Книга Анубис - Вольфганг Хольбайн

— Возможно, — не легче дыша, ответил Грейвс. — Хотя не думаю, чтобы они осмелились преследовать нас досюда. Они боятся того, что в воде.

— Ну, одному-то, по меньшей мере, страх не помешал, — заметила мисс Пройслер, но Грейвс покачал головой.

— Боюсь, это моя вина, — признался он. — Я его ранил. А эти твари звереют, когда им причиняют боль.

— Да? — колко сказала мисс Пройслер. — И больше ничего?

Грейвс распрямился, с шумом втянул в себя воздух и вытер пот со лба. Несколько секунд он задумчиво смотрел на воду, потом вынул часы, откинул крышку и, наморщив лоб, долго смотрел на стрелки.

— Оставим это, мисс Пройслер.

Мисс Пройслер подналегла на шест.

— Почему же? Я что, затронула больную тему?

Грейвс захлопнул крышку часов.

— Этот канал определенно имеет выход к океану.

— И что? — не унималась мисс Пройслер. — Вы надеетесь на помощь береговой охраны?

Грейвс наклонился за фонарем и направил луч на каменные берега.

— Видите темную линию шириной в два пальца над поверхностью воды, моя дорогая? — обратился он к ней. — Уровень воды понизился. Снаружи сейчас, должно быть, начался отлив.

Мисс Пройслер перестала грести:

— И что?

— А это значит, что течение вынесет нас наружу.

Мисс Пройслер прищурилась. Лицо ее лоснилось от пота.

— Это правда? — обратилась она к Могенсу.

— Это правда, — раздраженно сказал Грейвс. — И прекратите уже понапрасну тратить силы, позаботьтесь лучше о девушке. Кажется, она нуждается в небольшой порции утешения.

Мисс Пройслер сверкнула на него глазами, но ничего не ответила. Резким движением она вытянула шест из воды, демонстративно бросила его под ноги Грейвсу и пошла к девушке. Грейвс посмотрел на нее, нахмурив брови, — в его глазах, однако, блеснул насмешливый огонек — потом поднял голову и озабоченным взглядом заскользил по медленно проплывающим мимо стенам. Пещеру они давно оставили позади и почти беззвучно двигались по каменному туннелю, свод которого находился в нескольких сантиметрах над деревянным балдахином. Грейвс спрашивал себя, была ли барка построена специально по размерам канала или наоборот, но к однозначному ответу на этот вопрос так и не пришел. Логика мало что значила в этом каменном кошмаре.

Могенс поднял глаза к своду. И здесь повсюду были фрески и рельефы, но и кое-что еще, что пугало и в то же время странным образом завораживало. Если долго смотреть, то изображения начинали двигаться и группироваться по-новому, наполняясь иным смыслом. Ему даже чудилось, что он слышит какой-то безмолвный шепот, призрачный голос, проникающий прямо под черепную коробку и рассказывающий истории давно минувших дней, эдак за миллионы лет до нашего времени.

— А как долго… плыть до побережья? — с сомнением спросила мисс Пройслер.

Грейвс пожал плечами.

— Во всяком случае, дольше, чем хотелось бы, — пробормотал он. — Точно не знаю. Сейчас мы милях в четырех или пяти. Но у меня нет ни малейшего представления, с какой скоростью идет барка. — Он с шумом вздохнул. — Боюсь, Том достигнет своей цели быстрее.

— С динамитом, — догадалась мисс Пройслер. — Он собирается что-то взорвать? Но ведь мы уже достаточно далеко, чтобы взрыв…

— Том хочет взорвать не «что-то», мисс Пройслер, — перебил Грейвс. — Он направился к пирамиде, чтобы разрушить ее.

— Но это просто смешно! Я, может, и глупая старая женщина, доктор Грейвс, но даже мне понятно, что требуется в сотни раз больше взрывчатки, чтобы такое мощное сооружение взлетело на воздух.

Грейвс печально улыбнулся и, отвечая, повернулся к Могенсу:

— Боюсь, он собрался уничтожить врата к звездам.

— Единственную связь с Сириусом? — вырвалось у Могенса.

— Лучше бы он никогда их не видел! Лучше бы никогда не узнал о них! Это моя ошибка. Как только мне пришло в голову притащить его сюда?!

— А что произойдет, если его затея удастся? — дрожащим голосом спросила мисс Пройслер.

— Не знаю, — признался Грейвс. — Никто не может знать, что произойдет, когда такая мощная конструкция выйдет из-под контроля. Может быть, ничего. Но боюсь…

Он не договорил, только беспомощно развел руками. У Могенса по спине побежали мурашки. Его воображение отказывалось нарисовать картину того, что может произойти, когда Том с рюкзаком, набитым динамитом, только приблизится к вратам. Он никогда их не видел, он не был ни астрономом, ни физиком, но ясно отдавал себе отчет в том, какая в полном смысле слова невероятная энергия — физическая, психическая или совершенно иного рода — требовалась, чтобы наводить мосты от звезды к звезде, преодолевая гигантские межзвездные расстояния. И он мог себе представить, что случится, если такая силища выйдет из-под контроля.

— Не знаю, что произойдет, мисс Пройслер, — повторил Грейвс. — Возможно, ничего, а возможно, непоправимое.

— Так все пещеры могут рухнуть, — пораженно прошептала мисс Пройслер.

— Вполне вероятно, — серьезно кивнул Грейвс. — А может быть, настанет конец света.

Если утверждение Грейвса, что они находятся в трех милях от побережья, соответствует действительности, то им потребуется по меньшей мере час, а то и больше, чтобы добраться, потому что барка, хоть и пошла быстрее, все-таки двигалась страшно медленно. Громадные блоки тесаного камня, которыми был выложен туннель, и колышущиеся в воде нити делали почти невозможным определить, в каком темпе они передвигались, однако Могенс не думал, что быстрее, чем со скоростью медленно бредущего пешехода. Скорее всего, путешествие продлится не час, а два, но, возможно, и это не играет роли — так или иначе вряд ли они с ним справятся.

После пророчества Грейвса воцарилось тягостное молчание. Кажется, даже мисс Пройслер наконец осознала, в какой они находятся опасности, и, возможно, из слов Грейвса ей тоже стало ясно то, что понимали все, но никто не отважился высказаться вслух, и тем не менее невысказанное витало в воздухе: у них есть лишь одна надежда, как бы ужасно это ни звучало. Надежда на то, что упыри схватят Тома до того, как он слишком близко подберется к пирамиде. Мысль эта была столь бесчеловечна, что Могенс стыдился даже подумать ее, но не мог от нее отделаться, хоть в то же время и подозревал, что Том не даст себя остановить.

Гнетущее молчание между ними, бегущими от смерти, все более сгущалось. Единственное, что нарушало тишину, было набиравшее силу журчание и плеск воды, в котором Могенс теперь улавливал скрытый ритм, хотя пока и не мог его классифицировать, но чувствовал, что вот-вот ухватит смысл. Могенс присел, прислонился к корме и закрыл глаза. Тьма за закрытыми веками испугала. Он поспешил снова открыть их и посмотрел на Грейвса, который занял позицию на буге. То, как он там стоял, поставив одну ногу на низкий борт с лампой в поднятой руке, напомнило Могенсу капитана Ахава,[26]поджидающего белого кита. Эта мысль чуть не заставила его истерично расхохотаться и в то же время бросила в дрожь. И не из-за абсурдной символичности образа, а потому, что пробудила в нем другое воспоминание, которое до сих пор он считал забытым навсегда. Воспоминание о… чем-то гигантском.