Книга Всё получится! - Морин Чайлд

– Какая еще очередь?

– Очередь потенциальных дефлораторов. – Нора склонила голову набок. – Я точно выразилась?

Да не все ли равно?

– О чем ты толкуешь?

Майк намеренно не отводил взгляда от ее глаз. Так куда безопаснее, чем смотреть на загорелую, блестящую кожу.

Она улыбнулась.

– Выкладывай, Майк, ясно, что Сет Томас не был твоим козырным тузом.

Комок, который накануне вечером начал душить Майка, стал мало-помалу рассасываться.

– Он тебе не понравился?

– Нет, он очень мил, – сказала Нора, – но вот что касается того, чтобы пустить в ход руки...

– Он тебя лапал?

– Согласись, это предполагалось. – Нора переступила с ноги на ногу и провела пальцами по забору. – Не могу себе представить девственность вообще без всяких прикосновений.

– Верно.

Взгляд Майка теперь следил за бездумным движением пальцев Норы. Майк сжал челюсти и стал смотреть в сторону.

– Мне показалось, знаешь...

Она пожала плечами, и ткань футболки натянулась у нее на груди. Сейчас Майк знал только одно: если он немедленно не отойдет, очень скоро для Норы отпадет проблема поиска человека, который поможет ей расстаться с девственностью. Она будет лежать на спине прямо здесь, а он окажется сверху.

Этот внезапный образ, вспыхнув в его мозгу, не бледнел, напротив – становился ярче.

– Майк!

Нора помахала рукой перед его лицом.

– Что? – почти выкрикнул он, тряхнув головой и резко выдохнув.

– Ты в порядке?

– Вполне.

Он стащил шляпу и провел ладонью по волосам. Он точно будет в порядке, если погрузится в достаточно глубокий и холодный водоем. Северный Ледовитый океан, пожалуй, сойдет.

– Ты неважно выглядишь.

Нора улыбнулась про себя: приятно сознавать, что в тебе есть нечто, способное заставить мужчину упасть на колени. Если не в буквальном, то в переносном смысле. Она произнесла, изображая заботу:

– По-моему, ты перегрелся на солнце.

– Я в полном порядке, – упрямо повторил Майк.

– Сегодня действительно жарко, – проговорила Нора с легким стоном, отклонила голову и провела кончиками пальцев по горлу. – У меня кожа просто горит.

Майк сделал очень глубокий вдох, и Нора с великим удовольствием поняла, что он в ее власти.

– Я должен еще поработать, – жестко сказал Майк и зашагал к дальней части загона.

– Ладно, а я пока пойду поздороваюсь с Эмили.

Майк замер и взглянул на нее через плечо.

– Так ты остаешься?

– Конечно. – Нора улыбнулась ему. – Ведь наша задача еще не решена, правда?

Она быстро повернулась на каблуках и пошла к дому, сознательно покачивая бедрами и надеясь, что такая походка достаточно сексуальна. Она чувствовала на себе взгляд Майка, способный поджечь стог сена, и от этого взгляда тело у нее гудело, все кипело внутри, колени подгибались.

Так кто кого пытает?

Майк работал допоздна, и все-таки в конце концов ему пришлось отправиться домой. Рик проводит с Донной все больше времени, что неудивительно, но это означает, что на Майка ложится больше работы, и у него остается меньше времени для Эмили.

Следовательно, он должен быть признателен за возвращение Норы, разве не так? По крайней мере, его дочь счастлива и под присмотром. Какое же тогда, по большому счету, имеет значение то, что сам он медленно сходит с ума?

Майк вошел в пустую кухню, повесил шляпу на стену и огляделся. На плите – кастрюля, обернутая фольгой, тарелки вымыты и убраны, только один прибор оставлен на столе – для него. Ясно, Эмили и Нора уже поужинали.

И хотя он задержался на дворе намеренно, его кольнула досада, что совместного ужина не будет. Часы над раковиной показывали четверть восьмого, и Майка охватило острое чувство вины: Эмили скоро ляжет спать, а он за весь день ее практически не видел. Впрочем, еще не все потеряно, только принять душ...

– Майк! – послышался из соседней комнаты голос Норы.

Он послал гормонам приказ утихомириться и вышел в коридор.

– Да, я уже здесь.

На пороге комнаты он остановился как вкопанный. Эмили лежала на диване, закутанная в одеяло, а Нора сидела около нее.

Майка охватила тревога, даже страх. Широкими шагами он пересек комнату, опустился возле дочери на одно колено и заглянул в обеспокоенные глаза Норы.

– Что случилось?

Нора пожала плечами и покачала головой:

– Не знаю. Еще несколько минут назад все было хорошо, и вдруг...

– Папа, – слабым, усталым голосом заговорила Эмили, – мне плохо.

– Маленькая моя, что у тебя болит? – ласково спросил Майк и потрогал лоб девочки. – Животик?

– Нет, – простонала Эмили и взялась рукой за шею, – у меня горло болит.

– Майк, клянусь тебе... – говорила Нора, и от Майка не укрылась дрожь в ее голосе, – только что она была здорова, мы рисовали...

Она указала на кофейный столик, где лежали карандаши и книжки для раскраски.

– У детей все скоро проходит, – сказал он, бросая быстрый взгляд на красавицу блондинку, – не надо волноваться.

– Папа, боль-но...

– Ничего, маленькая, папа с тобой.

Эмили закрыла глаза и перекатилась на бок, свернувшись в клубочек. Майк склонился над ней, поцеловал в макушку, поднялся и жестом попросил Нору выйти за ним в коридор. Она неохотно подчинилась, только оглянулась на девочку – та лежала совершенно неподвижно, а это очень на нее непохоже...

– Нора, – проговорил Майк, и она внимательно посмотрела на него, – я очень не хотел бы просить... но я весь в грязи. Ты не посидишь с Эмили, пока я быстро приму душ? Потом я тут же вернусь, и ты поедешь домой.

Она смотрела на него так, словно у него вдруг выросла вторая голова. Целую минуту между ними царило молчание, после чего Нора заявила:

– Никуда я не поеду.

– Тебе вовсе не обязательно оставаться, – решительно возразил Майк, – у Эмили это и раньше бывало, у нее нездоровое горло. Надо только сбить температуру, и с ней все будет в порядке.

– Ничуть не сомневаюсь. – Нора скрестила руки на груди и окинула Майка взглядом, который ясно говорил, что она не намерена уступать. – И я останусь здесь, пока не смогу в этом убедиться сама.

– Но-о-ра, – послышался с дивана слабый голосок, – почитай мне...

Нора вздрогнула, у нее в глазах блеснула жалость.

– Сейчас иду, солнышко, – крикнула она, потом повернулась к Майку и тихо произнесла: – Иди помойся и поужинай. Тебе пора бы меня узнать: я ее не оставлю.