Книга Поколение пустыни. Москва - Вильно - Тель-Авив - Иерусалим - Фрида Каплан

Англичане брали в свои военные джипы маленьких школьников, катали их по улицам, заходили в рестораны и кафе, где всех бесплатно угощали, и вино лилось как никогда в нашем еврейском [городе] .

Вся наша молодежь, может быть в первый раз в жизни, была пьяна от вина и от счастья. Улица была украшена портретами Герцля и других вождей. Все целовались и поздравляли друг друга. Не только Меир, но и Марк прибегал домой в очень возвышенном настроении. Все жалели, что я в постели, советовали мне даже встать, несмотря на температуру, и снова убегали. Меир утверждал, что «по крайней мере со ста старыми бабами поцеловался, а папа и того больше!»

Но в Петах-Тикве уже в тот же день были столкновения с арабами и были жертвы.

А потом по всей стране пошла волна беспорядков, пожаров, убийств, арестов и масса раненых. Арабы объявили войну.

При арабско-еврейских столкновениях англичане приняли «нейтральную» позицию. Их спрашивали, как в Ирландии: «Вы за кого нейтральны?» Этой декларацией в УНО была закончена наша пятидесятилетняя борьба за восстановление еврейского государства.

У нас в клинике прибавилось пациентов, раненых, и я должна была встать, хотя я еще была очень слаба после гриппы.

14.12.1947

Я получила почту из Шанхая от доктора Вальтер, от родственников из Иоганнесбурга, из Нью-Йорка: все нас поздравляли, пишут, как в чаду, начинают паковать чемоданы и говорят: «Мы пили вино, мы плакали, целовались и паковали вещи». А Бевин нам отвечает: «Не толкайтесь в очереди, вы еще не по дороге в Палестину!»

Министров сменяют, даже королей и царей, а еврейский народ живет: «Ам Исраэль хай!»

Когда я читала книги о Франклине и о гражданине Томасе[936], и об американской Войне за освобождение[937], я была горда, что и мы, маленький народ, вступаем на тот же путь борьбы. Меир каждую ночь выходит на стражу. Погоды стоят зимние, я еще не оправилась от гриппы.

Но в хозяйстве такие трудности. Недостает газа для плит, керосина, автобусное сообщение расстроено, шин и бензина для машин не хватает. И все это затрудняет доставку запасов для больницы. «Тоу вовоу» на всем ходу. Трансиорданские легионеры перешли в оффензиву[938]. Вчера было 14 убитых и 9 раненых, среди них муж одной нашей сестры. Все это случилось по дороге в Бен-Шемен.

Были также нападения на пригород Холон, построенный на дюнах вблизи Тель-Авива, но отделенный от города арабскими районами. Пока все это называется «инцидентами». Те же «инциденты» в Пакистане, в Индии, в Индонезии.

Наши детишки гуляют с бело-голубыми флагами и венками на головках. А молодежь выезжает с песнями на каждую работу и каждую стражу. Хочется плакать от горя и радости, когда видишь все это. Война за освобождение — это как роды: мучительно, болезненно, опасно, но если кончается благополучно, то дает новую жизнь и новую радость. Поэтому нет смысла стонать и жаловаться и считать жертвы.

23.12.47

Читаю Жака Бенвилье — «Англия и Империя»[939]. И еще Бомарше, и новую книгу Фейхтвангера о Франклине и Бомарше[940].

Англия как культурная страна могла бы быть благодетельницей человечества, но в самой идее Империи есть порок: эгоистическое желание использовать чужую слабость и некультурность. Теперь даже Египет, и Судан, и Сирия, и Ирак хотят избавиться от них.

27.12.47

Убит заведующий детской иммиграцией Ханс Байт, который заменил мисс Сольд[941]. Талантливый и образованный работник. Он ехал в такси на собрание по делу детской алии.

1 января 48 года

Новый год. Завтра 28 лет нашего пребывания в Палестине. Мы в 25-летие забыли открыть бутылку «Аликанте», а теперь не до того. Мы решили переменить наши имена. Марк Натанзон превращается в Моше Натани, я — в Хаву Натани, Меир тоже получает фамилию Натани.

Я прочла символическую книгу Ульмана «Белая башня»[942] о снежных горах. Прекрасно только наше стремление ввысь, вверх, на вершину горы. Тяжел подъем, еще тяжелее спускаться. Когда мы уже наверху, мы слепнем от белизны, не видим того, к чему стремились всю жизнь. И каждый народ делает этот подъем и спуск по-своему, в связи со своим национальным характером.

Еще я перечла Гейне. Там есть много пророческого, предвидение войн и катаклизмов и агрессии со стороны средневековой Германии. Достоевский предвидел большевистскую революцию. Герцль предсказал жестокий антисемитизм и необходимость создания Еврейского Государства.

Эпилог

На этом обрывается дневник жены врача Хавы Натани (Евы Григорьевны Натанзон).

В начале января 1948 года доктор Натани с женой выезжали часто в соседние деревни, кварталы и окрестности Тель-Авива. Нередко они привозили с собой в своем амбулансе больных и раненых. Ева Григорьевна не позволяла мужу ездить одному в эти опасные поездки и исполняла роль сестры милосердия.

В одну из таких поездок они попали в сильный обстрел, шрапнель разорвалась возле амбуланса. Машина перевернулась, четверо людей остались под грудой железа и деревянных частей, которые начали гореть: бензин разлился и вспыхнул.

Автомобиль, который проезжал в то же почти время, несмотря на продолжавшийся обстрел, остановился. Люди, сидевшие в нем, открыли заднюю дверь амбуланса, отвязали привязанного к нарам раненого человека. С трудом они вытащили доктора и его жену. Шофер амбуланса был мертв. Хава Натани скончалась по дороге. Доктор был привезен в больницу без сознания. Раненый пострадал меньше всех и смог впоследствии сообщить кое-какие подробности этой катастрофы для прессы