Книга Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин

– Не знаю, сказали на месяц, – кивнул пенсионерам Александр, – а там как получится.

– Заходите в гости, – приподнял с плешивой головы кепку Митрич, – я тут рядом живу. Вон Серега знает. На рыбалку сходим на озера, у меня и лодка есть.

– Странно, такие милые дедушки, а коноплю курят, – вслух озвучил свои противоречивые мысли Твердов, когда наговорившись, Серега все же поехал дальше.

– А что, они не люди что ли, – хмыкнул водитель. – Я бы тоже курил, но у меня на коноплю аллергия.

– Да, но им лет-то сколько?

– Еще не старые: семидесяти точно нет. Но войну прошли оба. Митрич танкистом на фронте был: два раза в танке горел, трижды ранен, две Славы имеет. Говорит к третьей представили, но приказ где-то затерялся. Так бы был полный кавалер, а это, между прочим, приравнивается к Герою Советского Союза.

– Прикольно, – тихо произнёс Твердов, – курящий коноплю Герой Советского Союза.

– А второй, Михеич, – словно не слыша собеседника, с заметной гордостью продолжал свой рассказ Серега, – в связи служил. Почти всю войну прошел, тоже Славу одну имеет и медаль за Отвагу. Но ни одной царапины не получил. Они дружбаны еще со школы. Вместе и на фронт уходили и почти одновременно пришли с войны.

– И вместе коноплю курят.

– Да далась тебе эта конопля, – скосился на него Серега, – у нас тут, почитай, все мужики курят: от мала и до велика. И как ее не курить, если она здесь везде растет. Вон смотри, – тут он резко затормозил и остановил автомобиль на самой окраине деревни недалеко от автозаправочной станции. – Иди сюда!

Тяжело вздохнув, Твердов нехотя открыл дверь и спрыгнул на землю. Серега склонился над высоким кустом какого-то темно-зеленого растения с узкими зубчатыми листьями и, проведя по нему рукой, стряхнул осевшую пыль.

– Узнаешь?

– Нет, а что это? Конопля?

– Она родимая, – улыбнулся Серега, вытирая руки о промасленные штаны. – Только эту, что вдоль дороги растет, у нас никто не берет, брезгуют. Поближе к Амуру там повыше помясистее – куда лучше. От нас же до Амура всего десять км. А там погранзона, Китай. Чужие туда не шастают, только местные. А у нас пропуск за колючку почти у всех есть.

– Куда пропуск? – поднял голову Твердов, оторвавшись от разглядывания конопляного куста.

– За колючую проволоку. Перед Амуром запретная полоса, она отделена колючей проволокой. Вот чтоб за нее попасть, нужен особый пропуск. Там на въезде пограннаряд стоит. Просто же так к Амуру не попадешь, – терпеливо объяснял Серега.

– Странно, Амур наша река, а подойти к нему нельзя.

– А чего странного – это же госграница, ты чего, не знал?

– Догадывался, – кивнул в ответ Твердов, оторвав от конопляного куста макушку и поднеся ее к носу, растер на ладони. – Ух, как воняет, ни с чем не спутаешь.

– Тебе надо?

– Мне? Нет! – Твердов зашвырнул травку подальше и, брезгливо поморщившись, стал концом носового платка яростно оттирать от ногтей зеленоватые следы со специфическим запахом.

– Лучше бензином. И запаха не будет, – со знанием дела посоветовал Серега. – У нас, правда, уже давно никто это дело не палит. Но осторожность не помешает.

– Чего? Как это не палит?

– Не палит, значит, не ищет, кто коноплей балуется, – перевел незнакомый глагол водитель, – пошли к машине, у меня там ветошь есть. Сейчас подъедем на заправку, смоем бензином. Им протрешь руки.

Через двадцать минут «Председатель» с Серегой отъехали от заправочной станции. Александр тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел на свои пахнущие бензином руки.

– Ладно, не кисни, зато теперь коноплей не воняет, – подмигнул ему Серега. – А если вдруг передумаешь и захочешь набрать, то скажи мне: мигом организую.

– Слушай, Серега, а где у вас тут можно кепку купить и кирзовыми сапогами разжиться?

– А тебе зачем?

– Да, понимаешь, хочу одеться как деревенский житель.

– А-а-а, понимаю: решил слиться наружностью с аборигенами.

– Ну, типа того.

– Тогда поехали в сельмаг: там кепку можно прикольную купить, а сапоги на складе подберем, где вы вчера робу себе получали.

– Да мне уже резиновые выдали, разве дадут еще одни, – засомневался Твердов.

– Выдадут. Со мной выдадут, – подмигнул ему Серега, – на краяйняк скажем, что Савин разрешил.

Через час «Председателя» стало не узнать. Перед своими изумленными бойцами, что сейчас неспешно осваивали новое для себя дело по уборке картофеля, Твердов предстал в сияющих бликами, надраенными почти до зеркального блеска, чуть уже поношенных (чтоб не натереть ноги) кирзовых сапогах впритирочку. В них щегольски заправлены джинсы «Фуз». На клетчатую синюю хлопчатобумажную рубаху сверху надета настоящая раритетная синяя жилетка в белый горошек из плотной ткани. Жилетка каким-то чудом завалялась в сельском магазине, и Твердов сразу же загорелся ее купить. Именно такие жилетки он видел в фильмах про деревенских богатеев времен Гражданской войны. На голове у него красовалась новая серая кепка с пипочкой, надвинутая по деревенской моде козырьком на лоб и чуть вправо, чтоб слева торчал взъерошенный чубчик. И довершала образ деревенского ухаря длинная серебряная цепочка со слониками на конце, приобретенная в том же магазине в отделе «уценённые товары». Теперь она струилась из правого кармашка жилетки в левый, на манер цепочки от часов. Ни дать ни взять: матерый такой кулак Твердов в джинсах «Фуз».

– Ох ты, мать честная! – первым признал в расфуфыренном франте своего командира отряда Паша Чиж. Он оторвался от картофельной грядки и с интересом посмотрел на вылезшего из кабины грузовика Твердова. – Саня, тебя и не узнать. Прямо вылитый представитель деревенской богемы начала века.

– Ага, в начале века как раз по деревне все в джинсах только и бегали, – ехидно заметила сидящая на заполненном под завязку картофелем ведре Вика Глазова.

– Да, прикольно! – восхищенно присвистнул Пакет. – «Председатель», а тебе идет такой образ! Молоток! Дашь кепку похиповать?

– Купи себе в сельмаге, – пробурчал Твердов, оглядывая приценивающимся взглядом картофельное поле.

Первокурсники рассыпались по рядкам и подбирали за прошедшей здесь утром картофелекопалкой вывороченную из земли картошку в объемные жестяные ведра. Стоявшая неподалеку грузовая машина, куда они ссыпали урожай, судя по всему, не наполнена еще и наполовину. Так как стоявший в ней Коля Назаров, которому подавали ведра, в ней плохо просматривался, оставаясь в глубине кузова.

– Что-то вы слабовато как-то работаете, – хмыкнул, выбравшийся из своей кабины улыбающийся Серега. – Так у меня с вами простой будет. Вы, вон, еще даже Васькину машину не наполнили.

– А взял бы, да и помог, – сердито оборвала его Вера Симакова – ну очень серьезная девушка, – а то трепаться-то мы все мастера. А как картошку собирать, так сразу в кусты.