Книга Мать наследника - Алисия Эванс

- Я поняла, - сглотнула, с затаенной опаской косясь на саму себя.

- Иди, - коротко бросил Пит и кивнул на дверь. Суккуб без лишних вопросов ушла. – Адель, - бог власти и могущества завладел моей рукой и запечатлел на ней долгий поцелуй, - сейчас я должен уйти. Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, обдумать все случившееся. Я навещу тебя через несколько дней, - он прикоснулся своей большой шершавой ладонью к моему животу. – Ничего не бойся, малышка. Теперь все будет хорошо, - склонившись к моим губам, Пит поцеловал меня так, что где-то в пятках возникло щекочущее чувство, а пальцы на ногах сами сжались в кулак. Горячие губы касались меня, а потом вдруг растворились, словно сахар в воде. Когда я открыла глаза, бога уже не было в комнате. Я лежала на смятых простынях совершенно одна.

Солнце окончательно выползло из-за горизонта, освещая идеально чистое голубое небо. Мышцы приятно ныли, по телу растекалась приятная слабость как после долгой физической нагрузки. Наблюдая за тем, как начинается новый день, я сладко уснула.

- Спасут нас боги! – страшный женский крик заставил меня резко подскочить на постели. От испуга у меня едва не остановилось сердце и защемило в груди. – Его Величество, кажется, вот-вот умрет!

Что?! От этих я подскочила на постели и увидела, что возле моей кровати стоят лекари и слуги. Все они изумленно воззрились на меня, словно я восстала из мертвых.

- Что такое?! – служанки просто так не кричат. Для такого поведения должна быть из ряда вон выходящая причина вроде пожара, войны или эпидемии черной смерти. Словно опомнившись, служанка спешно поклонилась и ответила:

- Ваше Высочество, у вашего супруга только что случился сердечный приступ. Он упал прямо в своем кабинете, царевна, - у девушки дрожали губы, казалось, она вот-вот заплачет. – Им занимаются лекари, но говорят, то он совсем плох.

- Только не это! – с отчаянием выдохнула я и вдруг ощутила себя обманутой дурой. Я ведь говорила Питу, что смерть Габриллиона принесет мне одни лишь проблемы, и он при мне запретил своей слуге вредить ему. «Я все сделаю сам». Сделал! Мой муженек вот-вот окочурится, и тогда начнется такое, что война покажется нам худшей из бед. – Помогите одеться! – приказал я, выбираясь из постели. Все присутствующие смотрели на меня широко распахнутыми глазами и не спешили выполнять приказ. – В чем дело? – не поняла я их странного поведения.

- Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество? – осторожно спросила одна из лекарей.

- Мне доложили о предсмертном состоянии мужа! Как вы думаете?! – воскликнула я. – Что вы забыли в моих покоях? Разве вам не положено быть сейчас рядом с царем?!

Неужели это все обман? Я открыла ему душу, позволила прикоснуться к своему сердцу, а он взамен решил убить Габриллиона? Ведь, если подумать, у меня нет никаких гарантий того, что бог не солгал и действительно сделает все так, как обещал. А может, это простое совпадение? Учитывая образ жизни царя, совершенно неудивительно, что у него начались проблемы со здоровьем.

Я практически прибежала к покоям Габриллона. Пусть только попробуют меня выставить! Если этот кабан умрет, мне только и останется, что бежать отсюда. К счастью, бороться за право войти в покоя своего мужа мне не пришлось, и стража без возражений пропустила меня. Все встречные смотрели на меня, как на привидение, у многих были заплаканные лица, да и вообще вокруг чувствовалась тяжелая, гнетущая атмосфера.

Это та самая комната, где он лишил меня невинности и надолго отвратил от близости. Массивная фигура царя лежала на той самой кровати, на которой я стала женщиной, рядом с ним копошились целители в синих одеждах.

- Моя душа, - услышала я тихий плач и с удивлением посмотрела на рыдающую Серпенту. Она сидела в кресле в углу и выглядела настолько разбитой и слабой, что мне даже стало её жаль. Черная подводка для глаз потекла, оставив на лице некрасивые разводы, а нос распух от рыданий. – Умоляю, спасите его! Сердце мое, только живи. Живи…

Подойдя поближе, я смогла рассмотреть Габриллиона. Бледно-желтое, неестественно перекошенное лицо, руки, словно плети, безвольно раскинуты на кровати, а ноги свисают на пол. Иногда мне кажется, что он не дышит, но лекарь фиксирует слабое дыхание. Вокруг него все суетятся, стараются, но сам царь лежит, будто мертвый и почти не подает признаков жизни.

- Ты! – истеричный визг огласил спальню. Вскинув голову, Серпента вскочила со своего места и набросилась на меня. Перекошенное от злости лицо в обрамлении растрепанных волос делало её похожей на гарпию. – Ты приходила к нему утром! Это после тебя он слег! – любовница царя уже готова была вцепиться мне в волосы своими когтистыми пальцами, как вдруг её кто-то перехватил. Мужская рука остановила мать бастарда и резко дернула назад, сбив её с курса и завалив на пол.

- Не смей повышать голос на мою дочь! – отец появился из смежной комнаты и успел перехватить разгневанную графиню. Несмотря на свой возраст, он легко сбил её с ног и привел в лежачее положение. – Не забывай, кто ты, - продолжая держать женщину за руку, он наклонился и шипел ей в лицо. Лицо Серпенты исказила гримаса боли – локоть оказался неестественно выкручен. – Шлюха из рода пивоваров никогда не будет поднимать руку на мою дочь! Пошла вон отсюда, дрянь! – рывком поставив взрослую женщину на ноги, он толкнул её в сторону выхода. Я ожидала истерики и возмущений, но Серпента ограничилась злым взглядом в сторону отца и без возражений покинула покои царя.

- Спасибо, - прошептала я, заметив, что лекари недобро косятся на нас. Наверняка шум мешает им работать.

- Не за что, - улыбнулся отец, прикоснувшись пальцами к моему подбородку. – Я и так совершил ошибку, выдав тебя замуж за северянина. Смотреть на то, как мою дочь унижает какая-то потаскуха – выше моих сил, - впервые отец разговаривал со мной так открыто и тепло, без прежней чопорности и гордости. Сейчас он был в первую очень моим папой, а уже потом – правителем.

- Что произошло? – шепнула я, вновь взглянув на бледного Габриллиона.

- После того, как ты ушла из покоев мужа, - вздохнул он, - он поработал около часа и упал в присутствии своего советника. По его словам, царя осел на диван, схватился за сердце и потерял сознание. С тех пор он в себя не приходил, но лекари говорят, что шансы есть. Будем молиться богам, чтобы твой муж выжил. Нам ни к чему его смерть.

- Отец, клянусь тебе, я не причастна, - попыталась заверить его, но почувствовала укол совести. Не причастна ли? А не по моей ли вине голубоглазый бог решил убить Габриллиона?

- Аделия, даже не думай винить себя, - нахмурился отец. – Забудь слова этой мерзавки, никто не смеет обвинять нас в том, что случилось! Меньше нужно было пить и есть твоему мужу, тогда и здоровье было бы как у быка!

- Отец, - благодарно выдохнула я, и тогда папа впервые за долгие-долгие годы обнял меня, прижав к своей груди. Я сразу ощутила себя маленькой девочкой, которая могла зайти в кабинет отца в любой момент и залезть к нему на коленки. Несколько минут мы простояли так, наслаждаясь моментом.