Книга Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Военно-морской флот, который и без того является объектом постоянных нападок в прессе и в парламенте, не может и не станет влезать в компетенцию гражданских властей, — адмирал Тэрада встал, показывая, что разговор окончен.
Капитан третьего ранга огорчился и удивился.
— Как странно, — сказал он. — Я только что узнал о приказе адмирала Тэрада двум кораблям военно-морского района Йокосука отправиться к месту столкновения в помощь американцам.
Некоторое время капитан третьего ранга сидел молча, что-то вспоминая.
— В день катастрофы ни адмирала Тэрада, ни еще трех высших офицеров штаба не было в Йокосука, — сказал он. — Они где-то отсутствовали целых три дня. Я это помню хорошо, потому что был дежурным офицером и вызывал из Ацуги вертолет для них. Дежурства — такая неприятная штука, что запоминаешь их надолго. Да, они улетели за день до столкновения, — подтвердил капитан третьего ранга, — и вернулись тоже, кажется, через день.
Кадзуо Яманэ уходил из штаба военно-морских «сил самообороны» с записанным в блокноте бортовым номером транспортного вертолета В107А, который незадолго до катастрофы в заливе Сагами отвез в неизвестном направлении высших офицеров штаба.
Куда летал вице-адмирал Тэрада, и уж не связана ли эта секретная поездка странным образом с потоплением «Никко-мару»? Эти неожиданно возникшие вопросы не давали покоя Кадзуо Яманэ. В конце концов Ацуги совсем рядом. Почему бы не съездить туда и не попытаться переговорить с экипажем транспортного вертолета В107А?
В Японии не так часто прибегают к помощи адвокатов, и в стране всего лишь двенадцать тысяч практикующих юристов. Все они обязаны быть членами профессиональной ассоциации и местной коллегии адвокатов. Путь к адвокатской практике невероятно сложен. Выпускникам юридического факультета, прежде чем получить юридическую должность, нужно сдать трудный экзамен, который состоит из письменной работы и собеседования. Из пятидесяти испытуемых только один выдерживает экзамен. Выдержавшие экзамен проходят двухлетнюю практику, сдают новый экзамен и только тогда получают право заняться юриспруденцией.
Японские адвокаты не принадлежат и к числу богатых людей, опять-таки в отличие от их американских коллег. Но все же минимальный гонорар за частную консультацию составлял пять тысяч иен, и инспектора Акидзуки удивляла скромная обстановка квартиры Эдогава.
Приход полицейского инспектора оторвал бывшего адвоката от любимого занятия. Он держал в руке кусок дерева, который уже начал принимать черты будущей маски.
— Я внимательно прочитал то, что вы мне дали, — сказал Акидзуки, когда они уселись. — Но не понимаю, чем это может мне помочь.
Вместо ответа Годзаэмон Эдогава взял со стола новую пачку ксерокопий и протянул ему. Инспектор принялся внимательно изучать их. По мере того как он читал, его брови изумленно ползли вверх. Он недоуменно произнес:
— Но это же те документы, которые считаются уничтоженными. Так, во всяком случае, говорилось в официальном ответе премьер-министра в парламенте.
— Правильно, — согласился Эдогава. — С запросом к правительству тогда выступил депутат Нирадзаки. И не только потому, что небрежно захороненные под водой отравляющие вещества послужили причиной смерти четырех человек. Один из его информаторов сообщил Нирадзаки: американцы уничтожили отравляющие вещества, принадлежавшие армии. А вот арсеналы флота были своевременно перепрятаны и впоследствии переданы военно-морским «силам самообороны» вместе с инструкциями по применению и описанием технологии производства. Посмотрите внимательно на документы. Видите штамп?
На первой странице каждого документа стоял не только большой иероглиф «Секретно!», но и стандартный штамп «ВМСС»: военно-морские «силы самообороны».
— Нирадзаки собирался поймать правительство на заведомой лжи. Но на следующий день после запроса Нирадзаки в парламенте его информатор погиб. Поскольку он состоял в «силах самообороны», то расследование вела военная полиция; она доложила токийской прокуратуре: несчастный случай. Возможности вмешаться не было. Погибший обещал Нирадзаки принести не только подлинники «сгоревших и утраченных» документов императорской армии, зарегистрированные канцелярией управления национальной обороны, но и назвать лабораторию, подведомственную департаменту научно-технических исследований УНО, где ведутся опыты по созданию новых видов химического оружия.
Инспектор Акидзуки недоверчиво хмыкнул.
— Я не питаю никаких иллюзий в отношении наших военных. Все генералы хотят вооружаться и воевать, но вряд ли они бы решились на такое дело. К тому же и та история не объясняет, почему был убит депутат Нирадзаки.
— Вас удивит мой вопрос, — вдруг сказал Эдогава, внимательно наблюдавший за выражением лица инспектора. — Что вы знаете о японском подводном флоте?
Как-то раз японский рыбак по имени Урасима выкупил у детишек крошечную черепашку и отпустил ее на волю. Прошло время, и на берегу моря он встретил огромную черепаху, которая пригласила его покататься у нее на спине. Черепаха отвезла его во дворец морского царя, где рыбак влюбился в Ото-химэ, царскую дочь. Но через три года ему захотелось домой. Отохимэ дала ему маленький ларчик, запретив открывать его, и приказала черепахе отвезти его домой.
Когда Урасима добрался до дому, все там выглядело совсем иначе, чем прежде, и он никого не узнавал. Люди сказали ему, что триста лет назад какой-то рыбак уехал верхом на черепахе и не вернулся. Подавленный, он открыл ларчик, из него вырвался белый дым, и рыбак превратился в дряхлого старика. Эту сказку адмирал Симомура сам читал своим внукам, которых навещал дважды в неделю. Симомура запретил сыну брать детей за границу — он боялся разлагающего влияния западной культуры. Адмирал нашел женщину, которой вполне доверял: она и воспитывала мальчиков. Симомура знал, что невестка очень тоскует по детям, но считал, что поступает правильно. Да и сын так скорее вернется в Японию. Его место на палубе корабля, а не на лаковом паркете посольских залов.
Приезжая к внукам, Симомура радовал мальчиков подарками. На сей раз он привез целую кучу игрушек, — разумеется, сделанных не по западным образцам, а национальных, японских.
Урасима на черепахе, карпы, издающие свист, когда ветер проходит через их пасти, фигурки в кимоно, нежно раскрашенные деревянные птички с тонюсенькими, толщиной с бумажный лист, крылышками.
Такие игрушки стоили дорого, но Симомура, противник роскоши, в таких случаях не скупился. Все эти игрушки что-то символизировали. Карп — решительность и энергию, тигры — мужество, лошади — стойкость и упорство, дикие кабаны — благополучие, и даже крысу связывают с Дайкоку — богом изобилия. Сидя на татами, адмирал учил мальчиков оригами — искусству складывать игрушки из бумаги. Рыб, черепах и журавлей дети складывали из небольших бумажных квадратиков. Бумажные игрушки приносят удачу, их дарят больным друзьям вместо цветов.
Поиграв с детьми, Симомура уединился с воспитательницей, чтобы выслушать ее отчет. Он интересовался каждой подробностью поведения мальчиков, проверил их меню и книгу расходов, которую вела воспитательница. Потом поехал домой. У
