают на металлический пол. Я обессиленно падаю обратно в мягкие объятия кресла и утыкаюсь лицом в ладони, не в силах больше сдерживать своих чувств. До этого момента, я не отваживалась признаться даже самой себе, как сильно виню себя за тот день, когда попала в Эрановум. Поступив, я иначе, все сложилось бы по-другому. Давящее чувство вины перед Алисой и сожаление о своем решении жило во мне с первого дня жизни в Эрановуме и разъедало изнутри и днем, и ночью.

– Я должна была найти ее любимое сахарное печенье, – шепотом говорю я.

– Печенье? – переспрашивает психолог.

– Да, – успокоившись отвечаю я. – Она просила меня принести ей печенье. Ее слова врезались мне в память и до сих пор явственно звучат в голове. Иногда просыпаюсь от того, что она говорит это совсем близко, будто рядом стоит и шепчет на ухо. Это причиняет мне боль, ведь я знаю, что этого не может быть.

Дмитрий встает, неспеша проходится по кабинету и останавливается возле грубого книжного шкафа из темного дерева. Он проводит указательным пальцем по коркам книг. Затем его, слишком изящная для мужчины, кисть зависает у бурого переплета, и Дмитрий слегка стучит по ней подушечкой пальца. Он молчит и задумчиво вглядывается в толстый томик. Мне, кажется, что на самом деле он ничего не ищет в этой книге, а просто она напоминает ему о чем-то. Только сейчас, наблюдая за ним, наконец понимаю, почему он строил все эти ужасные предположения. Все это время, я не хотела делиться с ним. Я проводила сеансы в молчании или, в лучшем случае, отпускала пару саркастичных высказываний на его попытки разговорить меня и вот он нашел способ это сделать. Он вынудил потерять контроль под буйством чувств и обнажить душу.

– Ева, простите мне эти слова, я не хотел причинить вам большую боль, чем та, что уже живет в вас, но важно было понять, что вас мучает больше всего. Видите ли, я заметил, что в отличие от других ребят из вашей группы, вы слишком часто прибегаете к агрессии. Я предположил, что за этими чувствами в вас прячется другое и не ошибся. Вина перед сестрой не дает вам начать жизнь в Эрановуме. А я уверен, что вы сможете сделать это. Я наблюдал за вами все это время и могу точно сказать, что вы сильная, умная девушка, вот только эмоций слишком много, а что хуже всего, так это то, что они управляют вами, а не наоборот. Вам не стоит пытаться сдерживать их, тем более что делаете вы это неумело, а нужно научиться правильно их выражать. Сдерживание и контроль – это не одно и то же. – Дмитрий как обычно поправляет очки. – А по поводу того, что вы чувствуете боль, когда вспоминаете о близких, то я хотел бы вас кое-чему научить. Ева, вы слышали о том, что некоторые звезды, чье сияние нам доводилось видеть на поверхности, на самом деле уже давно погасли?

– Да, – недоумевая отвечаю я.

– Когда мы жили на поверхности, то видели это сияние так ясно, так реально… Но каким бы настоящим нам не казался этот свет, мы не могли ничего поделать с тем, что звезды, которой он принадлежит уже давно нет. Я не прошу забыть о близких – это неправильно. Я хочу, чтобы вы поняли, что ничего не можете изменить и ваше чувство вины просто бессмысленно, но вы можете решить, что делать с тем отблеском света, что остался от тех, кто был дорог. Вы можете сокрушаться и корить себя за то, над чем не имеете власти, а можете позволить воспоминаниям до конца жизни согревать вас.

Я вытираю слезы на щеках те, что не высохли, и подхожу к Дмитрию, который все еще стоит возле своего книжного шкафа. Этот высокий, худощавый мужчина с темными волосами нравится мне своим спокойствием и манерами. Даже движения его пальцев, перебирающие листы книги, настолько плавные, будто скользят в размеренном танце.

– Спасибо, – искренне благодарю я. Мне и вправду становится чуть легче, по крайней мере сейчас.

На лице психолога появляется улыбка и он слегка наклоняет голову, вместо словесного «пожалуйста».

– Я считаю, что мы можем успешно закончить ваш курс терапии. Однако, это не значит, что вы не сможете ко мне обратиться, когда это будет нужно. Я всегда готов быть полезным вам или другому горожанину Эрановума в любое время. Именно так мы здесь и живем – все мы взаимополезны друг для друга. Надеюсь, что распределение даст и вам возможность также вносить свой вклад в развитие нашего города и при этом будет приносить радость лично вам.

А я-то как надеюсь на это. Я уже точно знаю, какой результат распределения устроит меня, но стоит ли уповать на удачу? Остается совсем мало времени до того момента, когда моя судьба в Эрановуме будет решена и нужно постараться сделать все, чтобы самой устроить ее. Глава сферы Схит – Сандр, а поскольку он уже один раз брал меня с собой во Внешний мир, то почему бы не попросить его о помощи? Думаю, он не откажет. Сам ведь говорил, что сделает все для того, чтобы наша группа успешно социализировалась в городе.

После психолога, сразу же иду к Сандру – я решила не затягивать с разговором. ГИП впускает меня. Я нахожу куратора целиком погруженным в планшет так, что он не отвлекается даже, когда вхожу. Его взгляд опущен, а скулы напряженно играют на гладковыбритом немного суровом лице. На мгновение я засматриваюсь на него и забываю зачем пришла. Опомнившись, прочищаю горло, чтобы привлечь внимание. Он поднимает глаза не сразу, но когда делает это, то я обращаюсь к куратору, на удивление твердым голосом.

– Я хочу в Схит, – коротко говорю я.

Непроницаемое лицо Сандра в секунду меняется, на нем отражается удивление, смешанное с любопытством.

– И что именно ты собираешься делать в этой сфере? – спрашивает он.

– Работать во Внешнем мире, приносить пользу городу, в общем все то же самое, что и остальные схиты, – спокойно отвечаю я.

Сандр ухмыляется, встает и обходит рабочий стол. Он опирается на него и с интересом смотрит на меня. Надо же,