Книга Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах

Разумеется, встреча была чистой случайностью, - по этому поводу у Ары не возникло и тени сомнений, - но некто Тряпицын подошел к ним не потому, что так уж соскучился по старому товарищу, с которым не виделся с прошлого лета. Его, как ни странно, заинтересовала именно Ара, и ради нее он взялся портить вечер "своему другу" Якунову. Нагловатый, с безосновательно раздутым самомнением, он вел себя сейчас так, как вели себя некоторые парни из мужской гимназии, беззастенчиво делая подножку своему истинному или мнимому конкуренту на внимание юных гимназисток, и одновременно пытаясь нахальством и развязностью завоевать девичьи сердца. Это было глупо и некрасиво даже для того возраста, хотя справедливости ради следует отметить, некоторым девицам эта бесцеремонность даже нравилась. Они принимали ее за достоинство. Но Ара к их числу никогда не относилась, хотя и становилась пару раз объектом "страстных воздыханий". Не из-за особой женской привлекательности, разумеется, а из-за денег своего отца. Но дела это не меняло. Она знала этот тип людей и была удивлена лишь тем, что сейчас выпендривался перед ней не прыщавый подросток, а флотский лейтенант с крылышками пилота 2-й категории.

- Господин лейтенант, - вмешалась она, когда истощилось даже ее терпение, не говоря уже о том, как чувствовал себя сейчас Виктор Якунов, - вы ведь знаете, что это моветон? Где ваши хорошие манеры? Мы с Виктором вас за наш столик не приглашали. Вам здесь не рады, господин Тряпицын. Поздоровались с господином графом, познакомились со мной, пора и честь знать! Вас там, - кивнула она на дальний столик, - компания ждет. Не смею вас более задерживать!

Сказано холодно, тем противным тоном, который Ара сама терпеть не могла, хотя и слышала иногда даже от своих ближайших родственников. Слишком много в нем неумной спеси и дешевой фанаберии. Но конкретно на лейтенанта Тряпицина ее слова произвели очень сильное впечатление. Он ожидаемо оскорбился. Ну как же, ведь его - такого замечательного, - обидела какая-то вздорная баба, место которой только в койке или, в крайнем случае, на кухне.

- Виктор, уйми свою фемину! - Выдал на-гора откровенно взбесившийся от ее слов лейтенант. Увы, он, как Ара и предположила, был из тех, кого республика вознесла из грязи в князи, но кто, в отличие от таких людей, как ее собственный отец, так ничему путному и не научился. Хамом был, хамом и остался. Тем более, что был уже порядком пьян.

- Ты забываешься, Глеб! - вскинулся мичман.

- Минуту! - остановила его, вставая из-за стола Ара.

- Еще слово, мразь, - сказала она, брезгливо цедя слова сквозь зубы, - и я вызову тебя на дуэль. Я курсант Академии с сегодняшнего дня и имею право. А стреляю я, господин Тряпицын, так, как тебе, сучий потрох, и не снилось: с двадцати метров в переносицу, даже если боком встанешь. Компреву?

Вообще-то, она сказала истинную правду, но дело было в другом. Ара оскорбилась и сейчас намеренно провоцировала пьяного дурака. Ни о какой дуэли, разумеется, и речи быть не могло. Трезвый, Тряпицын бы ее вызов не принял и был бы при этом совершенно прав. Принцип равенства полов - это конечно великое достижение республики Себерия, но стреляться с девушкой не комильфо, это любой баран знает. Другое дело, что ее слова подействовали на Тряпицына, как розовый капоте на быка. Сознание его окончательно помутилось, и он шагнул к вышедшей из-за стола девушке. Движение было двусмысленное, но его можно было трактовать, как открытую агрессию, ведь, возможно, он хотел ее ударить, и Ара нанесла удар первой. Она выполнила классический хук с левой руки. Удар в челюсть сбоку, без замаха и видимой подготовки, но с большой силой за счет разворота корпуса. Главное было самой устоять на каблуках-шпильках и не полететь на пол вслед за лейтенантом Тряпицыным. А тот, получив удар в челюсть, рухнул, как подкошенный. Ара качнулась вслед за ним, переступила с ноги на ногу, но все-таки устояла.

