Книга Кто украл мое сердце - Тесс Герритсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты настоящая сука… И стерва! Как я мог т-тебе доверять? Т-тебе нельзя верить! Т-ты разбила мне сердце на мелкие кусочки… Не желаю больше тебя знать! Я найду себе другую, стоит только пальцами щелкнуть!
– Ну и найди! – парировала Вероника.
– И найду! Уже нашел…
Гай круто развернулся, увидел Клеа и больно схватил ее за руку. Его налитые кровью глаза готовы были вывалиться из орбит.
– П-пошли! П-поехали!
– В таком состоянии ты за руль не сядешь, – ответила Клеа, выдергивая руку.
– Я в п-прекрасной форме!
– Гай, отдай мне ключи от машины!
– Я сам поведу!
– Нет, ты не поведешь. – Клеа выдернула руку. – Отдай мне ключи!
Гай Делэнси величественно взмахнул рукой:
– Т-тогда катись к черту! Сама добирайся до дому! Н-ненавижу вас обеих! Ненавижу всех баб! – Спотыкаясь, он побрел к своей машине и кое-как плюхнулся на водительское сиденье.
– Идиот чертов, – буркнула Вероника. – Он разобьется!
Она права, подумала Клеа. Обежав машину кругом, она рывком распахнула дверцу:
– Вылезай сейчас же!
– Убирайся!
– Ты за руль не сядешь. Я поведу машину.
– Уходи!
Клеа схватила его за руку:
– Я отвезу тебя домой. А ты перебирайся на заднее сиденье и ложись!
– Не стану я слушать какую-то дуру! – злобно проревел Гай, отпихивая ее.
От неожиданности Клеа потеряла равновесие и упала навзничь в кусты. И вправду идиот, так напился, что ничего не желает слушать. Ее золотая цепочка запуталась в мелких колючих веточках. Выпутываясь из колючек, Клеа слышала, как Гай заводит мотор, бормоча проклятия в адрес женщин-паразиток. Машина никак не желала заводиться. Выругавшись, Гай с силой ударил по рулю и снова повернул ключ в замке зажигания. Клеа наконец распутала цепочку и кое-как села. Мотор ожил и обиженно взревел. Гай тронулся с места, даже не оглянувшись на нее.
Настоящий идиот, подумала она, с трудом поднимаясь.
Мощная взрывная волна подняла ее в воздух. Она перелетела через кусты и приземлилась на спину под деревом. Потрясение оказалось настолько сильным, что сначала она даже не почувствовала боли. Постепенно к ней вернулся слух. Она слышала крики, визг, скрежет ме тал-ла. Потом вверх взметнулись языки пламени. Боли Клеа по-прежнему не чувствовала, только смутно сознавала: скоро ей будет очень плохо. Она встала на колени и поползла, как маленькая, – сама не зная куда. Главное, подальше от дерева, подальше от проклятых кустов. Вернулась способность соображать, а с ней – и мысли, которые ей хотелось отогнать прочь. Кроме того, у нее заболела голова. Боль и прозрение пришли одновременно. Клеа смутно понимала, что плачет. Правда, в общем шуме она даже не слышала собственного голоса. Она не знала, что течет у нее по лицу – кровь, слезы или и то и другое. Она ползла не останавливаясь и думала: «Если я не уберусь отсюда, мне конец. Мне конец!»
Вдруг перед ней на земле возникли туфли. Мужские туфли. Клеа вскинула голову; какой-то человек смотрел на нее сверху вниз. Его лицо показалось ей смутно знакомым, только она не могла сообразить, где его видела.
Он улыбнулся и сказал:
– Позвольте отвезти вас в больницу!
– Нет…
– Перестаньте, вы ранены. – Он нагнулся и схватил ее за руку. – Вам нужно к врачу.
– Нет!
Вдруг мужская рука исчезла, и знакомый незнакомец исчез. Клеа упала ничком. Вокруг нее клубился мрак, в котором плясали языки пламени. Она услышала другой голос – на сей раз знакомый. Кто-то схватил ее за плечи и начал трясти:
– Диана! Диана!!!
Почему он так ее называет? Ведь ее не так зовут… Она прищурилась, посмотрела в лицо Джордану Тэвистоку…
И потеряла сознание.
Закончив осмотр, врач включил в палате свет.
– Кажется, мозг не задет. Но меня беспокоит ее сотрясение. Кроме того, она теряла сознание, пусть и ненадолго. Рекомендую оставить ее хотя бы на одну ночь в больнице. Мы за ней понаблюдаем.
Джордан посмотрел на больничную койку, на которой съежилась маленькая фигурка. В рыжих волосах – трава, листья, на лице – корка запекшейся крови.
– От всей души согласен с вами, доктор, – сказал он.
– Вот и отлично. Не думаю, что у нее будут какие-то осложнения, но мы понаблюдаем за ней и сразу заметим признаки опасности. А пока пусть отдыхает, и…
– Я не могу остаться, – сказала Клеа.
– Разумеется, вы останетесь, – возразил Джордан.
– Нет! Я должна уехать отсюда. – Она рывком поднялась и опустила ноги на пол.
Джордан тут же подскочил к ней:
– Диана, что вы делаете?
– Я должна… Должна… – Видимо, у нее закружилась голова, она помотала ею.
– Вы должны остаться в больнице, у вас сотрясение мозга. Ну-ка, ложитесь в постель, хорошо? – Мягко, но решительно он снова укрыл ее одеялом.
После попытки сесть кровь отлила у нее от лица. Она казалась хрупкой, как папиросная бумага, и такой невесомой, что, казалось, не прикрой он ее одеялом, ее унесло бы ветром. Но глаза у нее были ясные и живые, и в них горело… что? Страх? Горе? Неужели она питала искреннее чувство к Гаю Делэнси?
– Я пришлю к вам медсестру, – обещал врач. – Отдыхайте, мисс Лэм. Все будет хорошо.
Джордан сжал ей руку, и ему показалось, будто он сжимает ледышку. Затем он нехотя вышел из палаты вслед за врачом.
Очутившись в коридоре, вне пределов слышимости, Джордан спросил:
– Что с мистером Делэнси? В каком он состоянии?
– Еще в операционной наверху. Спросите у них… Боюсь, положение тяжелое.
– Странно, что он вообще выжил, учитывая силу взрыва!
– Вы в самом деле думаете, что в его машину заложили бомбу?
– Уверен.
Врач покосился в сторону сестринского поста; там в ожидании, когда врачи разрешат провести допрос, стоял констебль в форме. Двое полицейских уже допрашивали пациентку, они почти не делали скидок на ее состояние. Врач покачал головой:
– Боже, куда катится мир? Террористы закладывают бомбы уже в нашем уголке…
Террористы? – подумал Джордан. Да, конечно, логичнее всего возложить вину на какого-то темного злодея, неясное воплощение зла. Кто, кроме террориста, способен подложить бомбу в машину джентльмена? Чудо, что сегодня серьезно пострадал только один человек. У полудюжины гостей, собравшихся на музыкальный вечер, мелкие травмы – порезы осколками стекла, царапины, – и полиция считает, что они хорошо отделались. Все, кроме Делэнси.
