Книга Я русский - Дмитрий Лекух
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом положил котяре сухого корма, бросил в другую мисочку свежего мяса, домработницей по моей просьбе предусмотрительно нарезанного.
Налил воды, поменял в лотках наполнитель.
Он все это время за мной ходил.
Кот, в смысле.
Арамис.
Инспектировал, все ли правильно непутевый хозяин делает.
Строгий парень.
Потом я постелил себе постель, разделся, подумал: хорошо, что успел принять душ сразу, как приехал.
Иначе немытым бы отрубился.
И – рухнул в черную яму, на краях которой уже брезжили яркие, цветные, смешанные со снами воспоминания.
Почувствовал устраивающегося поудобнее у меня под мышкой кота и – уснул.
Что мне снилось в ту ночь, я так потом, к сожалению, и не смог вспомнить.
Но что-то весьма радостное, это точно.
И – немного тревожное…
Неделя прошла в лютой суете.
Ну, как неделя…
С понедельника по четверг.
Ага.
Пятница не считается.
В четверг у меня был дедлайн номера, а мое «мясо» рубилось в Луже за путевку в весеннюю стадию Кубка УЕФА с заезжим швейцарским «Цюрихом».
Если б я не попал на эту игру – никогда б себе этого не простил.
Особенно – после Праги.
Но номер я должен был сдавать как раз в день игры.
Цирк, короче.
Клоунада.
Просто обхохочешься.
Вы вообще представляете себе, что такое выпускающий редактор за пару часов до дедлайна?
Это, блин, смотритель борделя во время пожара с наводнением одновременно.
Особенно если этот редактор еще сравнительно молод, не так давно пришел из другого коллектива и не склонен к панибратству с местными капризными «звездами».
У меня в ежедневке таких было – как зелени на рынке.
Пучок за пятачок.
Думаете, я за ними бегать буду?!
«Ах, миленький, ах, хорошенький, ах, пожалуйста, материальчик…»
Ага.
Хочешь – работай.
Не хочешь – проваливай.
Они и проваливали.
Вот только не в тот пешеходно-эротический тур, куда я им дорогу указывал.
А прямиком в кабинет главного редактора.
Или, того хуже, в берлогу кого-нибудь из акционеров данного богоугодного заведения.
Уроды, блин.
А мне потом, вместо того чтобы работать, приходилось часами выслушивать, что «надо быть потактичнее».
Потактичнее, ага.
Уже разбежался.
Впереди собственного визга.
Тьфу…
Какая тут может быть тактичность, на хрен, если у меня дедлайн, а эта сволочь, задумчиво почесывая у себя в жопе, заходит «посоветоваться» насчет материала, который три часа назад в готовом виде у меня на столе лежать должен?!
Приходилось психовать.
Громко.
Акцентированно.
Пепельницами швыряться.
Руководство вроде бы понимало.
Морщилось, но поддерживало.
Как могло, разумеется.
Но все равно времени и нервов это отнимало столько, что было уже не до чего. Кроме футбола и моей пражской девочки Златы, разумеется.
Каждый божий день с ней по несколько раз созванивались, и от этого увлекательного процесса меня не могли отвлечь никакие дедлайны.
А как вы хотели?!
Это моя жизнь, и она у меня – одна.
А как ее надо прожить, еще классик советской революционной литературы когда-то очень здорово сказал.
Так что идите в жопу, у меня любовь…
…Хотя сдачу номера в срок никакая любовь отменить, к сожалению, не в силах.
Поэтому приходилось отвлекаться на насущное.
Номер я все-таки сдал.
В срок.
В четверг.
Так что мог собой гордиться.
И даже успел в Лужники, где мой «Спартак» весь первый тайм возил говно по поляне.
Во втором, правда, проснулись.
Или тренер в раздевалке им напихал, что вероятнее.
Но – забегали.
И незаменимый Егор Титов положил-таки свою дежурную банку, открыв команде дверь в весеннюю стадию еврокубков.
Пока у нас есть Егор Ильич – у нас есть «Спартак».
Ура, блин, товарищи.
Здорово, конечно.
Но что-то надрывное, неправильное в игре «Спартака» нас с парнями по-прежнему настораживало.
И ведь не поймешь, что именно.
Но…
Но сквозь пелену побед смотрело на нас безжалостными рыбьими глазами какое-то безнадежное, скользкое общеклубное лузерство.
Ладно.
Вот проведет свою первую полноценную предсезонку Стас Черчесов, новый тренер, отличный вратарь в прошлом, – тогда и будем посмотреть.
А пока потерпим.
И – порадуемся.
Хоть и вымученной, но такой важной победе…
…После матча заехали в наш паб, на Сухарь, промочить горло пинтой-другой «Гиннеса».
Требовалось, если честно.
Неделя выдалось такой, что и слону бы мало не показалось.
Да и игра любимого клуба, мягко говоря, не порадовала.
Не вдохновила.
Хотя – счет на табло.
Победили, в принципе.
Чего, спрашивается, жаловаться?
Радоваться надо.
И все дела.
Вот только – не наша это логика.
Не спартаковская.
«Спартак» – это ведь не просто команда, которая может победить, а может и проиграть.
Это что-то особенное, постороннему недоступное.
Что невозможно описать словами, как свою первую любовь.
Чужую – пожалуйста.
А вот свою – невозможно, это я вам как профессиональный журналист говорю.
И счета на табло нам, тем, кто и есть по сути своей «Спартак», – мало.
Вот почему в тот вечер даже вкус любимого «Гиннеса» казался мне чуть кисловатым и горьковатым.
…Сидим, пьем.
Закусываем, чем Бог подаст.
Предстоящий через пару недель выезд в Тулузу обсуждаем.