- Нокаут, - злобно усмехнулась она. - Можно не считать, господа хорошие, раньше, чем через минуту не очнется!

Ее эскапада, как и следовало ожидать, наделала много шума, но поскольку свидетелей свинского поведения сильно принявшего на грудь лейтенанта было хоть отбавляй, ни к Аре, ни к Виктору, ни у кого претензий не возникло, тем более, что била женщина, а это, согласитесь, сильно меняет дело. "Товарищи по оружию" - "Господа, надеюсь, у вас нет претензий к слабой женщине?" - поспешно забрали полубездыханное тело. Они, и не напрасно, опасались появления военного патруля или гражданской полиции. Официанты быстро прибрались на месте эпического поединка, и жизнь в ресторанном зале вернулась на круги своя. Однако для Ары и Виктора вечер был уже порядком испорчен, им оставаться в ресторане было неприятно и не с руки.

- Извините, Виктор! - подвела Ара итог не состоявшемуся свиданию. - Испортила вам вечер...

- Ничуть! - неожиданно улыбнулся мичман. - Мы просто пойдем в другое место, если не возражаете!

- То есть, шампанское не отменяется? - поинтересовалась она, чувствуя, как отпускает сердце. Все-таки она сильно погорячилась в свойственной ей манере и едва не загубила на корню все свои надежды на продолжение отношений.

- Ни в коем случае! - утешил ее Виктор, настроение которого, вместо того, чтобы упасть, напротив, неожиданным образом поднялось.

- Пойдемте, Ара, - предложил он ей свою руку, - я знаю в городе еще пару неплохих кабаков. А кстати, с чего вы взяли, что я граф?

- Я, Виктор, в школе хорошо училась, - объяснила она, опираясь на его руку. - Якуновы-Загородские в Себерии могут быть только потомками новгородского посадника Якуна Мирославича, представлявшего Прусскую или по-нашему Загородскую часть. Ну, и раз вы, Виктор, носите двойную, а не одинарную фамилию, значит вы он и есть посадник Якунов-Загородский. А поскольку потомственное звание посадника соответствует титулу графа, то вы граф. Я права?

- Вы прелесть! - вот такой ответ ее устроил гораздо больше, чем любой другой.

И, да, этот вечер удался. Нашлось подходящее место, где им никто не мешал, - уютный семейный ресторан в северорусском стиле, где вместо шампанского они пили крепкую рябиновую настойку, - и разговор у них получился такой, что улыбаться хотелось даже от одних только воспоминаний. Сидели за столиком, смотрели друг на друга и просто говорили. О том, о сем, а в общем, обо всем на свете, но больше всего об авиации. А еще смеялись, но вот до интима дело так и не дошло. И, слава богу, что так. В такого рода делах, как поняла вдруг Ара, торопиться не следует.

"Как-нибудь в другой раз, - подумала она, стоя на ступенях гостиницы и провожая уходящего Виктора долгим взглядом. - Мне нигде не свербит, я еще какое-то время могу и в девушках походить... Но не слишком долго".

***

Занятия начались двадцатого августа. На общем построении начальник Академии контр-адмирал Заболоцкий с "неподдельной" гордостью сообщил господам курсантом, что в наборе одна тысяча девятьсот пятидесятого года числятся аж целых семь девушек-курсанток: две на пилотажном факультете, две - на штурманском, одна - на инженерном и две на недавно открытом логистическом. Соответственно, и жить они будут вместе в отдельном дортуаре четвертого этажа жилого корпуса. Как позже выяснилось, несколько лет назад в связи с резко увеличившимся количеством девушек-курсанток там под самой крышей была сооружена мансарда на два дортуара на десять коек каждый со своими уборными и душевыми и даже отдельной от курсантов-мужчин комнатой отдыха. В первой спальне сейчас жили девять девушек со второго, третьего и четвертого курсов. Во вторую заселили первогодок.