Книга Достопочтенный Школяр - Джон Ле Карре

– Дрейк Ко. Этот красавчик, который поселил тебя здесь.Он носит с собой пистолет? Собирается ли он пристрелить меня? Тиу с ним или нет? Просто ответь на вопросы.

– В постель он с собой пистолета не берет, если тебя интересует именно это.

– Ты куда?

– Думаю, вам, мужчинам, захочется поговорить с глазу на глаз.

Он отвел ее к дивану и посадил лицом к дверям в дальнем конце комнаты. В створки было вставлено матовое стекло; по другую сторону находилась прихожая и входная дверь. Он открыл двери, чтобы ей был хорошо виден каждый входящий.

– Как у вас принято впускать людей в квартиру? – Она не поняла – Здесь есть глазок. Требует ли он, чтобы ты каждый раз смотрела, прежде чем открыть дверь?

– Обычно он снизу звонит по домофону. Потом открывает дверь своим ключом.

Входная дверь была сделана из древесностружечной плиты и оклеена пленкой: не очень крепко, но вполне достойно. Сарратский фольклор гласит: если вы хотите застать врасплох одинокого незваного гостя, ни в коем случае не становитесь за дверью, иначе рискуете больше никогда через нее не выйти. Впервые в жизни Джерри был склонен согласиться с народной молвой. Однако если встать с той стороны, в которую дверь открывается, он оказался бы удобной мишенью для любого, кто явится с недобрыми намерениями, к тому же Джерри отнюдь не был уверен, что Ко придет неожиданно или в одиночку. Он прикинул, не спрятаться ли за диван, однако ему не хотелось, чтобы девушка оказалась на линии огня, если завяжется перестрелка. Ее неожиданная покорность событиям и летаргический взгляд не вселили в него уверенности. Его стакан с бренди стоял на столе рядом с ней, и он потихоньку отодвинул его за вазу с пластмассовыми орхидеями, подальше с глаз. Потом вытряхнул пепельницу и положил, перед ней на столе открытый журнал «Вог».

– Когда ты бываешь одна, ты включаешь музыку?

– Иногда.

Он остановился на Эллингтоне.

– Не слишком громко?

– Сделай погромче, – сказала она.

Заподозрив неладное, он, не сводя с нее глаз, убавил звук. В холле дважды прозвенел домофон.

– Будь осторожна, – предостерег Джерри и с пистолетом в руке подошел к входной двери с той стороны, куда она открывается, именно туда, где он станет удобной мишенью, и остановился в метре от косяка, достаточно близко, чтобы нырнуть вперед, и в то же время достаточно далеко, чтобы выстрелить и успеть броситься на пол – ничего другого в голову не приходило. Он пригнулся. Пистолет был в левой руке, правая оставалась свободна – на таком расстоянии нельзя промахнуться с любой руки, а если придется драться, правая должна быть наготове. Он вспомнил манеру Тиу ходить с полусогнутыми руками и велел себе не приближаться к нему. Вся борьба должна происходить на почтительном расстоянии. Можно ударить в пах, но тотчас же отскочить. Держаться подальше от этих рук.

– Скажи «поднимайся», – велел он ей.

– Поднимайся, – повторила Лиззи в домофон. Потом повесила трубку и открыла цепочку.

– Когда он войдет, улыбайся. Не кричи.

– Иди к черту.

Его обостренный слух различил шорох прибывающего лифта и унылое дзыньканье колокольчика. За дверью он услышал шаги – с той стороны приближался всего один человек. Он вспомнил забавную походку Дрейка Ко, которую подсмотрел в Хэппи Вэлли: в ней было что-то обезьянье, под серой фланелью брюк подскакивали острые коленки. Ключ повернулся в замке, из-за двери показалась чья-то рука, потом, ничего не подозревая, появился и ее хозяин. К этому времени Джерри уже успел навалиться на вошедшего всей тяжестью и прижать не оказывающее сопротивления тело к стене. Сверху свалилась картина с видом Венеции, стекло разбилось, он захлопнул дверь и в тот же миг прижал к горлу гостя дуло пистолета. Но дверь снова отперли снаружи и быстро раскрыли, Уэстерби рухнул вверх тормашками на толстый ковер, тело обожгла волна боли, плеснувшей из почек, второй удар пришелся в пах. Он вскрикнул и прижал колени к подбородку. Сквозь слезы, хлынувшие из глаз, он разглядел неказистую фигуру разъяренного Фона, верного служаки – он стоял над ним, примериваясь к третьему удару; из-за плеча Фона, оценивая, здорово ли ему досталось, тяжело ухмылялся Сэм Коллинз. А в дверях, хмурясь от мрачных предчувствий и поправляя воротник, помятый при неожиданном нападении Джерри, ошалело переминался с ноги на ногу и призывал своих гончих псов к порядку его давний руководитель и наставник мистер Джордж Смайли.

Джерри мог сидеть, только согнувшись пополам. Он держал руки перед собой, зажав локти между коленями. Боль обжигала тело, разливаясь из самой середины. Девушка смотрела на него из дверей. Фон затаился, выжидая, не подвернется ли случай ударить еще раз. Сэм Коллинз сидел, закинув ногу на ногу, в кресле в другом конце комнаты. Смайли налил Джерри неразбавленного бренди и, склонившись над ним, сунул стакан ему в руки.

– Джерри, что ты тут делаешь? – спросил Смайли. – Ничего не понимаю.

– Строю глазки, – ответил Джерри и прикрыл глаза – по телу черной волной прокатилась боль. – Воспылал к нашей хозяйке непредусмотренной страстью. Весьма сожалею.

– Ты затеял очень опасное дело, Джерри, – возразил Смайли. – Ты же мог провалить всю операцию. Представь, что произошло бы, если бы на моем месте оказался Ко. Последствия были бы катастрофическими.

– Это уж точно. – Джерри отпил бренди. – Люк мертв. Лежит у меня в квартире с простреленной головой.

– Кто такой Люк? – спросил Смайли, забыв, что когда-то столкнулся с ним в гостях у Кро.

– Никто. Просто мой друг. – Он выпил еще. – Американский журналист. Горький пьяница. Невелика потеря.

Смайли взглянул на Сэма Коллинза, но тот пожал плечами.

– Мы такого не знаем, – ответил он.

– Все равно позвони им, – сказал Смайли.

Сэм достал переговорное устройство и вышел из комнаты – он знал планировку квартиры.

– Вы ее поджаривали, не так ли? – спросил Джерри, кивком головы указывая на Лиззи. – Пожалуй, только этого с ней еще не делали. – Он обернулся к ней. – Как ты, малышка? Извини, что мы тут подрались. Мы ничего не разбили?

– Нет, – откликнулась она.

– Они пытались тебя шантажировать, говорили, что знают все о твоем гнусном прошлом? Политика кнута и пряника? Обещали отмыть твою репутацию добела? Глупая ты девочка, Лиззи. В этой игре тебе не разрешено иметь прошлое. Но и будущего у тебя нет.Verboten. – Уэстерби опять повернулся к Смайли:

– Вот и все, что было, Джордж. И никакой философии. Просто старушка Лиззи запала мне в душу.

Он наклонил голову набок и сквозь полузакрытые веки разглядывал лицо Смайли. И с отчетливостью, какую иногда приносит сильная боль, понял, что своими поступками поставил под угрозу жизнь самого Смайли.

– Не волнуйся, – мягко сказал он. – С тобой ничего не случится, голову даю на отсечение.

– Джерри, – сказал Смайли.