Книга Чернильные пятна. Как распознать преступника - Герман Роршах

У здорового человека со средним образованием оптимально-строгая последовательность (так же, как хорошее видение форм) появляется сама по себе, без затрачивания особых волевых усилий, то есть становится повседневной привычкой; логичность мышления автоматизирована у него в такой же степени, как и владение своим телом, например координация движений у велосипедиста. Это сохраняется в большой степени даже при органическом заболевании, потому что речь в нашем случае идет об автоматизации способности, возникшей еще в раннем возрасте.

Расшатанной и разорванной последовательность становится тогда, когда притупляются эмоции, особенно когда они становятся неустойчивыми, когда не хватает волевых усилий или выдержки для концентрации внимания на сохранении в действии соответствующей способности (такое, например, бывает в маниакальном состоянии) или когда отвергается и вновь расшатывается, запутывается многоуровневый ассоциативный процесс, из которого и состоит внимание (как бывает в случае шизофрении).

Следующий компонент интеллекта, который не обходится без существования оптимально-строгой последовательности Ц, Д и т. д., состоит, таким образом, из автоматизированной (большей частью), бессознательно проявляющейся, но сохраняющей свое действие только в результате волевой выдержки дисциплинированности логического мышления.

«Умные» испытуемые дают от 7 до 10 и больше целостных ответов, чаще всего это хорошо увиденные Ф или Дв. Для этого необходимо обладать прежде всего огромным количеством визуальных образов памяти, а также той значительной долей подвижности ассоциаций, которая позволяет в нужный момент экфорировать нужную энграмму. Но среди испытуемых немало таких, которые, несмотря на убедительные доказательства обладания богатством и точностью энграмм, приводят в своих ответах только 5 или 6 Ц. Оказывается, что практически невозможно обнаружить в эксперименте большое число Ц, не имея в запасах памяти достаточного количества разнообразных энграмм, хотя и этого будет мало для обнаружения большого числа Ц. Максимальное Ц-число мы обнаруживаем у честолюбивых людей, желающих любой ценой добиваться чуть ли не идеального качества работы (это тот Ц-тип испытуемых, который рассматривает проводимый с ними эксперимент как проверку абстрактных возможностей, а потому старается реагировать одними только целостными ответами); а также у людей, пребывающих в маниакальном настроении. Наименьшее Ц-число среди умных людей показывают депрессивные и педантичные испытуемые. Таким образом, чем живее аффективность, тем больше число Ц-ответов. К обязательному богатству энграмм должна присоединиться особая аффективно окрашенная активность – активное стремление. Это – волевая установка охватить «целое», что нередко сопровождается выраженным отвращением к мелким подробностям, или волевая установка достичь цели путем соединения частей таблицы в единое целое. Либо это сознательная установка, желание поставить рекорд, либо неосознаваемая, ставшая уже привычной тенденция, а то и вообще явно бессознательная тенденция – но это всегда будет проявление стремления к достижению успеха, и стремление это возникает под воздействием дополнительного аффективного заряда. Эту энергию нельзя путать с прилежанием; у педантичных и депрессивных испытуемых даже их выраженное старание не приводит к большому Ц-числу. Речь здесь идет об особой предрасположенности к достижению успеха, которая может только еще больше стимулироваться осознанным желанием поставить рекорд в проводимом с ними эксперименте.

Меньшее количество Ц-ответов у маниакальных больных, по сравнению с «умными» людьми, находящимися в гипоманиакальном состоянии, а также то, что маниакальное состояние у больных с органическими поражениями мозга вовсе не приводит к повышению у них Ц-числа, будет объяснено немного позже.

Число Ц необходимо рассматривать прежде всего в качестве показателя энергетической предрасположенности к достижению успеха, а также как показатель сознательной и бессознательной настойчивости при выполнении сложной деятельности (сюда относится то, что связано с абстрактно-теоретической и творческой деятельностью: большое число хороших, первичных Ц мы часто обнаруживаем у лиц философского склада ума, а большое число хороших комбинаторных Ц нередко выдает людей, одаренных необычайной фантазией). Оптимум этой способности и будет еще одним компонентом интеллекта. Местоположение этого оптимума легко определить при анализе типа восприятия.

Чаще всего «умные» люди имеют тип апперцепции Ц-Д с более или менее сильным акцентированием Ц или Д, с более или менее значительным наличием Дд. Здесь индивидуальные колебания, включая интеллектуальную сферу, намного превышают имеющиеся между людьми различия по отношению к Ф и Ц. Типы восприятия свидетельствуют о значимых различиях в структуре интеллекта.

Испытуемый, у которого большое число Ц-ответов сочетается с полным (или почти полным) отсутствием Д, является или мыслителем-теоретиком, или человеком, одаренным фантазией. Возможно, он окажется человеком с сильно выраженной потребностью выставить себя напоказ, честолюбивым человеком, который, несомненно, будет испытывать сильное отвращение к практическим мелочам повседневной жизни.

Тот, у кого наряду с большим числом Ц мы обнаруживаем еще несколько Д и совсем немного Дд, будет мыслить намного более гибко, лучше адаптируя свое мышление к имеющейся проблеме, подходя к ней менее абстрактно; но интеллект такого человека все равно будет направлен скорее на теоретические, а не на практические аспекты, больше на саму проблему, чем на конкретные факты.

Явно большим практиком, чем теоретиком окажется тот, кто даст наряду со средним Ц-числом (от 6 до 7) много Д и совсем немного Дд-ответов; такой человек не будет надолго задерживаться на абстрактных проблемах, он будет интересоваться более конкретными вещами, предпочитать практическую смышленость академической учености.

Человек, у которого наряду с только что приведенными показателями встречается еще и огромное количество Дд (Ц-Д-Дд), будет предпочитать мелкую работу, не требующую больших теоретических или комбинаторных способностей; он будет отличаться великолепной наблюдательностью, однако его большой недостаток состоит в том, что он легко застревает на мелочах.

Испытуемый, у которого наряду с большим числом Ц-ответов совсем мало Д, но зато большое количество Дд, явно будет выделяться своей непрактичностью, игнорируя мир конкретных вещей; такой человек, возможно, и будет оригинален в своих взглядах, но они не будут каким-нибудь образом связаны между собой. Этот человек будет представать перед нами то в качестве разрушителя сложившейся теоретической системы, то запутавшимся в самых незначительных мелочах, то в качестве тирана или просто зануды.

Равномерное распределение Ц, Д, Дд, в одинаковой степени удаленное как от судорожной тенденции всегда оставаться в мире теоретических абстракций, так и от прикованности к мелочам, характеризует ту форму интеллекта, которую мы называем «здоровым человеческим рассудком».

Все названные нами типы в различных нюансах могут встретиться на континууме, носящем название «интеллект». Отнесение испытуемых к какому-либо типу еще не свидетельствует об их способностях в какой-либо специальной области, но, определив тип, мы можем узнать очень многое о том виде и способе, посредством которых испытуемый будет формировать у себя какую-либо особую профессиональную способность, чтобы использовать ее затем в работе.